– В полночь, черным крыльцом!
О полночь он зашел во двор – ни дворника, ни собаки. Залез в сени… Кто-то его обнимат, припадат, в горницу тащит. Золото с золотом свилося, жемчужина с другою скатилась!
Санька говорит:
– Ты меня весь мой век мучила…
– Нет, ты меня мучил! Разве настояшшой мушшина так поступат? Придешь, эдаки деньги из-за меня старому черту бросишь да издале и любуиссе!
– Я к тебе и дороги не смел прокладывать. Думал, эдака королева…
– А ты чем не король? Я отсель тебя скоро не выпущу. Согласись у меня в секрете пожить?
– Да, Аниса. Я тебя с семнадцати годов жадал.
– А о старичонке не беспокойся. Я его во свои комнаты года два не пускаю. Да он что-то стал временем будто не в полном уме. Знат, деньги считат да в карты тешится.
Жирует Санька у своей желанной тайно от всех. Спит под ейным отласным одеялом. Утром кофейку попьет, книжку почитат, а там завтраки, обеды… Подружка куда пойдет, дружка на ключ закроет. Эдаким побытом зима на извод пошла.
Санька что-то невесел:
– Аниса, бесчестно мне у твоего куфмана в доме жить.
Честна жена на него с гневом:
– А я здесь не хозяйка? Я разве гола сюда приехала?! Мало приданого сюда привезла? Мало денег ему здесь нажила?!
– Что я спрошу тебя, Аниса, почему ты за старого пошла?
– С дику, бажоной. Перед подружками нать было похвастаться, что муж иностранец. Вышла шутя, думала, что за Европа, что за Норвега. Дале узнала… У старика тогда шикарной ресторан был, картеж… И я главна приманка. За одно погляденье англичана деньгами, американа бральянтами платили. Пять годов я как на горячем отюге жила. Дале заскучала, домой, в Русь тошнехонько захотела.
Мужишко заметил, что я приуныла, до копеечки меня ограбил. Судей купил, в опеку меня взял, сундучишки мои к себе перенес. Ну, я всегда была на это незавидна. Хватай, думаю, только меня в покое оставь… И вот ты, Санюшка, жизнь моя, явился. Я как из гроба встала…
Стариковы комнаты находились в верхнем этаже, и внизу было слыхать, как супруги бранятся по хозяйству. Как-то раз Аниса прибежала от мужа в слезах:
– О, надоело, пятаками да четвертаками у этого Кощея выманивать: на керосин и то спрашивай…
Этой ночью она вдруг спросила Саньку:
– Вот что, бажоной, ты в карты не мастер?
– Игрывал.
– Дак вот како дело, хватит тебе мышью в подполье сидеть. Сходи сразись со стариком в картишки. И еще я придумала – наложи егову шапку оленью. Он будет на шапку дивить, а ты не зевай.
– Ведь он тому подивит, что я не в показанное время явился?
– Не подивит. Есть этта от пароходов остается шляющих.
Санька намылся, набрился, нарядился, вылез задним двором, обошел сад и ступает мимо лавки. Куфман сбарабанил в окно. Санька зашел. Хозяин стул поддерьгат:
– С приездом! В картишки сыграем?
– Можно.
Играют, и вдруг купчишко обратил вниманье на гостеву шапку: «Моя шапка!… Ни у кого такой не бывало…» А спросить неловка… Спутался несчастной и проиграл. Три раз сыграли, и все он не о картах, а о шапке… Продул Саньке триста. Заерестился:
– Подемте красавицу за сто рублей глядеть?!
– Благодарим, насмотрелись.
Хозяин лавку запират, а Санька к Анисы. Она шапку схватила, бегом унесла наверх. Старик пришел, зашумел на лестнице:
– Аниса! Где моя шапка?
– Кака шапка?
– Моя шапка белой оленины со звенышками!
– А куда ложишь? Верно, в шкапу!
Шкап открыли, она там и висит. Старик дивится:
– Что за лешой! Чик в чик сегодня таку шапку у покупателя видел… Тьпфу!!
Санька говорит подруге:
– Против совести, против характера мне этот картеж.
Аниса вспыхнула:
– Ты для меня добывашь! Это мои деньги! Судом не высудишь, силой не схватишь. Одно остается – хитрость.
Опять сколько-то времени живут. Аниса забралась к мужу наверх, добыла праздничну вышиту рубаху. Нарядила любовника.
Куфману отыграться охота, увидел, выскочил из магазина:
– Пожалте, пожалте! Вы гуляете, а картишки скучают!
Санька пальто скинул, партнер на рубаху бельма вылупил.
Карты на руках, а в головы двоит: «Моя рубаха… А пес знат, мало ли рубах… Нет, моя, руска вышивка…»
Из-за этой рубахи парень опять триста рубликов унес.
Только рубаха на место попала, муж летит:
– Черт! Тьфу! Кому ты, тварина, мою рубаху дала? Я други триста от рубахи прогадал!
– Где быть твоим рубахам, кроме комоды?… Вот она! Что ты орешь-то, скоблено рыло, еретик! Ах ты, балда пола, сатана плешива!
Досыта наругалась невинна, обиженна женщина, отвела душу.
На третий раз (на дворе-то уж весна пошла) Аниса перестень мужнев выудила. Санька перчатку напялил, идет. Куфман за ним в сугонь:
– Не дам с выигрышем уехать! Хоть раз нажгу!
За игрой наш обдувало перчатку снял. Кольцо-то и воссияло. У бедного старика опять игра сбилась: «…мое кольцо… Мой фасон… Спрошу… Нет, неудобно…»
Всего за три раза наказали наши земляки почтенного старичка на девять сотенных. Теперь они сами себе господа!
А Санька о другом забеспокоился:
– Аниса, я в городе показался. Время вешно, народу людно. Заметят, что у тебя живу.
Она день-два со стариком ладно поразговаривала, сказыват любовнику:
– Барину моему на лето прикашшик надо рыбу закупить. Ты эким анделом зайди, дешево запроси. Он тя схватит.
Санька заходит в лавку, куфман козой глядит:
– Нет уж, в карты наигрались!…
– Не до карт, господин куфман! Я посоветоваться. У меня шкуну разбило, незастрахованный товар потонул. Я разорен. Ищу работы.
– Так и надо! Потому и потонул, что не обыгрывай в карты. А каку работу можешь?
– Доверенным, приказчиком…
– Мне русской приказчик надо. Сколько просишь?
Санька назвал смешную цифру. Старик на дешево лакомой. Сладились.
Теперь не надо прятаться, входя-выходя. Ловче жить стало.
– А мне этого стало мало, – припадат к дружку подружка. – Мы с тобой молоды да могутны, нам песню-ту во весь голос надо спеть. Мне при всех хоть однажды охота с тобой рука в руку погулять, чтобы все увидели, все позарились. Шурочка, век наш недолгой, выпьем по полной!
– Аниса, у твоего старика в дому я связан… Каша не наша, котел не свой…
– Ужо погоди, проведаю, ладит ли он у моря дачу снимать.
Невдолги видит Санька – его любезна пляшет да поет.
– Что за радость?
– Меня посылат на дачу, тебя по рыбу, сам при лавке останется. Что губы надул? Дача-то ведь в том же рыбном становище. В одном домичке будем жить у водички. Вечерком двоима в лодочки – ты грести, я править… На мох по морошку пойдем.
– Кряду и донесут.
– Пушшай доносят. Я придумала запутать муженька.
Назавтра и приказчик наш с новостями:
– Хозяин спешно выпроваживает, боится, как бы конкуренты впереди не забежали. И тебе, Аниса, велит сряжаться.
Аниса полетела наверх.
– Вот что, милостивый осударь, ты помощника имеш, и я без прислуги одна в рыбну бочку не полезу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133