– Доброй ночи, милорд, – пропела она. – Сочувствую насчет твоей сморщенной гордости.
– Дьявол мести, стерва, запомни это, – прорычал Девеллин. – Я буду преследовать тебя!
Черный Ангел засмеялась и буквально прыгнула в темноту.
Глава 4,
в которой Джулия ведет нас за кулисы
– Ох, не нравится мне все это, девочка, – вздохнула Джулия, энергично стирая темную краску с кожи Сидони, которую сама несколько часов назад помогала ей нанести. – Да, совсем не нравится. Прыжки из окон! Веревка и прочее! Если с тобой что-нибудь случится, твоя кровь будет на моих руках, как будто я сама это сделала.
– Все же в порядке, Джулия. Ой, три не так сильно. Я дома, в безопасности, верно? И ничего такого ты не сделала.
– Но маркиз Девеллин! – Окунув губку в таз, Джулия глядела на стекающую воду, словно избегала взгляда Сидони. – Да поможет тебе Бог, девочка.
– Едва ли я девочка. По сути, я незаметно качусь к тридцати.
– А по тебе не скажешь, раз ты носишься по задворкам за этим сатанинским отродьем, Девеллином.
– Но мне же требовалось, – заговорщически прошептала Сидони, – увидеть его беззащитным. Совершенно голым, в сущности.
Джулия шлепнула ее по руке:
– Прекрати это, Сидони.
Та засмеялась.
– Ты ведь слышала, что про него болтают. Разве тебе не хочется узнать, как выглядит Дьявол с Дьюк-стрит без штанов?
Джулия боролась с собой. Недолго.
– И как?
Сидони закрыла глаза.
– Красивый, дьявол его побери. Большой и красивый, ничего подобного я в жизни не видела и вряд ли увижу. Тело – словно карский мрамор, все гладкое, крепкое. И твердое. Буквально все твердое.
– Красивый, ну-ну? – Джулия беспощадно сорвала узкую резиновую полоску, натягивающую кожу на скулах Сидони.
– Ой! – вскрикнула та.
– Нечего ойкать, – сказала Джулия, бросив липкую полосу в мусорный ящик. – Теперь оставим в стороне красоту, Сидони. Я хочу, чтоб ты держалась подальше от Девеллина. Маркиз слишком опасен, ты затеяла плохую игру. От него будут одни неприятности.
– Правда? – У Сидони еще не прошел охотничий азарт, и ей не хотелось портить себе настроение. Девеллин оказался достойным противником. – И что же это за неприятности?
– Всякие неприятности, – загадочно ответила Джулия, кинув на нее странный взгляд. – Серьезные неприятности. Если б твой брат знал, то выпорол бы тебя по всей строгости, чтоб ты долго потом сидеть не могла.
– Джордж не знает.
– Да, и тебе лучше бросить это, пока он не узнал. Последнюю резиновую полоску Джулия сняла более осторожно. Томас сразу прыгнул на кровать Сидони и вцепился когтями в рыжий парик, лежавший на стеганом покрывале.
– Ну что? Я готова? – Сидони потерла кожу под ухом, пытаясь успокоить жжение и следя за борьбой кота.
– Да, ты свободна. – Джулия бросила губку в таз, вытерла руки фартуком и прогнала Томаса от парика.
Сняв с шеи полотенце, Сидони подошла к столику возле окна спальни. В доме напротив было темно. Она уже знала, кому он принадлежит, но вряд ли это позволит ей спать более спокойно. Наоборот, ее опять тянуло в опасную темноту улиц, хотя она не скоро встретит столь же достойного противника, как Девеллин. Она налила два бокала шерри, вернулась к Джулии и протянула один ей:
– На. Мы с тобой должны выпить.
Та посмотрела на нее с любопытством.
– Нам это нужно?
– Хорошо, ты права. Я сегодня рисковала. Девеллин оказался не таким глупцом, как остальные.
Видимо, Джулия немного смягчилась, и обе сели в кресла возле камина. Сидони подтянула колени, прикрыв ноги халатом. Это была дорогая, богатая вещь из зеленого бархата, украшенная по вороту и манжетам изящным золотым галуном. Сидони не знала, то ли мать купила его сама, то ли это подарок одного из ее поклонников. Как не знала, почему вернулась в Лондон после смерти матери. Она говорила себе, что из-за Джорджа, который жил здесь, а никого другого у нее и не было. Тем не менее, спустя год Сидони начала сомневаться. Ей казалось, она что-то ищет, что-то неуловимое, ускользающее из памяти. Может, определенности?
– В этом халате ты похожа на нее, – сказала Джулия.
– На Клер? Неужели? Я совсем не похожа на нее. Джулия пригубила шерри.
– Нет? – тихо спросила она. – У Клер было такое же доброе сердце и великодушный характер.
– Некоторые могут сказать, что характер у нее был слишком великодушным, – помолчав, ответила Сидони.
– Она не была шлюхой, – вдруг рассердилась Джулия. – Ты это думаешь, верно? Тогда лучше не говори мне, девочка. Может, она не была совершенством, но она не была плохим человеком.
– Разумеется, нет. – Сидони покачала головой. Этого она сказать не могла. А что ей сказать? Кем была Клер? Она не знала. Даже после стольких лет не знала. А теперь мать унесла свои тайны с собой в могилу.
– Возможно, она была просто глупой девочкой, которая позволяла себя использовать, – наконец прошептала Сидони.
– Конечно. – Джулия наклонилась и погрозила ей пальцем. – Но только однажды, Сидони. Только однажды. Потом она делала то, что нужно. Она поумнела. В конце концов, ей приходилось думать о твоем брате, разве нет?
– Я не знаю. Иногда мне кажется, что в действительности я совсем ее не знала.
– А я знала, – резко ответила Джулия. – Что ей оставалось делать с ребенком в животе и без возможности прокормить его? Кто бы нанял французскую гувернантку, которую обманул прежний хозяин? Никто. А если ты хоть на минуту подумала, что ее распрекрасная семья приняла бы Клер назад, то можешь забыть об этом. Дочь с шестимесячной беременностью, не имеющую мужа? Ха!
Сидони пожала плечами.
– Они даже меня, их собственную внучку, не хотели. Прямо с парома отвели меня к дверям монастыря. Полагаю, я была… уликой. Воплощенным доказательством безнравственной жизни моей матери.
– Жизнь может стать и безнравственной. Мы разные с Клер, ты знаешь. Я родилась проницательной. А ее сделали жертвой, я полагаю. Гравенель. Он увидел ее, он захотел ее, и он решил, что ее можно взять.
Сидони задумчиво пила херес. Она давно слышала эту историю от Джорджа.
– А что с ним случилось? – наконец спросила она.
– С кем? С твоим отцом? – Джулия казалась удивленной. – Гравенель умер вскоре после того, как твоя мать отослала тебя во Францию.
– Это мне известно. Мне только не рассказали, что произошло.
Джулия пожала плечами.
– Они говорили, был апоплексический удар. Я же думаю, его задушила горечь. Он умер совсем один в этом огромном и пустом загородном доме. Стоунли, так он назывался. А по мне, он больше похож на каменную гробницу.
– И никого там не было?
– К тому времени твоя мать окончательно устала от него. Устала от его оправданий и лжи. Невеста сбежала с итальянским банкиром. Тебя мать отослала во Францию. Джордж… никто даже не знал, что с ним. Он просто растворился в городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67