Когда же я начала выспрашивать подробности, распсиховался и обозвал меня дурой. Вполне возможно, что Эйворсен дал деньги на эти натурные съемки и на кое-что другое. Эйворсен всегда тщательно выбрит, застегнут на все пуговицы и вежлив, как гробовщик, который пришел к вам в дом уточнить детали похоронной церемонии. Что касается мистера Торо, то это обыкновенная горилла без мозгов. Небрит, одет кое-как, не говорит ни слова, а только фыркает, хмыкает или мычит.
— Доброе утро, мисс Зейдлиц!
Эйворсен приподнял шляпу и улыбнулся так, словно это от меня зависело: взойдет сегодня солнце или нет.
— Утро и в самом деле доброе, — сказала я, в душе все еще смакуя подробности предотвращенного скандала.
— Вы хорошо спали?
Рука мистера Эйворсена как бы невзначай легла на мою талию, но я, как лошадка, которой не стоится на месте, ловко увернулась от ласки. Даже если сериал снимается на деньги Эйворсена, это не дает ему прав щупать меня.
— Как дела, мистер Торо? — крикнула я, задрав голову вверх. Но с таким успехом я могла бы обратиться к верблюду или жирафу: мистер Торо издал нечто нечленораздельное, даже не разжав губ.
— Вы не видели миссис Беннинг? Она искала мужа, — Эйворсен говорил, а сам невинно искал опору в виде моего бедра. — Как она сердита! Надеюсь, обошлось без скандала? — он ухватил рукой воздух в том месте, где мгновение назад была моя попка. — Сегодня у Люсьена важные съемки. Боюсь, как бы все не сорвалось.
— Не волнуйтесь, мистер Эйворсен, — я постаралась придать голосу больше твердости. — Катастрофа предотвращена. Мной лично.
— Замечательно, — он опустил уголки губ, как бы раздумывая, от чего зависит иногда судьба фильма, и тем самым сумел притупить мою бдительность. И я, частный детектив и консультант по конфиденциальным вопросам, попалась, как последняя сопливая девчонка: этот наглец шлепнул-таки по тому месту, трогать которое я позволяю лишь избранным.
— Ну вот, Торо, у меня поднялось настроение, — сказал Эйворсен. — Продолжим нашу прогулку.
— Э...у...о... — ответило животное. Впрочем, я, наверное, придираюсь к мистеру Торо: он вполне мог бы сыграть в сериале роль индейца в перьях, и томагавк в его руке был бы весьма убедительной штукой.
— Спасибо за беседу, мисс Зейдлиц, — Эйворсен учтиво поклонился и пропустил меня, но рука его успела пройтись по моей спине, пока я проходила мимо.
Мы разошлись. Странная парочка пошла своей дорогой. Оглянувшись, я увидела, как Торо семенит, приноравливаясь к шагу коротконогого Эйворсена.
Я два раза постучала в дверь вагончика Блисса, но ответа не получила. Тем не менее продюсер был там, внутри, потому что я явственно слышала голоса. Люсьен Блисс и Кент Эйворсен чем-то похожи: они так рассеянны, когда имеют дела с девушками. По Голливуду ходит байка, что Блисс как-то продиктовал три параграфа делового письма своему стулу, сидя на секретарше...
Я решила: раз Блисс в вагончике и с кем-то треплется, то я имею право войти без приглашения.
В вагончике напротив Блисса сидел Дру Фенелк. Это еще одно забавное существо в нашем «таборе»: кроме дурацкой фамилии у него дурацкая профессия. Фенелк — персональный астролог Блисса. До чего суеверны эти творческие личности! Блисс таскает астролога даже на натурные съемки и выслушивает его бредни насчет расположения звезд. Ну, это, я вам скажу, симптом! Нет, не причуда, как думают некоторые, а просто болезнь какая-то.
Фенелка я уже видела: он не понравился мне сразу и окончательно. Самоуверен, самодоволен. Выставляет свой профиль напоказ, как Аполлон, — я имею в виду того Аполлона, который блистал в Голливуде в фильмах про Тарзана. Он покорил немало женских сердец, но наконец-то один умник из целой толпы мужей-рогоносцев сломал ему нос, а заодно и артистическую карьеру. Само собой и дамы куда-то исчезли.
Я застала в вагончике тот момент, когда нос Фенелка был обиженно вздернут, а руки — сцеплены на груди в некой романтически скорбной позе.
— Если ты, Люсьен, не веришь мне, я сегодня же вернусь в Лос-Анджелес, — напряженным голосом произнес Фенелк.
— В добрый путь! Скатертью дорожка! — в приливе чувств выпалила я.
— О господи, пришла Мэвис! — простонал Фенелк. — Эта телка!..
— Как Стрелец вы не должны противопоставлять наши знаки Зодиака, — ответила я.
— Помолчи, Мэвис, — встрял Блисс. — Мне не до тебя. У нас серьезный разговор.
— Да! Это очень серьезно! — завелся Фенелк. — Луна вступает в созвездие Скорпиона. Скорпиона! А ты, Люсьен, — Лев. Скорпион враждебен Львам. Кстати, я не раз говорил тебе, что Ли Беннинг — Скорпион, а Эмбер Лейси — Водолей, а Водолеи тоже враждебны Львам, и вообще...
— Хорошо-хорошо, — Блисс умиротворяюще поднял руки.
Однако Фенелк был грозен и неумолим:
— Тебе надо поостеречься, Люсьен, особенно во второй половине дня. Звезды говорят, что ты накануне большой беды.
— Ты же знаешь: я всегда следую твоим советам, — нервничал Блисс. — Но я не могу отменить сегодняшние съемки. Готовы костюмы, установлена аппаратура, сцены отрепетированы. А погода! Как по заказу! Если я перенесу съемки, мы понесем убытки, и немалые.
— Делай как хочешь, — поджал губы Фенелк. — Я тебя предупредил.
Он взял в руки какую-то карту-схему и ткнул в нее пальцем.
— Вот! Беда! Это же очевидно! А ты слепец. Как можно не понимать таких простых вещей! Сомневаться в звездах — все равно, что сомневаться в том, что... — взгляд Фенелка наткнулся на меня, — в том, что Мэвис — женщина. Вот ты смотришь на нее, видишь грудь под нейлоновой блузкой и убеждаешься, что ни к какому другому полу, кроме женского, это существо не относится. А теперь взгляни сюда, на эту карту. Ну, видишь?!
Блисс стал тоскливо смотреть в стрелы, кружки и закорючки на карте, а я порадовалась тому, что у меня нет привычки прятать то, что подарила природа, под темными платьями с глухим воротом. Блузка стоила потраченных денег, даже если ее заметил какой-то Фенелк.
— Дру, мне не нравится наш диалог, — нахмурился Блисс. — Его написал плохой сценарист.
— Ты все еще думаешь, что я пугаю тебя! — надрывался астролог. — Это не мои заморочки, это твоя жизнь! — И он снова ткнул пальцем в карту.
Люсьен Блисс тяжело вздохнул. Такой вздох могла бы испустить девственница, понявшая, что ее заигрывания с кавалером довели ситуацию до логического завершения и сейчас она лишится самого сокровенного, и если у нее и останется какая-нибудь глубоко личная тайна, так это шифр страхового полиса.
— Рядом с тобой ходит смерть, — продолжал вещать Фенелк. — Не твоя, Люсьен, смерть, но последствия ее будут для тебя ужасны.
— А вот у меня была подруга, — вставила я, — и когда у нее умер муж, она три дня плакала и рвала на себе волосы...
— Потому что любила его, — наставительно произнес Фенелк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Доброе утро, мисс Зейдлиц!
Эйворсен приподнял шляпу и улыбнулся так, словно это от меня зависело: взойдет сегодня солнце или нет.
— Утро и в самом деле доброе, — сказала я, в душе все еще смакуя подробности предотвращенного скандала.
— Вы хорошо спали?
Рука мистера Эйворсена как бы невзначай легла на мою талию, но я, как лошадка, которой не стоится на месте, ловко увернулась от ласки. Даже если сериал снимается на деньги Эйворсена, это не дает ему прав щупать меня.
— Как дела, мистер Торо? — крикнула я, задрав голову вверх. Но с таким успехом я могла бы обратиться к верблюду или жирафу: мистер Торо издал нечто нечленораздельное, даже не разжав губ.
— Вы не видели миссис Беннинг? Она искала мужа, — Эйворсен говорил, а сам невинно искал опору в виде моего бедра. — Как она сердита! Надеюсь, обошлось без скандала? — он ухватил рукой воздух в том месте, где мгновение назад была моя попка. — Сегодня у Люсьена важные съемки. Боюсь, как бы все не сорвалось.
— Не волнуйтесь, мистер Эйворсен, — я постаралась придать голосу больше твердости. — Катастрофа предотвращена. Мной лично.
— Замечательно, — он опустил уголки губ, как бы раздумывая, от чего зависит иногда судьба фильма, и тем самым сумел притупить мою бдительность. И я, частный детектив и консультант по конфиденциальным вопросам, попалась, как последняя сопливая девчонка: этот наглец шлепнул-таки по тому месту, трогать которое я позволяю лишь избранным.
— Ну вот, Торо, у меня поднялось настроение, — сказал Эйворсен. — Продолжим нашу прогулку.
— Э...у...о... — ответило животное. Впрочем, я, наверное, придираюсь к мистеру Торо: он вполне мог бы сыграть в сериале роль индейца в перьях, и томагавк в его руке был бы весьма убедительной штукой.
— Спасибо за беседу, мисс Зейдлиц, — Эйворсен учтиво поклонился и пропустил меня, но рука его успела пройтись по моей спине, пока я проходила мимо.
Мы разошлись. Странная парочка пошла своей дорогой. Оглянувшись, я увидела, как Торо семенит, приноравливаясь к шагу коротконогого Эйворсена.
Я два раза постучала в дверь вагончика Блисса, но ответа не получила. Тем не менее продюсер был там, внутри, потому что я явственно слышала голоса. Люсьен Блисс и Кент Эйворсен чем-то похожи: они так рассеянны, когда имеют дела с девушками. По Голливуду ходит байка, что Блисс как-то продиктовал три параграфа делового письма своему стулу, сидя на секретарше...
Я решила: раз Блисс в вагончике и с кем-то треплется, то я имею право войти без приглашения.
В вагончике напротив Блисса сидел Дру Фенелк. Это еще одно забавное существо в нашем «таборе»: кроме дурацкой фамилии у него дурацкая профессия. Фенелк — персональный астролог Блисса. До чего суеверны эти творческие личности! Блисс таскает астролога даже на натурные съемки и выслушивает его бредни насчет расположения звезд. Ну, это, я вам скажу, симптом! Нет, не причуда, как думают некоторые, а просто болезнь какая-то.
Фенелка я уже видела: он не понравился мне сразу и окончательно. Самоуверен, самодоволен. Выставляет свой профиль напоказ, как Аполлон, — я имею в виду того Аполлона, который блистал в Голливуде в фильмах про Тарзана. Он покорил немало женских сердец, но наконец-то один умник из целой толпы мужей-рогоносцев сломал ему нос, а заодно и артистическую карьеру. Само собой и дамы куда-то исчезли.
Я застала в вагончике тот момент, когда нос Фенелка был обиженно вздернут, а руки — сцеплены на груди в некой романтически скорбной позе.
— Если ты, Люсьен, не веришь мне, я сегодня же вернусь в Лос-Анджелес, — напряженным голосом произнес Фенелк.
— В добрый путь! Скатертью дорожка! — в приливе чувств выпалила я.
— О господи, пришла Мэвис! — простонал Фенелк. — Эта телка!..
— Как Стрелец вы не должны противопоставлять наши знаки Зодиака, — ответила я.
— Помолчи, Мэвис, — встрял Блисс. — Мне не до тебя. У нас серьезный разговор.
— Да! Это очень серьезно! — завелся Фенелк. — Луна вступает в созвездие Скорпиона. Скорпиона! А ты, Люсьен, — Лев. Скорпион враждебен Львам. Кстати, я не раз говорил тебе, что Ли Беннинг — Скорпион, а Эмбер Лейси — Водолей, а Водолеи тоже враждебны Львам, и вообще...
— Хорошо-хорошо, — Блисс умиротворяюще поднял руки.
Однако Фенелк был грозен и неумолим:
— Тебе надо поостеречься, Люсьен, особенно во второй половине дня. Звезды говорят, что ты накануне большой беды.
— Ты же знаешь: я всегда следую твоим советам, — нервничал Блисс. — Но я не могу отменить сегодняшние съемки. Готовы костюмы, установлена аппаратура, сцены отрепетированы. А погода! Как по заказу! Если я перенесу съемки, мы понесем убытки, и немалые.
— Делай как хочешь, — поджал губы Фенелк. — Я тебя предупредил.
Он взял в руки какую-то карту-схему и ткнул в нее пальцем.
— Вот! Беда! Это же очевидно! А ты слепец. Как можно не понимать таких простых вещей! Сомневаться в звездах — все равно, что сомневаться в том, что... — взгляд Фенелка наткнулся на меня, — в том, что Мэвис — женщина. Вот ты смотришь на нее, видишь грудь под нейлоновой блузкой и убеждаешься, что ни к какому другому полу, кроме женского, это существо не относится. А теперь взгляни сюда, на эту карту. Ну, видишь?!
Блисс стал тоскливо смотреть в стрелы, кружки и закорючки на карте, а я порадовалась тому, что у меня нет привычки прятать то, что подарила природа, под темными платьями с глухим воротом. Блузка стоила потраченных денег, даже если ее заметил какой-то Фенелк.
— Дру, мне не нравится наш диалог, — нахмурился Блисс. — Его написал плохой сценарист.
— Ты все еще думаешь, что я пугаю тебя! — надрывался астролог. — Это не мои заморочки, это твоя жизнь! — И он снова ткнул пальцем в карту.
Люсьен Блисс тяжело вздохнул. Такой вздох могла бы испустить девственница, понявшая, что ее заигрывания с кавалером довели ситуацию до логического завершения и сейчас она лишится самого сокровенного, и если у нее и останется какая-нибудь глубоко личная тайна, так это шифр страхового полиса.
— Рядом с тобой ходит смерть, — продолжал вещать Фенелк. — Не твоя, Люсьен, смерть, но последствия ее будут для тебя ужасны.
— А вот у меня была подруга, — вставила я, — и когда у нее умер муж, она три дня плакала и рвала на себе волосы...
— Потому что любила его, — наставительно произнес Фенелк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33