Мак снова невозмутимо занялся стряпней. Смутить Мака не так-то просто.
Запах духов я унюхал еще прежде, чем обернулся.
– Ба, мисс Родригес, – сказал я. – Всегда рад вас видеть.
Она застыла как вкопанная, не доходя до меня пары шагов. Приветствие мое явно застало ее врасплох. Вот вам одно из преимуществ моей профессии: что бы ты ни делал, люди всегда приписывают это магии прежде, чем на ум им придут объяснения попроще. Должно быть, она и в голову не брала, что аромат духов выдаст ее присутствие.
– Валяйте, подсаживайтесь, – радушно продолжал я. – Так уж и быть, угощу вас выпивкой прежде, чем откажусь рассказывать что-либо.
– Гарри, – оскорбленным тоном заявила она. – Можно подумать, вы не знаете, что я здесь по делу, – она уселась рядом со мной. Роста она среднего, зато красоты – потрясающей, хоть и… темной какой-то. Сегодня на ней были жесткие деловые юбка с пиджаком, чулки, туфли на шпильках. Прямые темные волосы она стригла коротко, до середины шеи, и аккуратно зачесывала вбок, открывая смуглый лоб и томный взгляд темных глаз.
– Сьюзен, – усмехнулся я. – Иначе как по делу вас в это место и пряником не заманишь. Как вам понравилось в Бренсоне?
Сьюзен Родригес работала репортером в Чикагском «Волхве» – желтоватом таком журнальчике, специализировавшемся на сверхъестественных и паранормальных событиях средневосточных штатов. Обыкновенно, уровень его статей редко поднимался выше «Человека-Обезьяну Видели С Незаконной Дочерью Элвиса»или «Призрак-Мутант Джона Фитцджеральда Кеннеди Соблазняет Несовершеннолетнюю Школьницу-Скаута». И все-таки, очень, очень редко «Волхв» публиковал нечто настоящее. Вроде Вторжения Невидимого в 1994 году, когда весь Милуоки просто-напросто исчез на два часа. Как в воду канул. Съемки со спутников показывали речную пойму, поросшую лесом и лишенную каких-либо следов человеческой деятельности, равно как и самих людей. Вся связь с городом прервалась. А потом, несколько часов спустя, он как ни в чем ни бывало оказался на прежнем месте, и никто из его жителей не заподозрил ничего такого.
Помимо всего прочего, она вилась вокруг моих изысканий в Бренсоне неделю назад. Она таскалась за мной по пятам с тех пор, как брала у меня интервью на самой заре моей карьеры независимого чародея. Я не смог отказать ей в этом – у нее имелся нюх. И впридачу к нему довольно любопытства, чтобы попадать во всякого рода неприятности. В завершение этого интервью она ухитрилась встретиться со мной взглядом – этакая нетерпеливая юная репортерша, пытающаяся докопаться до души своего собеседника. Что ж, из всех встречавшихся со мною взглядом в обморок брякнулась именно она.
Она ухмыльнулась мне. Мне нравится, когда она улыбается. Это делает с ее губами презабавнейшие штуки, а уж привлекательности ее губам не занимать.
– Вам стоило бы остаться посмотреть спектакль, – сообщила она. – Все было весьма впечатляюще, – она положила сумочку на стойку и поудобнее устроилась на стуле.
– Нет уж, спасибо, – сказал я. – Я совершенно уверен, что это не для меня.
– Моя редакторша в восторге от статьи. Она уверена, это сорвет какую-нибудь премию.
– Как перед глазами вижу, – кивнул я. – «Таинственные Видения Преследуют Обдолбанную Звезду Кантри». Настоящая, бьющая в упор паранормальная журналистика, – я посмотрел на нее, и она встретила мой взгляд, не дрогнув. Она бы не позволила мне заглядывать в нее, если бы мои хохмочки задевали ее.
– До меня тут дошло, что вас вызывала сегодня шеф специальных расследований, – заявила она, придвинувшись ко мне так близко, что взгляду моему открылись любопытные перспективы в ее декольте. – Мне хотелось бы, Гарри, чтобы вы рассказали об этом, – она одарила меня еще одной многообещающей улыбкой.
Я почти улыбнулся в ответ.
– Виноват, – вздохнул я. – У меня перед городом стандартное обязательство о неразглашении.
– Может, тогда что-нибудь не для записи? – спросила она. – Поговаривают, что убийство-то сенсационное.
– Ничем не могу помочь, Сьюзен, – улыбнулся я. – Этого из меня клещами не вытянуть. И тэ дэ, и тэ пэ.
– Хоть намеком, – настаивала она. – Так, пару слов на тему. Нечто, чем могут поделиться двое людей, испытывающих друг к другу привязанность.
– Это вы, интересно, о ком?
Она облокотилась о стойку, опустила подбородок на руку и, прищурившись, сквозь длинные ресницы, посмотрела на меня. Одна из вещей, неизменно поражающих меня в ней – это то, что она, беззастенчиво злоупотребляя своими обаянием и женственностью, сама не представляет, насколько привлекательна – я понял это, заглянув ей в душу год назад.
– Гарри Дрезден, – сказала она. – От вашего занудства с ума сойти можно, – глаза ее сощурились еще сильнее. – Вы даже ни разу не заглянули мне в декольте, – выпалила она убийственное обвинение.
Я отхлебнул из кружки и махнул Маку, чтобы тот налил и ей. Он налил.
– Виноват.
– Ну и мужик пошел нынче, – пожаловалась она. – С вами-то что не так, Дрезден?
– Я чист сердцем и душой, – объяснил я. – Поэтому меня не подкупить.
С минуту она смотрела на меня с досадой. Потом откинула голову назад и рассмеялась. Смех у нее тоже что надо: гортанный, сочный. Когда она рассмеялась, я все-таки не удержался и на мгновение заглянул ей под рубашку. Вот такие они, чистота сердца и души. Чистота чистотой, но рано или поздно гормоны все равно скажут свое слово. Кстати, я, конечно, не мальчик, не сопливый тинэйджер, но и экспертом в таких делах меня тоже не назовешь. Считайте это преобладанием профессиональной карьеры над всеми другими моими интересами, но у меня никогда не находилось достаточно времени на общение с прекрасным полом. А когда находилось, все выходило тоже не лучшим образом.
Сьюзен обладала несомненными достоинствами: она была привлекательна, незаурядна, сексуальна, цели ее были просты и ясны, и она преследовала их самозабвенно и искренне. Она флиртовала со мной потому, что ей нужна была информация, но и потому, что считала меня привлекательным. Иногда она получала то, что хотела. Иногда – нет. Этот случай был для «Волхва» слишком горяч – можно и обжечься. К тому же, стоило Мёрфи узнать, что я хоть словом проболтался кому-то о том, что случилось, и она съела бы меня с потрохами.
– Я вам вот что скажу, Гарри, – сказала она. – давайте вот как: я буду задавать вопросы, а вы отвечать просто «да» или «нет». Идет?
– Нет, – коротко ответил я. Черт бы ее побрал. Враль из меня никудышный, и понять это можно, обладая мозгами и попроще Сьюзеновых, репортерских.
В глазах ее вспыхнул веселый, недобрый огонек.
– Томми Томм был убит паранормальным существом или способом?
– Нет, – упрямо повторил я.
– Нет, в смысле, не паранормальным способом, или в смысле, не существом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Запах духов я унюхал еще прежде, чем обернулся.
– Ба, мисс Родригес, – сказал я. – Всегда рад вас видеть.
Она застыла как вкопанная, не доходя до меня пары шагов. Приветствие мое явно застало ее врасплох. Вот вам одно из преимуществ моей профессии: что бы ты ни делал, люди всегда приписывают это магии прежде, чем на ум им придут объяснения попроще. Должно быть, она и в голову не брала, что аромат духов выдаст ее присутствие.
– Валяйте, подсаживайтесь, – радушно продолжал я. – Так уж и быть, угощу вас выпивкой прежде, чем откажусь рассказывать что-либо.
– Гарри, – оскорбленным тоном заявила она. – Можно подумать, вы не знаете, что я здесь по делу, – она уселась рядом со мной. Роста она среднего, зато красоты – потрясающей, хоть и… темной какой-то. Сегодня на ней были жесткие деловые юбка с пиджаком, чулки, туфли на шпильках. Прямые темные волосы она стригла коротко, до середины шеи, и аккуратно зачесывала вбок, открывая смуглый лоб и томный взгляд темных глаз.
– Сьюзен, – усмехнулся я. – Иначе как по делу вас в это место и пряником не заманишь. Как вам понравилось в Бренсоне?
Сьюзен Родригес работала репортером в Чикагском «Волхве» – желтоватом таком журнальчике, специализировавшемся на сверхъестественных и паранормальных событиях средневосточных штатов. Обыкновенно, уровень его статей редко поднимался выше «Человека-Обезьяну Видели С Незаконной Дочерью Элвиса»или «Призрак-Мутант Джона Фитцджеральда Кеннеди Соблазняет Несовершеннолетнюю Школьницу-Скаута». И все-таки, очень, очень редко «Волхв» публиковал нечто настоящее. Вроде Вторжения Невидимого в 1994 году, когда весь Милуоки просто-напросто исчез на два часа. Как в воду канул. Съемки со спутников показывали речную пойму, поросшую лесом и лишенную каких-либо следов человеческой деятельности, равно как и самих людей. Вся связь с городом прервалась. А потом, несколько часов спустя, он как ни в чем ни бывало оказался на прежнем месте, и никто из его жителей не заподозрил ничего такого.
Помимо всего прочего, она вилась вокруг моих изысканий в Бренсоне неделю назад. Она таскалась за мной по пятам с тех пор, как брала у меня интервью на самой заре моей карьеры независимого чародея. Я не смог отказать ей в этом – у нее имелся нюх. И впридачу к нему довольно любопытства, чтобы попадать во всякого рода неприятности. В завершение этого интервью она ухитрилась встретиться со мной взглядом – этакая нетерпеливая юная репортерша, пытающаяся докопаться до души своего собеседника. Что ж, из всех встречавшихся со мною взглядом в обморок брякнулась именно она.
Она ухмыльнулась мне. Мне нравится, когда она улыбается. Это делает с ее губами презабавнейшие штуки, а уж привлекательности ее губам не занимать.
– Вам стоило бы остаться посмотреть спектакль, – сообщила она. – Все было весьма впечатляюще, – она положила сумочку на стойку и поудобнее устроилась на стуле.
– Нет уж, спасибо, – сказал я. – Я совершенно уверен, что это не для меня.
– Моя редакторша в восторге от статьи. Она уверена, это сорвет какую-нибудь премию.
– Как перед глазами вижу, – кивнул я. – «Таинственные Видения Преследуют Обдолбанную Звезду Кантри». Настоящая, бьющая в упор паранормальная журналистика, – я посмотрел на нее, и она встретила мой взгляд, не дрогнув. Она бы не позволила мне заглядывать в нее, если бы мои хохмочки задевали ее.
– До меня тут дошло, что вас вызывала сегодня шеф специальных расследований, – заявила она, придвинувшись ко мне так близко, что взгляду моему открылись любопытные перспективы в ее декольте. – Мне хотелось бы, Гарри, чтобы вы рассказали об этом, – она одарила меня еще одной многообещающей улыбкой.
Я почти улыбнулся в ответ.
– Виноват, – вздохнул я. – У меня перед городом стандартное обязательство о неразглашении.
– Может, тогда что-нибудь не для записи? – спросила она. – Поговаривают, что убийство-то сенсационное.
– Ничем не могу помочь, Сьюзен, – улыбнулся я. – Этого из меня клещами не вытянуть. И тэ дэ, и тэ пэ.
– Хоть намеком, – настаивала она. – Так, пару слов на тему. Нечто, чем могут поделиться двое людей, испытывающих друг к другу привязанность.
– Это вы, интересно, о ком?
Она облокотилась о стойку, опустила подбородок на руку и, прищурившись, сквозь длинные ресницы, посмотрела на меня. Одна из вещей, неизменно поражающих меня в ней – это то, что она, беззастенчиво злоупотребляя своими обаянием и женственностью, сама не представляет, насколько привлекательна – я понял это, заглянув ей в душу год назад.
– Гарри Дрезден, – сказала она. – От вашего занудства с ума сойти можно, – глаза ее сощурились еще сильнее. – Вы даже ни разу не заглянули мне в декольте, – выпалила она убийственное обвинение.
Я отхлебнул из кружки и махнул Маку, чтобы тот налил и ей. Он налил.
– Виноват.
– Ну и мужик пошел нынче, – пожаловалась она. – С вами-то что не так, Дрезден?
– Я чист сердцем и душой, – объяснил я. – Поэтому меня не подкупить.
С минуту она смотрела на меня с досадой. Потом откинула голову назад и рассмеялась. Смех у нее тоже что надо: гортанный, сочный. Когда она рассмеялась, я все-таки не удержался и на мгновение заглянул ей под рубашку. Вот такие они, чистота сердца и души. Чистота чистотой, но рано или поздно гормоны все равно скажут свое слово. Кстати, я, конечно, не мальчик, не сопливый тинэйджер, но и экспертом в таких делах меня тоже не назовешь. Считайте это преобладанием профессиональной карьеры над всеми другими моими интересами, но у меня никогда не находилось достаточно времени на общение с прекрасным полом. А когда находилось, все выходило тоже не лучшим образом.
Сьюзен обладала несомненными достоинствами: она была привлекательна, незаурядна, сексуальна, цели ее были просты и ясны, и она преследовала их самозабвенно и искренне. Она флиртовала со мной потому, что ей нужна была информация, но и потому, что считала меня привлекательным. Иногда она получала то, что хотела. Иногда – нет. Этот случай был для «Волхва» слишком горяч – можно и обжечься. К тому же, стоило Мёрфи узнать, что я хоть словом проболтался кому-то о том, что случилось, и она съела бы меня с потрохами.
– Я вам вот что скажу, Гарри, – сказала она. – давайте вот как: я буду задавать вопросы, а вы отвечать просто «да» или «нет». Идет?
– Нет, – коротко ответил я. Черт бы ее побрал. Враль из меня никудышный, и понять это можно, обладая мозгами и попроще Сьюзеновых, репортерских.
В глазах ее вспыхнул веселый, недобрый огонек.
– Томми Томм был убит паранормальным существом или способом?
– Нет, – упрямо повторил я.
– Нет, в смысле, не паранормальным способом, или в смысле, не существом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73