Час назад, как и каждое воскресенье, в конце короткого торгового дня, когда происходил подсчет прибыли, он получил строгий приказ начальства никого не пропускать.
– Завтра приходите, после одиннадцати… Здесь, – камуфляжник кивнул на пустой стол справа от лестницы, – будет секретарь, с ней и договоритесь о приеме. А сейчас попрошу вас покинуть помещение! – И охранник ткнул дубинкой в сторону входной двери, сделав шаг вперед.
– Как скажешь… друг… как скажешь! – миролюбиво улыбнувшись, пожал плечами Чахлый и незаметно толкнул стоящего за спиной Биту локтем. А потом демонстративно повернулся к секьюрити спиной и вдруг, с разворота, нанес ему сокрушительный удар кулаком в лицо, а потом, почти без паузы – коленом в пах. Последний, завершающий удар двумя сцепленными в замок руками по шее принадлежал уже подскочившему садисту Бите.
Протяжно захрипев и выронив покатившуюся по полу дубинку, камуфляжник тяжело рухнул сначала на колени, а потом на бок.
– Для нас, падло, эти двери всегда открыты! – сплюнув через щербину в зубах прямо на секьюрити, грозно процедил вынужденный держать марку лютого злодея Доцент. – Запомни нас хорошенько, пес поганый, и больше ни с кем и никогда не путай!
– Лежи смирно и не рыпайся, дернешься – кончу враз! – сухо предупредил хрипящего, конвульсивно вздрагивающего охранника Чахлый и, кивнув остальным, первым стал уверенно подниматься по лестнице.
Бита, не удержавшись от соблазна, дважды пнул лежащего мужика ногой в живот и бодро последовал за главарем.
Лестница, состоящая из двух пролетов, заканчивалась алюминиево-стеклянной дверью, которая, так же как и входная, оказалась не заперта.
Толкнув ее, Пионеры оказались на втором этаже.
В холл выходило всего три белых двери, на каждой из них имелась медная табличка, так что ошибиться было невозможно.
– Значит, здесь, – пробормотал Чахлый, указывая пацанам на самую дальнюю дверь с табличкой «Администрация», из-за которой отчетливо слышались приглушенные голоса.
Хотя Чахлый и нацепил на себя маску хладнокровного головореза, было заметно, что он волнуется.
– Значит, так, пацаны, сначала базарим с барыгой без хамства, дальше посмотрим… Будет бакланить, встанет в позу, тогда начнем грузить по полной программе! – изложил он на правах главаря тактику предстоящих тёрок с директором небольшого, но расположенного в самой гуще престижных новостроек, а следовательно, приносящего солидный доход, нового продуктово-вещевого рынка из трех десятков модных торговых модулей.
Предстоящая беседа, впрочем, не выглядела слишком сложной по содержанию, но она могла иметь куда более серьезные последствия, чем вчерашне-позавчерашняя удачная прикрутка трех мелких фирмочек, после гибели Кая на время оказавшихся без «крыши». Их владельцы, навидавшиеся уже всякого, без эксцессов, прямо-таки философски восприняли визит новой братвы, обозначившей себя преемниками империи Кая. Какая коммерцам, к ебеням, разница, кому максать – лишь бы бизнес мутить не мешали…
Так что почин удался, по оставленному барыгам номеру мобилы никто из конкурентов не звонил, и никаких стычек не ожидалось.
Однако Северный рынок был первым неприятельским бастионом, который предстояло взять жаждущим признания у братвы Пионерам. Дело в том, что еще неделю назад его хозяин, некто господин Гордеев, находился под «крышей» злейшего врага их тогдашнего босса Кая – Алтайца, регулярно отстегивая профсоюзные взносы в общак его группировки…
– Пошли! – выдохнул Чахлый и опустил ладонь на медную дверную ручку, поворачивая ее вниз и широко распахивая дверь в кабинет директора рынка.
Менделеев-младший
Заказ Ирины Сосновской не вызвал у Сергея привычного энтузиазма, сопряженного с желанием мочить всякую бандитскую масть без разбора. И действительно, натянув личину Ворона для того, чтобы очистить город от вконец оборзевшей братвы и защитить обманутых и обездоленных, он почему-то теперь должен встать на страже интересов олигарха Сосновского, контролирующего половину Питера.
У самого этого миллиардера была целая армия охранников, способная взять штурмом и Зимний, и Смольный, возглавлял которую бывший генерал «конторы глубокого бурения» Феликс Павлович Чирков.
Свое негативное отношение к олигарху Ворон переносил и на его непутевую дочь. Девица, конечно, как-то выручила его, но и Северов дважды спас ей жизнь – так что они, как минимум, квиты.
А в последний раз именно из-за нее Сергей не только попал в больницу и едва не погиб, но и потерял чек на пол-лимона баксов, ствол, удостоверение частного детектива, а также не имеющую цены бронированную тачку с форсированным движком.
Но главное – в результате он оказался полностью демаскирован. Увы, теперь для «конторы» более не существует абстрактного Ворона, а есть вполне конкретный объект, с личным досье и со всеми, так сказать, вытекающими зацепками.
По идее спалившемуся киллеру следовало немедленно лечь на дно хотя бы на несколько месяцев, но тут вдруг на перекрестке появляется женская фигура в красном плаще и взывает о помощи…
Но чем дольше думал Ворон об этом деле, тем больше склонялся к выводу, что раскрутить всю цепочку и выйти на конкретных исполнителей и заказчиков шантажа ему будет чрезвычайно сложно, особенно если иметь в виду его нынешнее положение.
Значит, Ирине, несмотря на предостережения шантажистов, придется-таки обо всем рассказать Чиркову.
Самому шефу секьюрити надо будет врубить на всю мощь маховик жесткого расследования и позаботиться о сохранности вверенных ему тел по давно отработанной схеме.
Однако Сергею Северову вполне по силам – в качестве благодарности за ценную информацию Ирины – безвозмездно подкинуть волкодаву Чиркову точку отсчета. Пожалуй, так будет правильно…
Остановив «субару» в ближайшем промежутке между забрызганными уличной грязью автомобилями, Северов заглушил мотор, достал из кармана сотовый телефон и набрал номер доверенного человека в некогда сугубо оборонном НИИ с нейтральным названием «Невбиофарм», уже неоднократно выполнявшего конфиденциальные поручения щедрого клиента и регулярно снабжавшего его самыми разными мелочами, начиная от ультраконцентрированной серной кислоты и заканчивая порошком магния.
– Алло, будьте добры попросить заведующего лабораторией Рутковского, – сказал Ворон, чуть изменив голос. – Это его друг из Москвы… он поймет, да…
Через долгую минуту в шипящей и хрипящей трубке послышался высокий голос завлаба:
– Да-а?
– Привет, Менделеев-младший. Это Тимофей, – бодро представился Северов. – Как твое ничего? Как грызется гранит науки?
– Да какая там наука, к гребаной матери!.. – беззлобно выругался Рутковский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91