Будет вполне разумно, сказал он, придерживаться той же политики, что вели его родители. Имение оставалось в собственности старших Дисартов до тех пор, пока один из них не умер, после чего оно перешло в собственность оставшегося супруга и Тома, который должен был его унаследовать.
— Сначала мы с мамой перестроили конюшню, полагая, что будем жить там сами, но, когда ремонт был закончен, ваши бабушка с дедушкой убедили нас, что сами хотят жить там, а мы должны остаться в большом доме. После их смерти я должен был выплатить вашей тете Рейчел существенную сумму за половину имущества. К счастью, они оба прожили достаточно долго, и, когда пришло время заплатить Рейчел, для меня это не стало финансовым ударом.
— Разве ты не можешь поступить подобным же образом с Адамом? — спросила Леони.
— У меня была только одна сестра, — ответил Том.
Леони вздрогнула.
— Папа, для меня всегда было совершенно ясно, что Фрайерз-Вуд должен унаследовать Адам! Послушай, я не собираюсь предъявлять какие-то финансовые претензии к брату, по крайней мере пока он не в состоянии справиться со всеми этими сложностями!
— И я! — горячо заявила Джесс.
— Ненавижу разговоры про деньги! — в отчаянии воскликнула Кейт. — Я хочу только одного — чтобы Фрайерз-Вуд оставался в нашей семье!
— Мы все этого хотим, — сказал Адам и мрачно посмотрел на отца. — Мы сделаем все, чтобы так и было, папа.
Леони улыбнулась брату:
— Правда? А что будет, если ты влюбишься в девушку, которой не захочется делиться с четырьмя сестрами?
— Попрошу ее убраться восвояси, — с готовностью отозвался Адам.
Все рассмеялись, и атмосфера несколько разрядилась. Том Дисарт подробнее объяснил систему наследования, при которой в случае смерти одного из Дисартов-старших дети при совместном владении собственностью обязаны заботиться об оставшемся родителе.
— Это будет не так сложно, — сказала Френсис. Мы с папой можем переехать в здание конюшни, как в свое время сделали мои свекор со свекровью.
— Дом должен наследовать Адам, — твердо заявила Леони. — Он единственный сын, он должен подписывать все бумаги и, по логике вещей, должен продолжать жить здесь со своей семьей.
Адам бросил на родителей мрачный и задумчивый взгляд:
— Вы хотите сказать, что когда-нибудь, в отдаленном будущем, я останусь единственным владельцем Фрайерз-Вуд, после того как выплачу сестрам необходимые деньги?
Джесс покачала головой:
— Невозможно, нас слишком много. Никто не ждет от тебя этого, Адам. Это не тот случай, что с папой, у которого была только одна Рейчел.
— Конечно, я не смог бы сделать это сейчас, возразил Адам, упрямо вздергивая подбородок, но, когда время придет, я уверен, что смогу!
— Или, — вмешался отец, — я могу принять предложение о продаже имения, переехать в меньший дом и положить для вас в банк крупную сумму денег.
Четыре пары глаз в ужасе воззрились на него.
— Нет, ты не сделаешь этого, папа! — прошептала Леони.
— Это только вариант. У меня есть неделя или две, чтобы принять это предложение или отвергнуть.
— Я думаю, что тебе вообще не стоит его рассматривать, — упрямо проговорил Адам. — У меня скоро выпускные экзамены, и я не хотел бы уезжать с такой тяжестью на душе. Давайте решим все сейчас, хорошо?
— Я — за! — быстро проговорила Джесс. — Если у нас в семье демократия, давайте проголосуем.
Том усмехнулся:
— Конечно, давайте. Поднимите руки те, кто за то, чтобы Фрайерз-Вуд и все вытекающие обязанности по его владению достались Адаму.
Пять рук взметнулись вверх, и, улыбнувшись жене, Том тоже поднял руку.
— Решено единодушно, — сказала довольная Леони и ободряюще улыбнулась брату:
— Не волнуйся, Адам. Мы не будем досаждать тебе с деньгами.
— Аминь, — пропела Джесс, подпрыгивая на своем стуле. — Моей долей, Адам, ты можешь распоряжаться так долго, как сочтешь нужным.
— И моей, — сказала Кейт.
— Спасибо, дамы, но надеюсь, что справлюсь и сам, и никакие жертвы от вас не потребуются. Адам энергично вскочил с места. — Мне пора. Кстати, папа, кто сделал это предложение?
— Одна лондонская компания, — ответила Френсис, тоже поднимаясь из-за стола. — Тебе действительно пора, Адам, иначе ты приедешь слишком поздно.
Когда Адам попрощался и уехал, Леони предложила отцу пойти прогуляться с Фенни и собакой, а маме — отдохнуть, пока они с Кейт уберут в доме.
Вечером, когда Кейт заканчивала делать уроки в своей комнате, а Фенни уже безмятежно спала, утомленная бурными событиями прошедших суток, Леони устроилась на диване в кабинете. На ковре рядом с ней мирно посапывала собака, и Леони, хотя и чувствовала себя по-настоящему усталой, решила просмотреть воскресные газеты. Рядом родители смотрели какой-то сериал по телевизору, и Леони каждой клеточкой своего тела ощущала глубокую безмятежную радость от этого неожиданного возвращения домой. Адам уже звонил, чтобы сообщить, что благополучно добрался до Эдинбурга, позже позвонила и Джесс, которая теперь уже была в Лондоне.
Кейт спустилась вниз, чтобы сказать, что ложится спать, а еще чуть позже Леони вызвалась приготовить чай для родителей. Когда она возвращалась назад, неся тяжелый поднос с дымящимся чайником, то у самых дверей гостиной вдруг замерла и напряглась — она вдруг поняла, что отец с матерью обсуждают обеденную дискуссию. Она осторожно вернулась назад, на кухню, потом прошла в гостиную через кабинет, торжественно возвестив о своем приходе барабанной дробью пальцев по медному подносу. Налив чаю матери и немного виски отцу, Леони заявила, что хочет подышать свежим воздухом:
— Я пойду погуляю с Марци, а потом, наверное, лягу спать.
Она подозвала собаку, взяла поводок и вышла в холл, где натянула резиновые сапоги. Прогулявшись с Марци до реки и обратно, Леони оставила собаку у родителей и пожелала им спокойной ночи. Однако вместо того, чтобы отправиться в постель, она порылась в телефонном справочнике, положила в карман свой мобильный телефон и выскользнула во двор.
Ее путь лежал к конюшне. Здесь она воспользовалась карманным фонариком, чтобы набрать но мер, проговорила всего несколько секунд, затем снова положила телефон в карман и, светя вперед фонариком, направилась по заросшей травой извилистой тропке, которая вела от черного хода жилища Адама по самой кромке утеса. Этот путь был долгим и опасным, так как влажная грязь временами делала тропу очень скользкой, а сухие ветви кустарников угрожали порвать ее куртку, но ярость неудержимо толкала Леони дальше по дороге, которой она часто пользовалась в детстве.
Вскоре пошел сильный дождь, и лунный свет померк в кромешной тьме, но Леони упрямо шла вперед.
Наконец, после одного из поворотов, она со вздохом облегчения увидела старые ворота, увитые засохшими побегами вьющихся растений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37