Атмосфера была уютной, даже интимной. Мария подливала мне кофе и предлагала отлично приготовленный бекон.
Покончив с завтраком, мы закурили, и я наконец решился задать ей вопрос:
— Итак, что же вы собираетесь делать?
— Даже не знаю, — честно ответила Мария. — Издательство Харлингфорда должно выплатить мне жалованье. Получу чек и займусь поисками квартиры.
— В этом нет никакой срочности, дорогая, — с живостью проговорил я. — Вы можете здесь жить до тех пор, пока не найдете что-нибудь подходящее.
— Вы очень милы, Дэнни. — Она улыбнулась. — Но мне необходимо некоторое время пожить одной, и не потому вовсе, что вы не были очаровательны сегодня ночью, просто воспоминания о Фрэнке еще очень свежи в моей памяти.
— Согласен, — сказал я, скрепя сердце. — А если Фрэнсис не даст вам компенсацию сразу?
— Не беспокойтесь об этом, — ответила она. — У меня солидный счет в банке.
— Тогда вот что, позвольте мне сходить за вашим чеком. Бесплатная услуга.
— Вы в самом деле хотите этого?
— Мне нужен предлог, чтобы посетить издательство Харлингфорда. Кстати, зачем он решил начать розыск Ирен Манделл?
Она медленно покачала головой:
— К сожалению, не имею ни малейшего понятия — У него для этого должна быть основательная причина. Что могло связывать его с Ирен Манделл?
— Я с ним знакома всего год, — медленно проговорила Мария. — Ему понадобилось два месяца, чтобы устроить меня на квартиру, дома у него я была раза два, не больше.
— Где он живет?
— Лонг-Айленд. Живет один с прислугой. Время от времени устраивает приемы, и большинство приглашенных остаются на уик-энд.
Раздался резкий звонок.
— Извините, это, должно быть, Фрэн.
Я отправился открывать. В квартире появилась Фрэн с любопытством во взоре и чемоданом в руках. Я еще закрывал дверь, а она уже рассматривала Марию так, как умеют это делать лишь женщины.
— Фрэн, — заявил я, подходя, — представляю вам Марию Сунг. Мария, это Фрэн Джордан, мой секретарь.
— Платье может быть немного велико, — критически заявила Фрэн, — но думаю, что оно все же пригодится.
— Вы очень любезны, — проговорила Мария своим нежным музыкальным голосом. — Дэнни, вы никогда мне не говорили, что ваша секретарша такая очаровательная.
— Существует масса вещей, которые он тщательно скрывает от девушек, — ответила Фрэн с легкой улыбкой. — Могу я задать вам только один вопрос?
— Все, что вы хотите, — приветливо ответила Мария.
Фрэн немного заколебалась.
— Только белье и меховое манто? Это правда?
— Абсолютная!
— Как это случилось? — Глаза Фрэн блеснули, и она почти упала на стул, который я освободил. — Скажите мне все! Я хочу знать подробности. Ничего не пропускайте! Я умираю от желания услышать эту историю.
Я быстро вмешался:
— Мои красавицы, я ухожу и предоставляю вам поле деятельности.
— Отлично. До свидания, — бросила Фрэн небрежно.
Получасом позже я стоял перед дверью Роджера Лоувела на Пятой авеню, ожидая, когда мне откроет кто-нибудь, но я определенно знал, что это будет не Дженни Шау.
Дверь отворилась, и я увидел холодные и расчетливые глаза Лорен Лоувел. На ней была белая блузка из плотного шелка и кашемировые брюки, черные с белым. Массивные золотые запонки составляли комплект с тяжелыми золотыми серьгами. Красный шелковый кушак подчеркивал стройность талии, а красивые мокасины — небольшой размер ног.
— Вот как? — произнесла она удивленно. — Неужели это вы, мистер Бойд?
— Мне нужно срочно увидеть вашего мужа, — торопливо сказал я. — Так что отбросим церемонии, хорошо?
Она молча повернулась, я последовал за ней. Войдя в гостиную, миссис Лоувел направилась к дивану и решительным жестом пригласила меня присоединиться к ней.
Я окинул взглядом комнату. Роджера в ней не было.
— Послушайте, мне нужен ваш муж, разве вы не поняли? — спросил я.
— Он вышел, — сухо ответила она. — Но при всех обстоятельствах я не хочу, чтобы вы надоедали ему сейчас. Он слишком расстроен.
— Ах да, несчастная Дженни Шау!
— Всего бы этого не случилось, если бы вы не пришли сюда со своим дурацкими вопросами, — заметила она.
— А что дает вам основание столь решительно утверждать это?
— Если бы вы не уговорили ее прийти к вам, она была бы живой.
— Она была убита потому, что хотела сообщить мне какие-то сведения об Ирен Манделл. Ваш муж потерял зрение только потому, что два года назад хотел узнать, что же случилось с Манделл. Разве вас совсем не интересует, в чем тут дело?
— Почему вы не сядете? — Тон ее голоса изменился, став почти нежным. — Я достаточно долго смотрела на этот мужественный стан, и он меня воодушевил.
Я сел возле нее. Ее великолепная грудь находилась всего в нескольких сантиметрах.
— Прекрасно, Дэнни. Ничего, что я так называю вас?
— Это лучше, чем называть меня Оскаром или Горацием. По крайней мере, так думали мои родители.
— Не понимаю, почему мы все время спорим. — Она улыбнулась, обнажив белые зубы. — Меня можете называть Лорен.
— Согласен, Лорен. Очень рад, что мы стали друзьями. Манделл не вызывает в вас никакого любопытства?
Она осторожно положила руку на мое бедро, но вид у нее был серьезный.
— Дэнни, позвольте объяснить вам одну вещь, хорошо?
— Если вы намерены рассказать мне, как детей находят в капусте, то я уже об этом знаю!
— Я познакомилась с Роджером приблизительно три месяца спустя после этого случая, — продолжала она напряженным тоном. — Он находился в частной клинике в Вермонте. Ему не смогли вернуть зрение, но лицо восстановили. Мы поженились через два месяца после его выхода из больницы. Он много говорил мне об Ирен Манделл, но ни слова о том, кто и почему сделал его слепым.
— И вы не пытались выяснить причину?
— Доктора сказали, что у него был очень сильный нервный шок и любое напоминание о случившемся могло вызвать нервное расстройство. Вот почему я и не хочу, чтобы вы мучили теперь его, Дэнни.
Ее пальцы стиснули мое бедро. Она еще больше наклонилась ко мне и коснулась грудью моей руки.
— Никак не могу понять, — сказал я, — почему Дженни Шау служила здесь горничной. Она ведь была горничной Ирен Манделл.
— Я тоже не понимаю. Вернувшись в Нью-Йорк, мы поселились здесь, в его доме, и дали объявление о том, что требуется горничная. Дженни предложила свои услуги, но не под своим именем. Она назвалась Дженни Роберте. У нее были хорошие рекомендации, и мы ее наняли.
— Роджер должен был видеть ее раньше, у Ирен Манделл. Удивительно, как он не узнал ее голоса?
— Когда ты жених актрисы, я думаю, едва ли обращаешь внимание на ее горничную, — задумчиво проговорила Лорен. — К тому же все горничные изъясняются на один манер, не так ли?
— Ничего не могу сказать. У меня никогда не было горничных.
— Дэнни! — Ее глаза стали немного влажными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Покончив с завтраком, мы закурили, и я наконец решился задать ей вопрос:
— Итак, что же вы собираетесь делать?
— Даже не знаю, — честно ответила Мария. — Издательство Харлингфорда должно выплатить мне жалованье. Получу чек и займусь поисками квартиры.
— В этом нет никакой срочности, дорогая, — с живостью проговорил я. — Вы можете здесь жить до тех пор, пока не найдете что-нибудь подходящее.
— Вы очень милы, Дэнни. — Она улыбнулась. — Но мне необходимо некоторое время пожить одной, и не потому вовсе, что вы не были очаровательны сегодня ночью, просто воспоминания о Фрэнке еще очень свежи в моей памяти.
— Согласен, — сказал я, скрепя сердце. — А если Фрэнсис не даст вам компенсацию сразу?
— Не беспокойтесь об этом, — ответила она. — У меня солидный счет в банке.
— Тогда вот что, позвольте мне сходить за вашим чеком. Бесплатная услуга.
— Вы в самом деле хотите этого?
— Мне нужен предлог, чтобы посетить издательство Харлингфорда. Кстати, зачем он решил начать розыск Ирен Манделл?
Она медленно покачала головой:
— К сожалению, не имею ни малейшего понятия — У него для этого должна быть основательная причина. Что могло связывать его с Ирен Манделл?
— Я с ним знакома всего год, — медленно проговорила Мария. — Ему понадобилось два месяца, чтобы устроить меня на квартиру, дома у него я была раза два, не больше.
— Где он живет?
— Лонг-Айленд. Живет один с прислугой. Время от времени устраивает приемы, и большинство приглашенных остаются на уик-энд.
Раздался резкий звонок.
— Извините, это, должно быть, Фрэн.
Я отправился открывать. В квартире появилась Фрэн с любопытством во взоре и чемоданом в руках. Я еще закрывал дверь, а она уже рассматривала Марию так, как умеют это делать лишь женщины.
— Фрэн, — заявил я, подходя, — представляю вам Марию Сунг. Мария, это Фрэн Джордан, мой секретарь.
— Платье может быть немного велико, — критически заявила Фрэн, — но думаю, что оно все же пригодится.
— Вы очень любезны, — проговорила Мария своим нежным музыкальным голосом. — Дэнни, вы никогда мне не говорили, что ваша секретарша такая очаровательная.
— Существует масса вещей, которые он тщательно скрывает от девушек, — ответила Фрэн с легкой улыбкой. — Могу я задать вам только один вопрос?
— Все, что вы хотите, — приветливо ответила Мария.
Фрэн немного заколебалась.
— Только белье и меховое манто? Это правда?
— Абсолютная!
— Как это случилось? — Глаза Фрэн блеснули, и она почти упала на стул, который я освободил. — Скажите мне все! Я хочу знать подробности. Ничего не пропускайте! Я умираю от желания услышать эту историю.
Я быстро вмешался:
— Мои красавицы, я ухожу и предоставляю вам поле деятельности.
— Отлично. До свидания, — бросила Фрэн небрежно.
Получасом позже я стоял перед дверью Роджера Лоувела на Пятой авеню, ожидая, когда мне откроет кто-нибудь, но я определенно знал, что это будет не Дженни Шау.
Дверь отворилась, и я увидел холодные и расчетливые глаза Лорен Лоувел. На ней была белая блузка из плотного шелка и кашемировые брюки, черные с белым. Массивные золотые запонки составляли комплект с тяжелыми золотыми серьгами. Красный шелковый кушак подчеркивал стройность талии, а красивые мокасины — небольшой размер ног.
— Вот как? — произнесла она удивленно. — Неужели это вы, мистер Бойд?
— Мне нужно срочно увидеть вашего мужа, — торопливо сказал я. — Так что отбросим церемонии, хорошо?
Она молча повернулась, я последовал за ней. Войдя в гостиную, миссис Лоувел направилась к дивану и решительным жестом пригласила меня присоединиться к ней.
Я окинул взглядом комнату. Роджера в ней не было.
— Послушайте, мне нужен ваш муж, разве вы не поняли? — спросил я.
— Он вышел, — сухо ответила она. — Но при всех обстоятельствах я не хочу, чтобы вы надоедали ему сейчас. Он слишком расстроен.
— Ах да, несчастная Дженни Шау!
— Всего бы этого не случилось, если бы вы не пришли сюда со своим дурацкими вопросами, — заметила она.
— А что дает вам основание столь решительно утверждать это?
— Если бы вы не уговорили ее прийти к вам, она была бы живой.
— Она была убита потому, что хотела сообщить мне какие-то сведения об Ирен Манделл. Ваш муж потерял зрение только потому, что два года назад хотел узнать, что же случилось с Манделл. Разве вас совсем не интересует, в чем тут дело?
— Почему вы не сядете? — Тон ее голоса изменился, став почти нежным. — Я достаточно долго смотрела на этот мужественный стан, и он меня воодушевил.
Я сел возле нее. Ее великолепная грудь находилась всего в нескольких сантиметрах.
— Прекрасно, Дэнни. Ничего, что я так называю вас?
— Это лучше, чем называть меня Оскаром или Горацием. По крайней мере, так думали мои родители.
— Не понимаю, почему мы все время спорим. — Она улыбнулась, обнажив белые зубы. — Меня можете называть Лорен.
— Согласен, Лорен. Очень рад, что мы стали друзьями. Манделл не вызывает в вас никакого любопытства?
Она осторожно положила руку на мое бедро, но вид у нее был серьезный.
— Дэнни, позвольте объяснить вам одну вещь, хорошо?
— Если вы намерены рассказать мне, как детей находят в капусте, то я уже об этом знаю!
— Я познакомилась с Роджером приблизительно три месяца спустя после этого случая, — продолжала она напряженным тоном. — Он находился в частной клинике в Вермонте. Ему не смогли вернуть зрение, но лицо восстановили. Мы поженились через два месяца после его выхода из больницы. Он много говорил мне об Ирен Манделл, но ни слова о том, кто и почему сделал его слепым.
— И вы не пытались выяснить причину?
— Доктора сказали, что у него был очень сильный нервный шок и любое напоминание о случившемся могло вызвать нервное расстройство. Вот почему я и не хочу, чтобы вы мучили теперь его, Дэнни.
Ее пальцы стиснули мое бедро. Она еще больше наклонилась ко мне и коснулась грудью моей руки.
— Никак не могу понять, — сказал я, — почему Дженни Шау служила здесь горничной. Она ведь была горничной Ирен Манделл.
— Я тоже не понимаю. Вернувшись в Нью-Йорк, мы поселились здесь, в его доме, и дали объявление о том, что требуется горничная. Дженни предложила свои услуги, но не под своим именем. Она назвалась Дженни Роберте. У нее были хорошие рекомендации, и мы ее наняли.
— Роджер должен был видеть ее раньше, у Ирен Манделл. Удивительно, как он не узнал ее голоса?
— Когда ты жених актрисы, я думаю, едва ли обращаешь внимание на ее горничную, — задумчиво проговорила Лорен. — К тому же все горничные изъясняются на один манер, не так ли?
— Ничего не могу сказать. У меня никогда не было горничных.
— Дэнни! — Ее глаза стали немного влажными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26