— Ты победил, Джонни, — промурлыкала я. — Сдаюсь и капитулирую. Полностью и безоговорочно...
Джонни вскочил, будто я протянула ему кубок со смертельным ядом.
— Мэвис, прекрати! Оставь это... для мистера Убхарта!
— Но почему?.. Мы партнеры по бизнесу, это верно, но почему нельзя совмещать и то, и это?..
— Только не сейчас! И вообще никогда! И потом, я тебе не верю. Твои шуточки и розыгрыши, твои «остроумные идеи» мне вот как надоели.
— Хорошо. Я просто хотела проверить, что течет в твоих жилах: горячая алая кровь или розовая дистиллированная водичка.
— Перестань молоть чепуху. Мы не закончили разговор... Ты подойдешь к усыпальнице. Я буду уже там — на той стороне, где на стене висит медная доска. А ты будешь у другой стены...
Я смотрела на Джонни едва ли не с отвращением. Вот уж воистину: от любви до ненависти — один шаг...
— Ты посылаешь меня одну к могиле? — мой голос задрожал. — Знаешь, что за мной будет следить убийца, и тем не менее заставляешь идти на риск... Нет! Я не пойду туда!
— О'кей. Не иди. Я вижу, ты предпочитаешь, чтобы убийца уютно задушил тебя в доме. Но учти: меня в дом никто не пустит, и я ничем не смогу тебе помочь, когда тебя будут приканчивать.
— Джонни, — жалобно проблеяла я, — меня обязательно будут убивать?
— Убийца вошел во вкус... — Джонни смотрел на меня печальными глазами. — Прощай, Мэвис. Я, возможно, был неважным компаньоном, но всегда хорошо относился к тебе.
Клянусь, у него едва ли не слезы выступили на глазах! Он не притворялся. Неужели я могла оставаться безучастной?!
— Олл-райт, Джонни. Мы встретимся с тобой сегодня в одиннадцать вечера у могилы Рэндолфа Убхарта, чтоб он сдох еще разок. Только смотри, не опоздай.
Джонни ответил одними губами:
— Я не хочу терять тебя, Мэвис.
Глава 13
Джонни подвез меня к ненавистному дому и оставил у ворот, сказав, что променады по свежему воздуху очень полезны и улучшают цвет лица. И аппетит нагуливают.
Было где-то около четырех часов дня. Я пешком дошла до парадной двери. На крыльце дежурил сержант Донован, чья хмурая рожа вызвала у меня приступ тошноты.
Все в доме раздражало меня, я вздрагивала при малейшем шорохе.
Поднялась в свои апартаменты и расслабилась только в ванне.
Пока я никого не встретила, и это было хорошо: мне требовалось время, чтобы подготовиться к выполнению плана Джонни.
После ванны я растерлась полотенцем, надела пушистый милый свитерок и брючки в обтяжку.
Спустилась вниз.
У стойки бара сидел Карл. Он обрадовался моему появлению и просиял, как новенький десятицентовик:
— Хэлло, Мэвис! Я вижу, полиция отпустила вас. Только эти тупицы могли заподозрить вас в убийстве.
— Но я не обижаюсь, Карл. В камере я все хорошенько обдумала и обнаружила...
Он перебил меня:
— Вас держали в камере? Но ведь это ужасно! Вы так страдали, дорогая...
— Плесните мне за мои страдания, — попробовала я отшутиться.
Карл протянул бокал.
— Скоро этот кошмар кончится, — сказал он. — Осталось несколько часов. Как только пробьет полночь, я первым упорхну из этого гнездышка. Давайте выпьем за свободный полет!
— Прекрасно! — я отхлебнула из бокала. — Что-нибудь произошло в доме, пока меня допрашивали?
— Нет. Копы шныряли, вынюхивали, замучили нас допросами, но так ничего и не обнаружили.
— Как самочувствие Грега?
Карл поджал губы.
— Внешне Пейтен спокоен. Держится уверенно и не производит впечатления безутешного вдовца и горемыки. Бедная Ванда! Не скажу, что я любил ее... Она убила мистера Лимбо... И все же ее смерть произвела на меня угнетающее впечатление.
— А Дон? Где он?
— Недавно тут вертелся. Наверное, пошел прогуляться.
— А Фабиан Дарк? — я задала вопрос, который меня интересовал больше всех.
Карл сморщился, как печеное яблоко.
— Если говорить честно, я предпочел бы на месте Ванды увидеть в цепях с вывалившимся языком Фабиана!
— Вы, как мне кажется, не испытываете к нему особых симпатий.
— Он не нравится мне, это верно... От Фабиана исходит какая-то энергия... Нечистый дух.
— Знаете, я полностью с вами согласна. Вы вспомнили еще об одном обитателе этого дома... Я говорю про несчастного мистера Лимбо...
Карл печально посмотрел на меня:
— Я похоронил его... Вчера похоронил.
— Примите мои соболезнования.
— Мистер Лимбо был не просто моей куклой, он был мне другом... Боюсь, это поймут немногие. После мистера Лимбо у меня не будет никаких марионеток. И с чревовещанием я покончил.
— Простите, но я хочу вернуться к разговору о Фабиане. Что он сказал копам по поводу своего алиби? Где он был в то время, когда убивали Ванду?
— Спал, как сурок, — скривился Карл. — Так он говорит. А вы, Мэвис, подозреваете его?
Я загадочно улыбнулась и прищурила глаза:
— Может быть...
Карл насторожился.
— Не темните, Мэвис. Мне вы можете доверять.
— Я знаю, кто убийца. И уличу его вечером сегодня! Непременно.
— Ух ты!
Карл даже присвистнул. Но, вообще-то, судя по всему, он мне не поверил.
— Я действительно знаю имя убийцы.
— Тогда назовите его.
— Рано. Но, Карл, обещайте мне, что не проговоритесь. Надо подождать до одиннадцати часов.
— Обещаю.
— Чтобы поймать убийцу, я должна кое-куда прошвырнуться, — я наклонилась к Карлу. — Если вы не проговоритесь, то могу выдать вам тайну: неопровержимая улика находится в усыпальнице Рэндолфа Убхарта. Я должна буду придти в склеп в одиннадцать часов.
— Это ведь розыгрыш, не так ли?
— Разве можно шутить подобными вещами. В склепе в одиннадцать часов я найду то, что надо.
— Что вы там найдете?
— Карл, я и так сказала вам много. Помните о своем обещании, — приложила я палец к губам.
Карл повторил этот жест и даже заговорщицки подмигнул мне.
— Не знаю, правда это или шутка, но, на всякий случай, буду молчать.
— Спасибо! — ответила я. — И за коктейль, и за молчание.
Я выскочила из бара.
Не зная, куда себя деть, я решила вернуться в свои апартаменты и там подождать Дона.
Я шла по коридору второго этажа, когда позади меня хлопнула дверь. Я обернулась: в коридоре стоял Грег Пейтен.
— Это вы, Грег! Вы меня так испугали.
— Шалят нервы?
— А у вас? Простите, но мне до сих пор не по себе. Примите мои соболезнования. Мне жаль, что она умерла.
— Вы это говорите искренне? Мне вот, например, нисколько не жаль.
Я опешила. Может быть, у доктора и впрямь помешательство?
— Ванда получила то, что заслужила, — сказал Пейтен, снял по привычке очки и занялся полировкой стекол. — Знает ли кто-нибудь, что это была за жена? Она вздрагивала, когда я прикасался к ней...
Он помолчал.
— Что бы я сделал, так это наказал убийцу. Это единственное, что меня сейчас занимает. Но мной движет не месть. С профессиональной точки зрения, этот человек был бы мне интересен как предмет, который требует изучения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33