Одним из таких мест была несколько разбухшая от дождей дверь, нижняя планка которой зацепилась за плиты, которыми был вымощен двор, и поэтому не закрывалась до конца. Каблучки полусапожек Фредерики тихо цокали по плитам пола, пока она шла по проходу между скамьями. В это время в церкви царил полумрак, потому что солнце еще не заглянуло в витражные стекла окон. Она не прошла на переднюю скамью, принадлежавшую членам их семьи, а села возле одной из внушительных норманнских арок. Едва успев расположиться, она услышала наверху голоса.
Фредерика с любопытством вытянула шею, оглядев сводчатый потолок. Она ничего не увидела, но снова услышала голоса. Мягкий голос женщины и гулкий мужской, говорящий что-то в ответ. Очевидно, они спускались с колокольни. Фредерика напрягла слух и услышала шарканье шагов по винтовой каменной лестнице.
Наверное, это всего лишь Джоан и Бэзил, решила она. Осторожно выглянув из-за колонны, она заметила темно-коричневую юбку женщины, но когда увидела мужчину, обомлела: это был не священник. Это был ее муж. Его широкие плечи заполнили весь проем двери, выходивший к алтарю. На одном плече у него висела свернутая кольцом измочаленная грязная веревка. Спустившись, он обернулся, протянул свободную руку и помог женщине сойти с последней ступеньки. Джоан и Бентли? Они немного задержались у двери, глядя в глаза друг другу. Фредерика понимала, что должна как-то дать знать о своем присутствии, но вместо этого она во все глаза смотрела, как Джоан подняла руку и легонько приложила ее к сердцу Бентли. Этот жест говорил о близости. Как между лучшими друзьями. Как между двоюродным братом и сестрой. И только.
– Бентли, ты уверен? – донесся шепот Джоан.
– Уверен, – решительно кивнул он. – Сделай это как можно скорее, но постарайся, чтобы Фредерика об этом не узнала.
– Думаю, тебе следовало бы сказать ей, Бентли, – тихо проговорила она. –Делай так, как будет лучше для твоего брака, а не для меня.
– Ах, Джоан, стоит ли снова говорить об этом? – печально произнес он. – Не могу себе представить, что мы с тобой расстанемся. Думаю, что до сегодняшнего дня до меня это не доходило.
– Мне уже сейчас тебя не хватает, – призналась она. – Я даже не ожидала, что так сильно привязана к тебе.
Бентли поднес к губам ее руку.
– У нас с тобой было столько общего, – сказал он. – Многое из того, о чем мы говорили, совсем не подобало слышать благовоспитанной девочке.
– А тебе разве подобало это слышать? – прошептала Джоан. – Почему ты всегда словно просишь прощения?
– Мне за многое следует просить прощения, – процедил он, направляясь к выходу. – Я всегда знал, что делаю, Джоан.
– Разве? – не поверила она. Он остановился, почувствовав напряжение в ее голосе. – Я уверена, что были случаи, когда ты не отдавал себе отчета в том, что делаешь. Например, в случае с Фредерикой, хотя теперь вес утряслось и она стала твоей женой. Ты связан с ней в глазах Господа, и связь эту разорвать нельзя. Так что, если тебе нужно получить прощение, проси его у нее.
Бентли резко повернулся к ней. Джоан все еще стояла в дверном проеме. Позади нее поднимались вверх и терялись в темноте каменные ступени лестницы.
– Есть кое-что похуже, чем откровенность, Джоан, – хрипло проговорил он. – И редко что бывает более пагубным, чем горькая правда. Думаю, что я едва ли смог бы найти утешение в правде. – С этими словами он повернулся и, поправив на плече свернутую кольцом веревку, пошел к выходу.
– Извини, Бентли, – крикнула ему вслед Джоан, – я тебя не поблагодарила! Очень мило с твоей стороны, что ты забрался на колокольню и заменил веревку у колокола. Спасибо.
Он, не оглядываясь, кивнул в ответ.
– Заменить эту проклятую веревку не составило большого труда, Джоан, – проворчал он. – На днях я пришлю работников, чтобы они сняли с петель эту дверь. Я выровняю ее рубанком, чтобы она закрывалась, когда идет дождь.
– Заранее благодарна тебе за это, – улыбнулась Джоан, глядя на него.0
Не сказав больше ни слова, Бентли вышел из церкви. А Джоан, раздвинув тяжелые шторы, ушла в ризницу.
Глава 16,
в которой синьор Кастелли раскладывает карты
В тот же вечер вся семья отправилась к Кэтрин в Олдхэмптон-Мэнор на ужин. Кэтрин настаивала на том, чтобы приехали все, включая детей, которые будут ужинать в детской с Арманом и Анаис. Фредерика должна была ехать в первой карете вместе с мужем. Однако во дворе Чалкота малышка Мэдлин обхватила ручонками колено дядюшки Бентли и не пожелала отпускать его, пока Бентли, рассмеявшись, не наклонился и не взял ее на руки. Тем временем Джарвис вскарабкался в карету к Фредерике. Таким образом, получилось, что в первой карете они отправились вчетвером, а остальные замыкали процессию, Джарвис захватил с собой дорожную доску для игр и, проворно ее раскрыв, извлек миниатюрные костяшки домино. Он очень хотел сыграть партию со своим дядюшкой. Мэдлин, забравшаяся на колено к Бентли, недовольно надула губы.
– Я тоже хочу играть, – заявила она и схватила пригоршню костяных прямоугольников.
Со всей дерзостью старшего брата Джарвис дернул к себе доску.
– Ты даже цифр не знаешь, глупая! – заявил он. – Чтобы играть, надо знать цифры.
Мэдлин уткнулась мордашкой в манишку Бентли, сердито сжав в кулачке его галстук.
– Я не глупая! – заплакала она. – Не глупая!
– Нет, миленькая, ты ни капельки не глупая. – Бентли поцеловал ее в висок, подумав о том, что Мэдлин окончательно приведет в негодность то, что некогда было красиво завязанным галстуком. На фоне широкой груди Бентли кулачок Мэдлин казался величиной с его большой палец.
– Дядя Бентли, заставь его позволить мне играть! – упрашивала она.
Джарвис заупрямился.
– Она не умеет играть! – запротестовал он. – Она все испортит!
– Это трудная игра, – поддержала его Фредерика, обнимая Джарвиса за плечи. – Но нам еще долго ехать. Может быть, ты успеешь научить Мэдлин этой игре?
Бентли кивнул.
– Чертовски трудная игра, – с притворной серьезностью подтвердил он. – Но я уверен, что Мэдлин могла бы обыграть меня. Потому что однажды я принял двойку за тройку в одной рискованной игре в «Собаке, играющей на скрипке». Я проиграл и лошадь, и сапоги, и мне пришлось возвращаться домой пешком в одних носках.
Из складок его галстука раздалось веселое хихиканье.
– Собаки не играют на скрипке, – убежденно заявила Мэдлин, взглянув на него снизу вверх.
Бентли приподнял брови.
– Я тоже так думал, – признался он, улыбаясь ей. – Но, поспорив, я и в этом случае проиграл – не коня, конечно, а всего лишь две гинеи, – потому что в Лондоне есть собака, играющая на скрипке!
Джарвис вытаращил глаза:
– Настоящая? Живая?
– Э-э, нет, к сожалению, уже не живая, – печально произнес Бентли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Фредерика с любопытством вытянула шею, оглядев сводчатый потолок. Она ничего не увидела, но снова услышала голоса. Мягкий голос женщины и гулкий мужской, говорящий что-то в ответ. Очевидно, они спускались с колокольни. Фредерика напрягла слух и услышала шарканье шагов по винтовой каменной лестнице.
Наверное, это всего лишь Джоан и Бэзил, решила она. Осторожно выглянув из-за колонны, она заметила темно-коричневую юбку женщины, но когда увидела мужчину, обомлела: это был не священник. Это был ее муж. Его широкие плечи заполнили весь проем двери, выходивший к алтарю. На одном плече у него висела свернутая кольцом измочаленная грязная веревка. Спустившись, он обернулся, протянул свободную руку и помог женщине сойти с последней ступеньки. Джоан и Бентли? Они немного задержались у двери, глядя в глаза друг другу. Фредерика понимала, что должна как-то дать знать о своем присутствии, но вместо этого она во все глаза смотрела, как Джоан подняла руку и легонько приложила ее к сердцу Бентли. Этот жест говорил о близости. Как между лучшими друзьями. Как между двоюродным братом и сестрой. И только.
– Бентли, ты уверен? – донесся шепот Джоан.
– Уверен, – решительно кивнул он. – Сделай это как можно скорее, но постарайся, чтобы Фредерика об этом не узнала.
– Думаю, тебе следовало бы сказать ей, Бентли, – тихо проговорила она. –Делай так, как будет лучше для твоего брака, а не для меня.
– Ах, Джоан, стоит ли снова говорить об этом? – печально произнес он. – Не могу себе представить, что мы с тобой расстанемся. Думаю, что до сегодняшнего дня до меня это не доходило.
– Мне уже сейчас тебя не хватает, – призналась она. – Я даже не ожидала, что так сильно привязана к тебе.
Бентли поднес к губам ее руку.
– У нас с тобой было столько общего, – сказал он. – Многое из того, о чем мы говорили, совсем не подобало слышать благовоспитанной девочке.
– А тебе разве подобало это слышать? – прошептала Джоан. – Почему ты всегда словно просишь прощения?
– Мне за многое следует просить прощения, – процедил он, направляясь к выходу. – Я всегда знал, что делаю, Джоан.
– Разве? – не поверила она. Он остановился, почувствовав напряжение в ее голосе. – Я уверена, что были случаи, когда ты не отдавал себе отчета в том, что делаешь. Например, в случае с Фредерикой, хотя теперь вес утряслось и она стала твоей женой. Ты связан с ней в глазах Господа, и связь эту разорвать нельзя. Так что, если тебе нужно получить прощение, проси его у нее.
Бентли резко повернулся к ней. Джоан все еще стояла в дверном проеме. Позади нее поднимались вверх и терялись в темноте каменные ступени лестницы.
– Есть кое-что похуже, чем откровенность, Джоан, – хрипло проговорил он. – И редко что бывает более пагубным, чем горькая правда. Думаю, что я едва ли смог бы найти утешение в правде. – С этими словами он повернулся и, поправив на плече свернутую кольцом веревку, пошел к выходу.
– Извини, Бентли, – крикнула ему вслед Джоан, – я тебя не поблагодарила! Очень мило с твоей стороны, что ты забрался на колокольню и заменил веревку у колокола. Спасибо.
Он, не оглядываясь, кивнул в ответ.
– Заменить эту проклятую веревку не составило большого труда, Джоан, – проворчал он. – На днях я пришлю работников, чтобы они сняли с петель эту дверь. Я выровняю ее рубанком, чтобы она закрывалась, когда идет дождь.
– Заранее благодарна тебе за это, – улыбнулась Джоан, глядя на него.0
Не сказав больше ни слова, Бентли вышел из церкви. А Джоан, раздвинув тяжелые шторы, ушла в ризницу.
Глава 16,
в которой синьор Кастелли раскладывает карты
В тот же вечер вся семья отправилась к Кэтрин в Олдхэмптон-Мэнор на ужин. Кэтрин настаивала на том, чтобы приехали все, включая детей, которые будут ужинать в детской с Арманом и Анаис. Фредерика должна была ехать в первой карете вместе с мужем. Однако во дворе Чалкота малышка Мэдлин обхватила ручонками колено дядюшки Бентли и не пожелала отпускать его, пока Бентли, рассмеявшись, не наклонился и не взял ее на руки. Тем временем Джарвис вскарабкался в карету к Фредерике. Таким образом, получилось, что в первой карете они отправились вчетвером, а остальные замыкали процессию, Джарвис захватил с собой дорожную доску для игр и, проворно ее раскрыв, извлек миниатюрные костяшки домино. Он очень хотел сыграть партию со своим дядюшкой. Мэдлин, забравшаяся на колено к Бентли, недовольно надула губы.
– Я тоже хочу играть, – заявила она и схватила пригоршню костяных прямоугольников.
Со всей дерзостью старшего брата Джарвис дернул к себе доску.
– Ты даже цифр не знаешь, глупая! – заявил он. – Чтобы играть, надо знать цифры.
Мэдлин уткнулась мордашкой в манишку Бентли, сердито сжав в кулачке его галстук.
– Я не глупая! – заплакала она. – Не глупая!
– Нет, миленькая, ты ни капельки не глупая. – Бентли поцеловал ее в висок, подумав о том, что Мэдлин окончательно приведет в негодность то, что некогда было красиво завязанным галстуком. На фоне широкой груди Бентли кулачок Мэдлин казался величиной с его большой палец.
– Дядя Бентли, заставь его позволить мне играть! – упрашивала она.
Джарвис заупрямился.
– Она не умеет играть! – запротестовал он. – Она все испортит!
– Это трудная игра, – поддержала его Фредерика, обнимая Джарвиса за плечи. – Но нам еще долго ехать. Может быть, ты успеешь научить Мэдлин этой игре?
Бентли кивнул.
– Чертовски трудная игра, – с притворной серьезностью подтвердил он. – Но я уверен, что Мэдлин могла бы обыграть меня. Потому что однажды я принял двойку за тройку в одной рискованной игре в «Собаке, играющей на скрипке». Я проиграл и лошадь, и сапоги, и мне пришлось возвращаться домой пешком в одних носках.
Из складок его галстука раздалось веселое хихиканье.
– Собаки не играют на скрипке, – убежденно заявила Мэдлин, взглянув на него снизу вверх.
Бентли приподнял брови.
– Я тоже так думал, – признался он, улыбаясь ей. – Но, поспорив, я и в этом случае проиграл – не коня, конечно, а всего лишь две гинеи, – потому что в Лондоне есть собака, играющая на скрипке!
Джарвис вытаращил глаза:
– Настоящая? Живая?
– Э-э, нет, к сожалению, уже не живая, – печально произнес Бентли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92