– Я даже предлагал ночевать здесь на диване, но, увы, она мне отказала, – проговорил он печальным тоном.
– Лично мне кажется, – быстро сказал Гарри, – что это неплохая мысль. Дом стоит на отшибе…
– Вот именно, – подхватила Лора, содрогнувшись. – Я бы ни за какие коврижки не согласилась ночевать тут одна.
– Со мной все будет в порядке, – твердо сказала Гэбриэл. – Если мне станет не по себе, я попрошу мисс Принс пожить со мной.
– Поехали, Гарри. Я собираюсь проделать путь необременительными этапами, с частыми остановками для чаепития, ленча и тому подобного, если тебе станет нехорошо от моего вождения.
– Не станет. Я, скорее всего, засну, – заверил ее Гарри и направился к чемоданам, но Лора покачала головой.
– Тяжестей не поднимать.
Адам отнес багаж к машине, а Гэбриэл обняла родителей. Потом они махали им вслед, пока машина не скрылась из глаз.
– Ваша мать очень привлекательная женщина.
– Она вышла замуж и стала матерью, когда ей не было еще и двадцати лет. Пример, которого я твердо решила избежать, – сказала Гэбриэл. – Очень не люблю быть невежливой, но мне пора начинать. Хотя сегодня я могу поработать и дольше, поскольку не надо идти в больницу.
– Ни в коем случае – работайте как обычно, – быстро сказал Адам.
– Мне все равно делать больше нечего. Кстати, – добавила она, – вчера вечером позвонил Джереми Блит. Он вернулся из Штатов и…
– И сейчас на крыльях летит сюда, чтобы увидеть вас?
– Вовсе нет. Мне некогда принимать гостей. Но он скоро приедет, потому что я сказала ему об аукционе. Намекнула, что может найтись кое-что интересное для него. Надеюсь, вы не против.
– Деньги одного человека ничуть не хуже денег другого, – заверил ее Адам. В дверях он обернулся, глядя из-под полуопущенных век. – Я мчался сюда, чтобы пригласить вас где-нибудь пообедать, – сказал он с театральным вздохом. – Но при данных обстоятельствах вы мне, конечно, откажете.
– И что же это за обстоятельства? – спросила она.
– Возвращение возлюбленного.
– Это слово не подходит для Джереми. И его возвращение никак не влияет на то, как я провожу свой досуг…
– Тогда я заеду за вами в восемь.
Адам улыбнулся ей улыбкой, от которой осветилась вся мрачная старая кухня. И бегом вернулся к машине.
– Сегодня я поработаю подольше, но вы можете закончить в обычное время, – сообщила Гэбриэл Уэйну.
Тот покачал головой.
– Эдди сегодня куда-то идет, а я останусь, пока ты не закончишь. Я обещал твоему отцу помочь тебе все закрыть и запереть на ночь.
– Но если ты останешься, то Эдди некому будет подвезти.
– Нет проблем. За ним заедет Эмма.
В положенное время Эдди укатил в Пеннингтон, а через час напряженной работы Гэбриэл испустила такой дикий вопль, что Уэйн опрометью бросился к ее рабочему столу. Она сняла защитный лист картона и показала свою находку.
На стене за спинами сестер художник нарисовал не еще одну картину, как думала Гэбриэл, а зеркало, в котором отражалось красивое и порочное мужское лицо.
– Бенджамин Уоллис, неверный возлюбленный, – выдохнула Гэбриэл, которую буквально трясло от возбуждения.
Уэйн присвистнул.
– Он повысит цену картины?
– Думаю, да. Папа говорил, что Синглтон известен своими спецэффектами. А в сочетании с историей, которая связана с картиной, эффект зеркала иначе и не назовешь. – Она смотрела на картину не отрываясь, словно зачарованная появлением третьего члена любовного треугольника.
– Ладно, Гэбриэл. Закругляйся на сегодня.
– Мне нужно еще несколько минут. Я должна найти подпись.
Через полчаса напряженной работы Гэбриэл наконец обнаружила три заглавные буквы, переплетенные в виде монограммы, за которыми следовала нечитабельная закорючка.
Уэйн навис над ее плечом, от напряжения затаив дыхание.
– Она немного нечеткая, Гэбриэл.
– Лучше такая, чем стертая совсем. Я не рискну дальше удалять с нее лак. Спасибо, что остался, Уэйн. А можно тебя попросить отнести картину в дом? Адам приедет позже вечером и захочет увидеть мои открытия.
Прибираясь в мастерской, Уэйн был необычно молчалив, и Гэбриэл подавила вздох, запирая дверь. Ей меньше всего хотелось, чтобы в рабочее время рядом с ней был помощник, страдающий от неразделенной любви.
– Ну, я пойду, – сказал Уэйн, положив картину на кухонный стол. – Спокойной ночи, Гэбриэл.
– Спасибо, Уэйн. До завтра.
Когда позвонила Лора Бретт и сообщила, что они доехали без происшествий, Гэбриэл тепло поблагодарила ее и попросила позвать к телефону отца.
– Я нашла подпись, так что это точно работа Синглтона, папа.
– Я понял это с первого взгляда на картину, малышка. За находку Адама должны дать неплохую цену. Но ты не вздумай там надрываться, – строго добавил Гарри.
– Я как раз заканчиваю. Адам везет меня ужинать.
Вот так. Теперь родителям будет что пообсуждать, думала Гэбриэл, пока приводила себя в порядок. Она надела цельнокроеное розовое платье без рукавов и такого же цвета босоножки на высоких каблуках, волосы подхватила в небрежный узел, из которого кое-где выбивались непослушные прядки.
– Не такая красивая, как ты, – сказала она девушке на портрете, – но, когда постараюсь, выгляжу довольно прилично.
Когда приехал Адам, сразу стало очевидно, что он с ней согласен.
– Вы очень симпатично выглядите, мисс Бретт.
– Спасибо, но здесь есть кое-что поинтереснее меня, – сказала она и потянула его к лежащей на столе картине, показывая на отражение в нарисованном зеркале, которое обнаружилось на заднем плане. – Смотрите, я нашла не только подпись, а еще и вот это!
Глаза Адама возбужденно заблестели.
– Боже правый! Неужели Бенджамин Уоллис?
– Собственной подлой персоной, – с чувством сказала Гэбриэл. – Вы только посмотрите на это лицо. Откровенный распутник, типичный сердцеед времен Регентства.
– Да-а, мистер Уоллис поднимет цену портрета.
Адам повез Гэбриэл в итальянский ресторан, где его встретили словно долго пропадавшего сына.
– Очевидно, вы здесь бываете очень часто, – сказала Гэбриэл, изучая трехстраничное меню.
– Да, я привожу сюда всех своих женщин, – сказал он и засмеялся, увидев, как она на него посмотрела. – Маму и сестер, – добавил он добродетельным тоном.
– Не Деллу?
Он покачал головой.
– Как и ваш любитель тротуаров, Делла предпочитает Лондон. А что, если познакомить ее с этим вашим Джереми? Они наверняка подойдут друг другу.
– Он очень эрудированный человек, – предупредила Гэбриэл.
– Тогда это бесполезно. Делла довольно сообразительна, но даже злейший враг не назвал бы ее эрудированной. И на этом ставим точку на разговоре о других людях. Я предпочел бы сосредоточиться на вас. Мне очень приятно быть в вашем обществе, Гэбриэл.
Ей вдруг стало очень жарко, но совсем не от вина, которое она пила маленькими глотками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35