Рука помалу ослабевала от усталости. В какой-то момент они стали уже лишь двумя пустыми оболочками, движущимися бок о бок в потоке ночи. Но в провале сознания он продолжал все же ощущать свое счастье, как маленький огонек, который больше никогда не погаснет. И собрав все силы, он бросился, чтоб проснуться, чтоб не потерять ни капли этой необыкновенной ночи, и рука его вновь касалась тела. Доминика все так же была рядом, его берег, его надежный причал; она вздрагивала; она в свою очередь делала движение ему навстречу; их дыхание смешалось; он задержал в легких воздух, чтоб почувствовать, как елеуловимый взмах веера, ее вздох на своей щеке... краткий, чуть сладковатый, детский вздох... Он никогда прежде не знал, что спящая женщина так же трогательна, как маленькая девочка. Он столько всего не знал... Если попробовать перечислить, оцепенение, в которое он погрузился, как в полную безопасность, пройдет. Позже, позже - жизнь!...
Вот она и настала, так быстро. Он узнал ее по проступившим бледным контурам оконных проемов. Даже в тепле постели, он представил себе холод ветра. Пора, если Доминика хочет успеть на автобус. Он нежно разбудил ее, и это доставило новое наслаждение. Тело Доминики мало-помалу восставало от сна, как поднимающийся посреди моря островок, несмотря на задержки и отступления. Первыми ожили руки, лениво попытавшиеся обнять. Нога тихо скользнула к позабытому прикосновению. Но лицо оставалось неподвижным, под властью последнего ночного сна. Быстрая дрожь оживила губы, чуть увлажненные слюной. Внезапно беспокойные руки потянулись к груди Севра.
- Доминика! - позвал он в пол-голоса. - Доминика... ну же! Еще чуть-чуть.
Тогда голова Доминики в счастливом вздохе откинулась на подушку. Ресницы дрогнули; из-под век засветился первый мутный, еще бессмысленный взгляд, взгляд любви, будто обращенный пока внутрь. Самый момент куснуть губы, увидеть, как они вспомнят, округляться, попытаются произнести: Жорж, и как это им не совсем удастся. И вдруг Доминика сразу овладела им, обняла изо всех сил, обвилась вокруг тела, так, что он чуть не задохнулся. Он засмеялся. Он попытался вздохнуть.
- Доминика... Мне больно, малыш.
- Который час? - спросила она.
Он встал, зажег свет, показал ей будильник.
- Пол-восьмого? - спросила она.
Она вскочила, собирая со спинки стула свою одежду.
- Я опоздаю на автобус. Приготовь-ка побыстрее кофе.
Но он смотрел, как она одевается, как стремительной рукой застегивается лифчик, проскальзывает в облегающее платье. Вот так он будет смотреть на нее каждое утро, и каждое утро это будет такое же чудо, и каждое утро...
- Поторопись, Жорж. Скорей!
Ее голос звенел. Она натягивала чулки четко, быстро, так что у Севра появилось надежное чувство защищенности. Благодаря ей, он уже ощущал себя спасенным. Он приготовил кофе. Когда он внес в гостиную чашки, она уже была готова, подкрашена, одета, и составляла список вещей, которые необходимо купить.
- Какого размера туфли?
- Наверно 42.
- А рубашка?
- 38 или 39. Возьми 39.
Пока она писала, он расстегнул чемодан и вынул из одной пачки два билета. В этот момент он понял, что переступил черту, что они оба вступают в полосу вне закона. Стоя лицом к лицу они глотали обжигающий кофе, а глаза говорили глазами, что все хорошо и они сделали правильный выбор.
- Я приеду одиннадцатичасовым автобусом. Вернусь до полудня... Вечером уедем в Нант, шестичасовым. Пока тут никого.
Она улыбнулась ему, уверенная в себе.
- Я тебя провожу до выхода, - сказал он. - Вспомни Мари-Лор.
Оба совершенно одинаково прислушались, - они на время позабыли, что поблизости кто-то скрывается. Она пожала плечами.
- Клошары еще спят, - решила она. - Только обещай, что не выйдешь из квартиры до моего возвращения. Иначе я не успокоюсь.
Они простились долгим поцелуем, потом Севр открыл дверь и снова закрыл ее за собой, в то время как Доминика входила в лифт. Они начали спускаться. Внезапно они почувствовали себя торжественно и немножко стесненно. Она снова стала странницей; она освободилась, а он... В холле они обнялись в последний раз.
- Не беспокойся, - сказала она. - Все будет хорошо.
Расстояние между ними мало-помалу увеличилось, Севр вышел на улицу, посмотрел ей вслед через всю площадь. Воздух был свеж; самые крупные звезды еще горели, а море шумело совсем тихо, как в спокойные дни. Уже подходя к городу, Доминика обернулась неосторожно помахала рукой, потом исчезла и Севр вернулся назад, ощущая комок в горле. Он почувствовал себя почти одиноким, и как никогда уязвимым. Он остановился при входе в сад, еще раз прислушался. Полная тишина. Верх высоких стен сверкал чистым блеском. За закрытыми окнами, внезапно оказавшимися неисчислимыми, были тайники, тайники. Где прячется этот человек? Может, в двух шагах... Испугавшись, Севр побежал к лифту; с облегчением закрыл за собой дверь квартиры. Осталось лишь убить несколько часов. Он вернулся в спальню, застелил постель, прибрал вещи. Несмотря на смерть Мари-Лор, он был глубоко счастлив; он усилием воли не разрешал себе насвистывать, не желал разговаривать с самим собой. В нем теперь было что-то переполняющее через край, изобилие образов, мыслей, потребность действовать, показать Доминике, на что он способен. Раз Мерибель знал людей, изготовляющих фальшивые документы, то и он сумеет с ними связаться. Запросто. У Доминики есть адреса, необходимые рекомендации. А потом они уедут в Италию. Все остальное устроится само собой. Они отправятся в какую-нибудь Латиноамериканскую страну, откуда их не смогут выслать. Этих стран не так уж мало. Потом... Проще всего пустить в дело этот огромный капитал, и понемножку выплатить... В странах-новостройках, где все еще предстоит создать, богатый, решительный, умеющий пользоваться деньгами человек не может не преуспеть. И потом, с ним будет Доминика! Любить, изобретать, творить; все это едино. Ему открылась еще одна истина... Примеряя к поступкам Мерибеля свои собственные, вот сейчас он постигнет, каким-то странным откровением, все что было силой, взлетом, успехом зятя... Даже это великолепное безразличие ко всему "что скажут", которое Мерибель афишировал с такой уверенностью, он внезапно стал ощущать. Когда в другом полушарии он станет кем-то, что обязательно случится, ему легко будет восстановить отношения со старыми верными друзьями; он обЪяснит им тайну своего исчезновения; может, даже сумеет вернуться во Францию... На этот счет он был не совсем уверен. Конечно, лучше отказаться от этого навсегда... Ради Доминики! Он все время к этому возвращался. В сущности, его родина, дом - это все Она. И снова задумывался об их ночи. И вновь начинал шагать по гостиной. Как все это странно, почти невероятно. Из-за того, что ему пришло в голову укрыться здесь, он развязал целую серию событий где он поочередно, не желая того, выступал то свидетелем, то жертвой, то заинтересованным лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35