И все же таблички из эль-Амарны приподнимают покров тайны над той драмой, что завязывалась на протяжении правления Эхнатона.
Работы А. Альтмана показали: политическая стабильность египетских «протекторатов», таких как Библ или Амурру, была нарушена вскоре после азиатских походов Тутмоса IV. Процесс деградации, угрожающий безопасности Египта, начался задолго до правления Эхнатона.
Хеттский царь Суппилулиума резко нарушил равновесие сил на международной арене древнего Ближнего Востока, где все еще доминировал Египет. До его воцарения военное преобладание империи фараонов на Ближнем Востоке мало кто решался оспаривать. Однако Суппилулиума был человеком амбициозным, и хотел превратить свою страну в великую державу. Он начал с того, что подчинил беспокоившие его племена внутри собственных границ, прекратил междоусобные раздоры и тем самым положил конец серьезному нестроению, которое угрожало его власти в стране. Восстановив порядок, он успокоил провинции и собрал войска, которые обеспечил превосходным командным составом.
Сиро-Палестина, находившаяся под египетским контролем, была разделена на три провинции, во главе которых стояли наместники. Первый из них имел резиденцию в Газе и отвечал за Ханаан, то есть Палестину и часть финикийского побережья до Бейрута. Второй жил в Симире и надзирал за страной Амурру, которая простиралась от Библа до Угарита (не захватывая последний) и реки Оронт. Третий жил в Кумиди. В это ведение была отдана провинция Упе, включавшая город Кадеш, южную Сирию, часть северной Палестины и Дамаск.
Азиатские державы поддерживали контакт с Египтом через посредство посланников и послов, которые имели при себе сопроводительные документы, обеспечивавшие им свободный проезд. Процитируем для примера один документ подобного рода, которым пользовался чрезвычайный посол царя Митанни:
Царям Ханаана, слугам моего брата, фараона. Так говорит владыка Митанни. Настоящим письмом (подтверждаю, что) я отправляю моего посланца по срочному и особо важному делу к фараону, моему брату. Никто не должен задерживать его. Обеспечьте ему свободный проезд в Египет и препроводите его к коменданту египетской крепости. Пусть он отправляется в путь немедленно; что же касается подарков, то он никому ничего не должен.
Взаимоотношения с Ассирией хотя и не были слишком тесными, но основывались на взаимной вежливости.
Если ты питаешь благие и дружеские намерения, – пишет царь Ассирии фараону, – то пошли мне много золота. Мой дом – твой дом. Напиши мне, и для тебя (тоже) найдут то, в чем ты нуждаешься. Мы – очень далекие друг от друга страны. Разве правильно, что наши посланцы постоянно находятся в пути ради таких (скромных) результатов?
Тушратта, царь богатой страны Митанни и вассал Египта, тоже желал мира. Аменхотеп не умер, – пишет он Эхнатону, – если ты, его великий сын, рожденный его великой супругой Тийей, держишь бразды власти на месте его. Каждый царь стремился сохранить расположение фараона, при этом максимально соблюдая собственные интересы.
В прежние времена, – обращается царь Митанни к фараону, демонстрируя полное отсутствие памяти о жестоких конфликтах недавнего прошлого, – твои предки всегда поддерживали дружбу с моими предками. Ныне же, что касается нашей с тобой постоянной и взаимной дружбы, то ты сделал ее в десять раз более великой по сравнению с тем, что было при моем отце.
Тем не менее, некий серьезный дипломатический инцидент вызвал недовольство Тушратты, и тот направил в Египет двух посланцев, Пирисси и Тулубри, с очень маленьким эскортом. И теперь, – жалуется царь Митанни, – мой брат не дозволяет им уехать и содержит их под очень строгим надзором. Кто такие мои послы? Они ведь не птицы, разве они улетят? Чем так не угодили моему брату мои послы? Почему ни один из них не может даже навестить другого?
Мы не знаем, чем закончилось это неприятное происшествие. Ясно одно: отношения между Митанни и Египтом начали портиться, как доказывает следующий отрывок из письма Тушратты фараону: Те блага, которые мой брат прежде мне посылал, мой брат их сильно сократил. Поэтому я недоволен… Я стал очень враждебен.
Хеттский царь был искушен в интригах. Его письмо, направленное Эхнатону после смерти Аменхотепа III, ничем не выдает воинственные намерения автора: Послания, которыми я обменивался с твоим отцом, – заявляет Суппилулиума, – и просьбы, с которыми я к нему обращался, – все это должно продолжаться и между нами. Смотри, царь, чего бы ни попросил у меня твой отец, я ни в чем ему не отказывал. Я соглашался со всем – и все, что я, в свою очередь, хотел получить от твоего отца, он мне полностью предоставлял. А сейчас, брат мой, ты взошел на трон своего отца, и точно так же, как я, обменивался подарками с твоим отцом, мы с тобой тоже должны быть добрыми друзьями. Если я высказывал какие-то пожелания твоему отцу, не пренебрегай ими. Давай вместе осуществим эти пожелания. И далее хеттский царь напоминает царю Египта, что ждет от него неких ценных предметов, золотых статуй и других даров, достойных могущественного фараона.
Однако поступки хеттского царя быстро доказали неискренность этих любезных слов. Когда Тушратта, царь Митанни, был убит, ассирийцы и хурриты вторглись на зависимые от митан-нийского государства территории. Суппилулиума, который, несомненно, сыграл не последнюю роль в этом преступлении, сумел установить свою власть над Митанни и, таким образом, значительно расширить сферу хеттского влияния. В результате Египет утратил влияние на страну, покорению которой завоеватель Тутмос III посвятил всю свою жизнь, и престиж египетской империи в одночасье померк.
Первая силовая атака хеттов не повлекла за собой неприятных для них последствий. Тогда Суппилулиума решил активизировать свои действия и, предварительно спровоцировав волнения в Сирии и Финикии, оккупировал Северную Сирию. Хеттский царь мастерски сочетал военную силу и коварство. Если он не нападал открыто на какую-то из союзных Египту стран, то внедрял туда сеть шпионов и агитаторов, которые мало-помалу убеждали влиятельных местных вельмож отказаться от ориентации на фараона и пойти на сближение с хеттами. Подобные интриги приносили благоприятные для Суппилулиумы результаты, и он продолжал повсюду сеять беспорядки, столь выгодные для его дела.
Но даже когда могущество хеттского царя стало проявляться в открытую, Эхнатон не счел нужным вмешаться. Он надеялся, что хетты и митаннийцы взаимно ослабят друг друга и что их армии не принесут решающей победы ни одной из сторон. В тот момент царь Египта допустил ошибку в своих расчетах: он не оценил по достоинству хеттскую державу. Митаннийское государство рухнуло под ударами хеттов, прежде чем египтяне успели что-либо предпринять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Работы А. Альтмана показали: политическая стабильность египетских «протекторатов», таких как Библ или Амурру, была нарушена вскоре после азиатских походов Тутмоса IV. Процесс деградации, угрожающий безопасности Египта, начался задолго до правления Эхнатона.
Хеттский царь Суппилулиума резко нарушил равновесие сил на международной арене древнего Ближнего Востока, где все еще доминировал Египет. До его воцарения военное преобладание империи фараонов на Ближнем Востоке мало кто решался оспаривать. Однако Суппилулиума был человеком амбициозным, и хотел превратить свою страну в великую державу. Он начал с того, что подчинил беспокоившие его племена внутри собственных границ, прекратил междоусобные раздоры и тем самым положил конец серьезному нестроению, которое угрожало его власти в стране. Восстановив порядок, он успокоил провинции и собрал войска, которые обеспечил превосходным командным составом.
Сиро-Палестина, находившаяся под египетским контролем, была разделена на три провинции, во главе которых стояли наместники. Первый из них имел резиденцию в Газе и отвечал за Ханаан, то есть Палестину и часть финикийского побережья до Бейрута. Второй жил в Симире и надзирал за страной Амурру, которая простиралась от Библа до Угарита (не захватывая последний) и реки Оронт. Третий жил в Кумиди. В это ведение была отдана провинция Упе, включавшая город Кадеш, южную Сирию, часть северной Палестины и Дамаск.
Азиатские державы поддерживали контакт с Египтом через посредство посланников и послов, которые имели при себе сопроводительные документы, обеспечивавшие им свободный проезд. Процитируем для примера один документ подобного рода, которым пользовался чрезвычайный посол царя Митанни:
Царям Ханаана, слугам моего брата, фараона. Так говорит владыка Митанни. Настоящим письмом (подтверждаю, что) я отправляю моего посланца по срочному и особо важному делу к фараону, моему брату. Никто не должен задерживать его. Обеспечьте ему свободный проезд в Египет и препроводите его к коменданту египетской крепости. Пусть он отправляется в путь немедленно; что же касается подарков, то он никому ничего не должен.
Взаимоотношения с Ассирией хотя и не были слишком тесными, но основывались на взаимной вежливости.
Если ты питаешь благие и дружеские намерения, – пишет царь Ассирии фараону, – то пошли мне много золота. Мой дом – твой дом. Напиши мне, и для тебя (тоже) найдут то, в чем ты нуждаешься. Мы – очень далекие друг от друга страны. Разве правильно, что наши посланцы постоянно находятся в пути ради таких (скромных) результатов?
Тушратта, царь богатой страны Митанни и вассал Египта, тоже желал мира. Аменхотеп не умер, – пишет он Эхнатону, – если ты, его великий сын, рожденный его великой супругой Тийей, держишь бразды власти на месте его. Каждый царь стремился сохранить расположение фараона, при этом максимально соблюдая собственные интересы.
В прежние времена, – обращается царь Митанни к фараону, демонстрируя полное отсутствие памяти о жестоких конфликтах недавнего прошлого, – твои предки всегда поддерживали дружбу с моими предками. Ныне же, что касается нашей с тобой постоянной и взаимной дружбы, то ты сделал ее в десять раз более великой по сравнению с тем, что было при моем отце.
Тем не менее, некий серьезный дипломатический инцидент вызвал недовольство Тушратты, и тот направил в Египет двух посланцев, Пирисси и Тулубри, с очень маленьким эскортом. И теперь, – жалуется царь Митанни, – мой брат не дозволяет им уехать и содержит их под очень строгим надзором. Кто такие мои послы? Они ведь не птицы, разве они улетят? Чем так не угодили моему брату мои послы? Почему ни один из них не может даже навестить другого?
Мы не знаем, чем закончилось это неприятное происшествие. Ясно одно: отношения между Митанни и Египтом начали портиться, как доказывает следующий отрывок из письма Тушратты фараону: Те блага, которые мой брат прежде мне посылал, мой брат их сильно сократил. Поэтому я недоволен… Я стал очень враждебен.
Хеттский царь был искушен в интригах. Его письмо, направленное Эхнатону после смерти Аменхотепа III, ничем не выдает воинственные намерения автора: Послания, которыми я обменивался с твоим отцом, – заявляет Суппилулиума, – и просьбы, с которыми я к нему обращался, – все это должно продолжаться и между нами. Смотри, царь, чего бы ни попросил у меня твой отец, я ни в чем ему не отказывал. Я соглашался со всем – и все, что я, в свою очередь, хотел получить от твоего отца, он мне полностью предоставлял. А сейчас, брат мой, ты взошел на трон своего отца, и точно так же, как я, обменивался подарками с твоим отцом, мы с тобой тоже должны быть добрыми друзьями. Если я высказывал какие-то пожелания твоему отцу, не пренебрегай ими. Давай вместе осуществим эти пожелания. И далее хеттский царь напоминает царю Египта, что ждет от него неких ценных предметов, золотых статуй и других даров, достойных могущественного фараона.
Однако поступки хеттского царя быстро доказали неискренность этих любезных слов. Когда Тушратта, царь Митанни, был убит, ассирийцы и хурриты вторглись на зависимые от митан-нийского государства территории. Суппилулиума, который, несомненно, сыграл не последнюю роль в этом преступлении, сумел установить свою власть над Митанни и, таким образом, значительно расширить сферу хеттского влияния. В результате Египет утратил влияние на страну, покорению которой завоеватель Тутмос III посвятил всю свою жизнь, и престиж египетской империи в одночасье померк.
Первая силовая атака хеттов не повлекла за собой неприятных для них последствий. Тогда Суппилулиума решил активизировать свои действия и, предварительно спровоцировав волнения в Сирии и Финикии, оккупировал Северную Сирию. Хеттский царь мастерски сочетал военную силу и коварство. Если он не нападал открыто на какую-то из союзных Египту стран, то внедрял туда сеть шпионов и агитаторов, которые мало-помалу убеждали влиятельных местных вельмож отказаться от ориентации на фараона и пойти на сближение с хеттами. Подобные интриги приносили благоприятные для Суппилулиумы результаты, и он продолжал повсюду сеять беспорядки, столь выгодные для его дела.
Но даже когда могущество хеттского царя стало проявляться в открытую, Эхнатон не счел нужным вмешаться. Он надеялся, что хетты и митаннийцы взаимно ослабят друг друга и что их армии не принесут решающей победы ни одной из сторон. В тот момент царь Египта допустил ошибку в своих расчетах: он не оценил по достоинству хеттскую державу. Митаннийское государство рухнуло под ударами хеттов, прежде чем египтяне успели что-либо предпринять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69