В результате наша команда, ругаясь и истекая озерной водой, выбралась на берег примерно там, где днем раньше мы с Нашкой и Кро болтали в ожидании возвращения Лотана. И я, и Нашка тут же бесчувственными кульками упали на траву.
– Эй, дамы, вы чего разлеглись? – возмутился Лотан, выливая мутную водицу из сапог. – Вы что, устали?
– Да, – сообщила Нашка, приоткрыв один глаз. – Но не настолько, чтобы не придушить тебя, если ты вздумаешь нас расталкивать.
– Нашка, – напомнила я подруге, – боюсь, он один сможет разобраться в этих свитках. А без этого мы тут, считай, навеки поселились.
– Упс, – сказала Нашка, – и тут облом.
– Да не собираюсь я вас поднимать, что я, изверг что ли? – подозрительно искренне возмутился дракон. – Вы лежите тут, на травке, отдыхайте. А мы с Кро прогуляемся до корчмы – там вроде как мне накануне обещали матрац, обед и лохань с водой за сущий бесценок.
– Что?! – Наташа вскочила с проворством куклы-неваляшки.
– Что ты вскочила, лежи-лежи, устала ведь.
– Рене, можно, я его чуть-чуть удавлю? Ну хоть не насмерть?
– Нет. – Я тоже приняла вертикальное положение. – Он нам еще нужен. (Лотан скорчил гримасу.) Так что, Лотан, там насчет корчмы?
Корчма в рыбацкой деревне оправдала чуть больше надежд, чем я на нее возлагала. Готовили здесь сносно, по крайней мере на вкус человека, несколько дней питавшегося от случая к случаю. После того как мы обустроились в двух комнатках, даже не слишком пахших клопами, мы спустились в зал и осчастливили бармена заказом еды. Минут двадцать слышно было только чавканье и прочие сопровождающие приличную трапезу звуки. В конце концов я откинулась на спинку стула и расслабилась, ощущая забытое состояние сытости, покоя и безопасности. Нашка же тем временем мыслила в ином русле и, подвергнув хозяина заведения допросу с пристрастием, выискала в его хозяйстве пыльную глиняную бутыль, содержимое которой было охарактеризовано как наливка.
Наливка не наливка, но какое-то спиртное. Оно растеклось горячими струйками по организму, наполняя блаженным теплом руки, ноги и душу, где бы сия субстанция ни находилась. И в этой расслабленной душевной теплоте мне в голову пришел один вопрос, нагло, не вытирая ноги о коврик, постучавшийся сразу в речевой центр мозгов.
– Лотан, – спросила я, – а где наши лошади?
– Я их вчера на конюшне у кузни оставил. Не бойся, Лиса, пешком не пойдем.
– У кузни? – спросил хозяин, собиравший с нашего стола грязные тарелки. – Так это ваши лошади были?
– Ну да, – беззаботно ответил Лотан, а потом до него дошел смысл слова «были». – А что с ними не так?
– Э-эх, господа, надо было их вам у меня оставлять! Да вчера, как стемнело, какие-то проходимцы с той конюшни-то всех лошадей угнали. Подчистую! Голов десять. Или нет, одиннадцать? Нет, все-таки десять. Колматий, кузнец, значит, услыхал что-то да выскочил и пальнул из арбалета. Однако, похоже, по лошади только и попал.
Он осмотрел наши вытянувшиеся лица. Благостное действие алкоголя как-то заметно убавилось.
– Лотан, – тихо сказала я, – ты, кажется, говорил, что нам не придется идти пешком?
– М-да, что-то нам подозрительно везет, – отозвался Лотан и добавил с явно натянутым оптимизмом: – Полистаем свитки, может, нам и идти никуда не надо будет? Или же совсем недалеко…
Мы с Нашкой переглянулись и тяжко вздохнули.
Смотр свитков Лотан начал, поднявшись в свою комнату. Мы с Наташей и Кро пытались помочь, но письмена были нечитаемы даже на взгляд рыцаря. Поэтому, остро ощутив свою никчемность, мы выползли погулять.
День уже клонился к вечеру, и по озеру, перечеркнутые черными тенями островов, раскатались две дорожки: алая, от уже ныряющего за горизонт первого солнца, и зеленоватая. К этим двум, похоже, собиралась присоединиться третья – чуть синеватая луна этого мира, большая, изрытая оспинами каких-то своих элементов рельефа, медленно ползла к зениту.
За неимением других зрелищ мы стали смотреть на озеро. Оно же оставалось к нам равнодушным – не было видно ни ряби на воде, ни птиц, ни рыбацких лодок.
– Откель будете, странники? – окликнул нас старческий голос.
Мы обернулись. К нам ковылял старый и ветхий дедок, одетый в не пойми какую рубаху и старые и драные штаны, мешками висевшие на худых и кривых ногах.
– Я-то, ить, иду, смотрю – сидят не нашенские, – объяснял дедок свой ход мыслей. – Дай, думаю, подойду спрошу – не надо ли чего.
– Мы из столицы, – суховато ответила Нашка.
– Из самой столицы. – Дедок покачал головой. – Далеко ж забралися! А тут вот давеча один тоже из столицы приезжал, лодку у меня купил – старую. Не знакомы с ним?
– Знакомы, – в той же односложной манере ответила Нашка.
– Мы с ним и приехали, – добавила я.
– О-о! – Дедок задумчиво почесал клочковатую бороду. – Так ведь тот, давешний, он на Проклятый остров собирался? Потонул, надоть. Там все тонуть. Да вот, помню, Гизлик туда на своей лодке пошел. Там, говорит, рыбы должно быть больше! Новая была лодка, справная, да только все одно – потонула! Да и Гизлик вместе с ней. А вот другой случай… Как я еще помоложе был… – Дед явно собирался устроить нам вечер воспоминаний.
– Да были мы на этом вашем Проклятом острове, – сказала я.
– Что? На острове? Где колдун-то древний жил? – Дед явно не поверил. – Да не, живыми бы не осталися…
– Были-были, – отозвалась я, пожалев деда и решив добавить ему подробностей: – И все видели: и огненные реки там текли, и земля разверзалась, и чудища на нас бросались, и кости старые, в земле упокоенные, оживали. Да только у нас оберег особый – от столичной ведьмы, он-то все напасти и отвратил, а как выбрались – так и рассыпался прахом.
– Реки, говоришь, огненные? – К моему удивлению, перечисление напастей на деда впечатления не произвело, и он хитро усмехнулся. –Да где ж это видано, чтоб вода горела? Да и чудищ тут в озере отродясь не бывало. Я-то тут всю жизнь свою рыбачу, что ж, я б чудища какого не заметил? Не, байки все это. Просто тонут там все, кто к острову сунется. Так уж старый колдун устроил…
Нашка заерзала. Дед не обратил на нее внимания, вновь перейдя к воспоминаниям:
– А вот когда я ешшо мальцом был, прадед-то мне и рассказывал, что ему его прадед говорил: как колдун помирать собрался, так приехал к добрым людям да просил похоронить его как положено. Прадед-то сам мальцом был, тогда-то…
– И где же его похоронили? – поинтересовался Кро, как я полагаю, из вежливости.
– Да это ж все знают у нас. Вы хоть кого спросите – где могила колдуна старого? Это вон там, над озером. На высоком берегу, как он просил.
У меня в голове щелкнула какая-то мысль, и я встала на ноги.
– Спасибо вам за интересный рассказ, дедушка, – сказала я как можно вежливее. – А теперь мы пойдем, дела нас ждут, вы уж извините.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75