– Рассказывайте!
– Девушка, чье тело вы нашли здесь прошлым утром, не была вашей дочерью…
– Это что? – прошептала она. – Какая-то дурацкая шутка?
– Ваша дочь погибла в автомобильной катастрофе вместе со своим приятелем, когда ей было семнадцать лет.
– Вы с ума сошли! Вы что, думаете, я не узнала свою собственную дочь?
– Сколько ей было, когда вы попали в тюрьму?
– Пять.
– Видели ее, пока сидели в тюрьме?
– Нет, я уже рассказывала вам об этом. За Кэрол присматривала моя сестра, мне не хотелось, чтобы дочка знала, кем была ее мать, поэтому по моей просьбе ей сказали, что ее родители погибли.
– Ваша сестра присылала вам письма?
– Естественно!
– А фотографии Кэрол?
– Нет. Но подробно писала о ней. Я не хотела видеть фотографии дочери, просто не выдержала бы этого. Невыносимо было смотреть, как она растет, и знать, что встретимся мы только тогда, когда она станет совсем взрослой.
– Сколько же ей было лет, когда вы наконец встретились?
– Восемнадцать, может быть, девятнадцать. – Миссис Сидделл сделала конвульсивный глоток. – Какой же вы мерзавец! Ну хорошо, допускаю такую возможность!
– Вы отказались говорить, и вас посадили в тюрьму. На вас продолжали оказывать давление?
– Много раз предлагали немедленное освобождение, мы уже говорили об этом.
– Синдикат вам верил, – продолжил я. – Но его боссы также знали ваше уязвимое место – это была Кэрол.
– Пожалуй, вы правы…
– Они ничего не оставляли на волю случая. Стали обрабатывать вашу сестру; сказали ей, что это они, а вовсе не вы оплачивали все расходы. Потом Кэрол погибла в автокатастрофе, и рычаг давления на молчащую миссис Сидделл исчез. Все было просто, пока она сидела в тюрьме. Нужно было только присматривать, чтобы ей регулярно посылали письма о дочери, но, когда подошло время ее освобождения, пришлось что-то предпринимать.
Миссис Сидделл закрыла глаза. Повисла тягостная тишина. После долгого молчания она наконец заговорила.
– Кто она? – спросила женщина полушепотом. – Та девушка, которой заменили мою дочь?
Я пересказал ей все, что услышал от Заны Уитни, – о Маше Хеннеси и о том, как копий газетных вырезок послужили предлогом Для ухода из дома ее предполагаемой дочери. И о поездке Маши в Европу под именем Заны Уитни, и про то, что с ней случилось по возвращении.
– Миссис Сидделл проглотила все даже не моргнув.
– Бедное дитя! – сказала она, дослушав до конца. – По-своему моей Кэрол даже повезло. Ее смерть была чистой и, надеюсь, мгновенной. Ей не пришлось пройти через все муки, ожидавшие эту девушку.
– Думаю, – сказал я осторожно, – вам нужно посмотреть на синдикат ретроспективно.
– Вы не просто мерзавец, – равнодушно заметила она. – Вы еще и изобретательный мерзавец, лейтенант. Продолжайте!
– Его боссы с самого начала не верили в вашу преданность, – пояснил я. – Они знали, что вы не заговорите, только пока ваша дочь в их власти. Были уверены также, что вы об этом по крайней мере догадываетесь. Но после смерти Кэрол окончательно перестали вам доверять.
– Хотите сказать, что я верила в собственную преданность, а они нет?
– Вот именно!
– И кто-то убил бедняжку, зная, что я считаю ее своей дочерью. Зачем? Чтобы заставить меня заговорить?
– Конечно! Я высказал предположение Брайанту и Магнусону, что таким человеком может быть Уитни. Ведь он мог рассчитывать, что вы никогда не поверите, будто отец способен убить собственную дочь, поэтому не станете упоминать его в своих разоблачениях. Они согласились с моими доводами, но это еще больше меня встревожило. Я ведь просто хотел немного на них надавить, но Брайант и Магнусон признались, что им уже приходила в голову такая идея.
– Вы что-то пытаетесь мне объяснить, – холодно произнесла миссис Сидделл. – Возможно, я даже уже знаю, что именно, поэтому давайте покороче, лейтенант! На меня и так уже столько обрушилось, с трудом выдерживаю.
– Вы несгибаемы, – сказал я с искренним уважением. – Но постараюсь быть кратким. Девушку убили, ее труп бросили рядом с вашим домом. Труп Фредо нашли на вилле Уитни около озера. На него явно хотели навлечь подозрение в первом убийстве. Ему дважды прострелили голову, в одну руку вложили снимок вашей предполагаемой дочери, в другую – пистолет. Записку без подписи оставили так, что она сразу бросалась в глаза. В ней четко сообщалось, что девушку убил Фредо. Я уже говорил Зане Уитни: только сумасшедший мог надеяться, что таким образом спрятал все улики. Вскрытие сразу же обнаружило две пули. Но я ошибался. Ведь вполне вероятно, кто-то намеренно старался представить все это как непрофессиональное убийство.
– Дэн, – сказала она. В ее голосе не было вопросительной интонации.
– Дэн, – подтвердил я. – От девушки нужно было избавиться, а Фредо, вероятно, был ненадежен. Поэтому, убив девушку, Дэн надоил Фредо, прикончил и его. Он предугадал вашу реакцию. Вы пригрозили, что начнете говорить, если другие члены синдиката не найдут убийцу вашей дочери. Знал и другое, что позовете его на помощь. Он же ваш старый друг и подельник, который к тому же перед вами в неоплатном долгу. И действительно, стоило лишь позвать, срочно приехал, остановился в вашем доме. Вы считали себя в полной безопасности, пока он рядом, и в то же время сами открывали мне дверь. Да будь я наемным убийцей, достаточно было сделать один выстрел и убежать. Оказалось, надежный защитник – большой любитель поспать по утрам. А знаете, почему он ни о чем не беспокоился? Да потому, что сказал всем остальным – Уитни, Магнусону и Брайанту, – что берет это дело на себя, гарантировал, что вы не заговорите. В этом-то и заключается его предательство. Потому что на самом деле ему надо, чтобы вы заговорили. В результате всем троим придет конец, а Конелли станет главой синдиката.
– Но ведь он объяснял, что сам тоже запачкан, что ему придется бежать.
– А что еще он мог сказать, черт побери?
– Как же будет теперь? – Ее лицо оставалось совершенно непроницаемым. – Вы его арестуете за двойное убийство?
– Увы, у меня для этого нет ни малейшего основания, – возмущенно признался я. – Окружной прокурор меня самого посадит за решетку, стоит только заикнуться об этом!
– Хотите, чтобы я вам помогла?
– Как вы только догадались, миссис Сидделл?!
– Что надо сделать?
В ночной тишине два выстрела, почти слившиеся в один, раздались в доме с оглушительной силой.
– Черт побери! – воскликнул я.
– Только Богу дано исполнять роль Бога, – тихо произнесла миссис Сидделл.
Через пятнадцать секунд я уже был в гостиной. Все участники сцены застыли на местах, у меня создалось впечатление, что они не шелохнутся, пока не появится хозяйка дома, сколько бы для этого ни понадобилось времени. Диана стояла перед креслом, крепко прижав кисть руки ко рту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26