Вот и теперь, когда более тридцати лет жизни остались позади, он все еще продолжал смотреть туда. Все старался отыскать нечто прежде не виданное, место, где никогда не был. Наверное, ему не суждено измениться. По крайней мере, сам он так считал.
Наступила полночь, и вместе с ней появилась Марет. Она неожиданно возникла из темноты, завернутая в плащ Кинсона. Девушка ступала так легко, что любой другой наверняка не заметил бы ее. Кинсон встретил ее удивленным возгласом — была очередь дежурить Бреману.
— Я попросила Бремана уступить мне свою очередь, — объяснила она, подойдя к Кинсону. — Не хочу, чтобы со мной обращались иначе, чем со всеми остальными.
Он молча кивнул.
Сняв плащ, девушка протянула его жителю приграничья. Без плаща она казалась совсем маленькой и хрупкой.
— Думаю, ты должен взять его, чтобы укрыться во время сна. Уже похолодало. Костер почти погас, и, наверно, лучше его больше не разжигать.
— Спасибо, — сказал Кинсон, принимая из ее рук плащ.
— Ты что-нибудь видел?
— Нет.
— Слуги Черепа еще не выследили нас? «Интересно, сколько она всего знает, — подумал он. — Известно ли ей, что нам предстоит?»
— Ты что, совсем не спала? Она покачала головой.
— Никак не могла отогнать мысли. — Ее огромные глаза смотрели в темноту. — Я очень долго ждала этого.
— Ждала, когда пойдешь с нами?
— Нет. — Она с удивлением взглянула на него. — Ждала встречи с Бреманом. Ждала возможности учиться у него, очень хотела, чтобы он стал моим наставником. — Она быстро отвернулась, словно сказала лишнее. — Тебе лучше пойти поспать. Я подежурю до утра. Доброй ночи.
Кинсон, не найдя что ответить, встал и побрел туда, где вокруг костра, завернувшись в плащи, спали остальные. Он улегся поудобнее, закрыл глаза, силясь понять, что представляет собой Марет. Так ничего и не решив, он стал гнать мысли о ней, однако все думал и думал, и прошло немало времени, прежде чем ему удалось заснуть.
ГЛАВА 5
Поднявшись с первыми проблесками рассвета, весь день до самого заката они шли на восток, берегом Мермидона вдоль подножия Зубов Дракона, стараясь держаться в тени гор. Бреман предупредил товарищей, что даже здесь небезопасно. Слуги Черепа чувствовали себя настолько уверенно, что вполне могли залететь сюда из Северной Земли. Армии Чародея-Владыки направлялись на восток в сторону ущелья Дженниссон, а это, по-видимому, означало, что они намереваются обрушиться на Восточную Землю. Уж если они отважились напасть на дворфов, то наверняка захватят и приграничные земли.
Теперь все члены маленького отряда зорко следили за небом, полутемными долинами и расселинами гор, погруженными в вечную беспросветную ночь, не доверяя ничему, что попадалось им на пути. В этот день крылатые охотники не показывались, и, кроме нескольких путников, мелькнувших на опушке дальнего леса и южнее, среди полей, они никого не видели. Сделав короткий привал, чтобы передохнуть и поесть, они больше не останавливались и спешно продолжали путь.
На закате отряд добрался до подножия гор, тянувшихся в направлении Сланцевой долины и Хейдисхорна. Они встали лагерем в лощине, открытой к равнинам, расположенным на юге. В этом месте от извилистого русла Мермидона в восточном направлении в сторону равнины Рэбб отделялся рукав, который, постепенно сужаясь, терялся в прудах и ручейках пустынных плоскогорий. Путники наскоро приготовили овощи и кролика, которого подстрелил Тэй, и закончили ужинать еще засветло, пока солнце, источавшее на небосклон кровь и золото, еще висело над горизонтом. Бреман сказал, что после полуночи они поднимутся в горы и будут ждать предрассветных часов, благоприятных для обращения к духам умерших.
С наступлением темноты они потушили костер и, завернувшись в плащи, приготовились поспать, если получится.
— Не беспокойся, Кинсон, — шепнул на ухо жителю приграничья Бреман, который, проходя мимо, заметил тень тревоги на его лице.
Но совет был напрасным. Кинсон Равенлок уже ходил к Хейдисхорну и знал, чего следует ждать.
После полуночи Бреман привел своих спутников к подножию Зубов Дракона, туда, где к ним примыкала Сланцевая долина. Они карабкались между скалами в такой темноте, что едва могли различить идущего впереди. После захода солнца по небу поползли низкие, тяжелые тучи, вскоре исчезли малейшие признаки луны и звезд. Бреман поторапливал товарищей, не желая подвергать их опасности. Шел он молча, сосредоточившись на том, что делал сейчас и что ему предстояло сделать затем, дабы избежать ошибок в том и в другом. Встреча с мертвыми требовала предусмотрительности и осторожности. Следовало собрать волю в кулак и преисполниться решимости, ведь после того, как контакт будет установлен, даже самая незначительная рассеянность могла оказаться губительной.
Они пришли на место за несколько часов до рассвета. С минуту задержавшись на перевале, путники стали спускаться в широкую, но неглубокую чашу долины. Откосы усеивали осыпавшиеся камни. От их черной блестящей поверхности, несмотря на густой туман, отражалось странное свечение озера. Широкий и непрозрачный Хейдисхорн лежал в самом центре чаши. Его неподвижная гладь мерцала исходящим изнутри светом, словно где-то в глубине пульсировала жизнь. Сланцевая долина, беззвучная и безжизненная, походила на черную дыру, на глаз, взирающий вниз, в мир мертвых.
— Подождем здесь, — предложил Бреман, усаживаясь на низкий плоский валун. Плащ обернул его худощавое тело, подобно савану.
Остальные кивнули в знак согласия, однако остались стоять, глядя вниз, словно не в силах оторвать глаз от чаши. Бреман не стал мешать им. Они чувствовали на себе гнетущую тяжесть тишины, царившей в долине. Прежде здесь бывал только Кинсон, но даже он не смог подготовиться к этому ощущению. Озеро было предвестником того, что ожидало всех их. Перед ними мерцало неотвратимое будущее, пугающий темный глаз смерти. Озеро говорило с ними, невнятно нашептывая непонятные слова. Оно открывало слишком мало, чтобы они сумели что-либо понять, но достаточно много, чтобы они не могли оторваться от него.
Старик бывал здесь уже дважды, и каждое посещение оставляло в его душе неизгладимый отпечаток. Встречи с умершими открывали ему неведомые доселе истины, делали его мудрее, однако за все надо было платить. Человек не мог заглянуть в будущее и уйти безнаказанным, ибо нельзя увидеть запретное, не причинив вреда зрению. Бреман не забыл свои ощущения во время предыдущих встреч. Он помнил холод, пробиравший его до самых костей, от которого потом не мог избавиться по нескольку недель. Помнил всепоглощающую боль от осознания того, сколько возможностей он безвозвратно упустил за прошедшие годы. Даже теперь его не покидал страх, не заблудится ли он на той узкой тропке, которая отведена ему для проникновения в запретный мир, и бесконечность навсегда поглотит его, приговорив к существованию между жизнью и смертью, не давая ни того ни другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141