– Гитана, наш консультант по дзен ши, посоветовала включить мистера Белдона в команду, – продолжала Захария.
Бэйли чувствовал себя крайне неловко. Его обсуждали, как будто он был бессловесной вещью, как будто он сам не мог за себя решать.
– Не надо говорить от моего имени, – сказал он решительно. – Я был несказанно счастлив работать на моей шахте и выращивать инжир в оранжерее. Мне нечего делать в центре Галактики. Я бы лучше вернулся домой.
– Тогда вопрос решен, – сказала Майра. – Я думаю, что…
– Нет, – перебила ее Захария. Ее голос звучал громче, чем до этого. – Бэйли уже доказал, что является важным участником нашей команды, Если бы не он, нас всех захватили бы трансеры, – Она приподнялась в кресле и вызвала огонь Майриного взгляда на себя. – Он нужен нам для того, чтобы сбалансировать экспедицию.
Майра сдвинула брови.
– То, что ему медведь на ухо наступил, еще ни о чем не говорит.
– Он понравился и Бабушке, и Бабуле, – вступилась за него Роза. – Они сказали, что нам повезло, что он летит с нами.
– Точно, – поддержала ее Незабудка.
– Гитана говорит, что нам нужно сбалансировать экспедицию, – сказала Джаз. – Я думаю, она не ошибается.
– Если не хотите меня брать с собой, я вернусь к себе на астероид, – снова сказал Бэйли, хотя и был польщен, что на его стороне были и Роза, и Джаз.
– Нет, не вернешься, – выкрикнули Лилия и, почти одновременно с ней, Лаванда. – И не надейся. Захария решила, что ты летишь с нами, и так оно и будет.
– Это же вопрос баланса, – сказала Маргаритка. – Вы правы – мы не знаем, что он будет делать. И это важно.
– Вот видите, – сказала Захария решительным голосом. – Команда согласна, что он – неотъемлемая часть нашей экспедиции. – Она повернулась к Бэйли и заглянула ему в глаза. – Бэйли, вы нам нужны. Вы полетите с нами?
Бэйли посмотрел на остальных. Под взглядом Майры он чувствовал себя таким маленьким, но произнес как можно громче:
– Если вы все так хотите, то я согласен.
– Тогда ты летишь с нами, – сказала Захария. Она метнула на Майру неистовый взгляд. – В качестве главы экспедиции, я на этом настаиваю.
Голографическая Майра улыбнулась хищной улыбкой.
– В конце концов, может, ты для этого подойдешь, – сказала она Захарии. – Первый экзамен на лидерство ты уже сдала – не согласилась со мной. – Она махнула рукой, мол, ладно, делайте что хотите. – Хотите – берите его. Мне все равно.
– Мы берем его, – твердо заявила Захария, и улыбка Майры стала еще шире.
Бэйли подумал о патафизической спирали и покосился на Гиро, который тоже улыбался. Действительно, каждый момент был поворотным моментом.
– Будьте осторожны в первой части путешествия, – наставляла Майра Захарию. – Корабль у вас великолепный, но трупокрады в последнее время совсем обнаглели.
Но Бэйли не слушал. У него возникло впечатление, как будто в его жизни возникла новая точка отсчета. Он решил не возвращаться домой, а там будь что будет.
Они провели на Станции Фарров еще один суточный цикл, затем попрощались с Гиро. Бэйли было жаль расставаться с ним. Хотя норбит и не совсем понимал его взгляды, ему импонировало невозмутимое спокойствие Гиро.
– Жаль, что вы не летите с нами? – сказал ему Бэйли.
– У меня свой путь, и я должен следовать км. – Патафизик собирался отправиться в исследовательское путешествие, куда его посылал Колледж Патафизики. – Но я уверен, что мы еще встретимся. Надо проявить терпение. И помните: «Fallens quia aeterna; aeterna quia pataphysica».
– Что это значит?
– Терпелив, потому что вечен, вечен, потому что патафизичен.
Бэйли округлил глаза:
– А это что значит?
– Ты можешь быть терпеливым, так как само время является иллюзией.
– Бэйли! – окликнули его. – Идем! Пора! Скоро взлетаем.
Гиро похлопал Бэйли по плечу.
– Не стоит беспокоиться, друг мой. Наши пути снова пересекутся. Можешь не сомневаться в этом.
Вскоре на борт звездолета поднялись все, кроме Гитаны: она должна была лететь за ними на своем корабле. После старта Бэйли какое-то время смотрел назад, на Станцию Фарров, которая становилась все меньше, пока не превратилось в крохотную звездочку, сияющую в мраке.
ГЛАВА 4
Он с гиенами шутки себе позволял,
Взглядом пробуя их укорить,
И однажды под лапу с медведем гулял,
Чтобы как-то его подбодрить.
Льюис Кэрролл, «Охота на Снарка»
Наша Галактика пронизана «червоточинами», лабиринтом секретных проходов, каждый из которых может мгновенно перенести вас "на несколько световых лет (или на несколько тысяч) от точки старта. Первой «червоточиной», через которую лежал путь экспедиции, была «Бросок Камня», ближайшая к Станции Фарров. Она вращалась вокруг Красного Камня – красной звезды главной последовательности, образуя с ней двойную звездную систему. Это была одна из первых нанесенных на карту и ближайшая к Станции «червоточина», на что намекало ее название: так близко, что можно камнем добросить. Расстояние, на которое «забрасывала» вас эта «червоточина», было куда больше: около 140 световых лет, в рассеянное звездное скопление в созвездии Тельца.
Их корабль, «Одиссей», был исследовательским судном, оборудованным всем необходимым для длительного путешествия по неизведанным территориям. Там были комфортабельные каюты для экипажа, общий холл и отличный камбуз. (Известно, что ничто так не поднимает боевой дух в долгих походах, как хорошая еда.) Поскольку часть пути пролегала по опасным районам, корабль был также основательно вооружен ракетами и лазерными пушками, оснащен радарами, «глушилками» и ракетами-ловушками.
Вскоре после отлета со Станции Фарров «Одиссей» уже был в глубоком космосе. Бэйли заметил, что Захария на глазах повеселела. Если на Станции она выглядела подавленной и угрюмой (ее лицо пересекали глубокие морщины, а взгляд был суровым), то на борту «Одиссея» ее как будто подменили. Она постоянно улыбалась и шутила, а ее лидо расслабилось и подобрело.
Но, хотя Захария смеялась и шутила, она, тем не менее, постоянно устраивала учебные боевые тревоги, как запланированные, так и внеплановые, и потому то и дело приходилось вскакивать посреди «ночного» цикла. Во время учебной тревоги каждый участник экспедиции должен был занять боевой пост, к которому был приписан, и приготовиться дать отпор врагу. Боевой пост Бэйли находился у кормового люка – входа в корабль, который использовался крайне редко, и он чувствовал себя лишним во время таких учений, которые неизменно начинались с громких приказов, а заканчивались длительными «разборами полетов», во время которых Захария детально разбирала действия каждого, и все вместе обсуждали, как добиться лучших результатов. В такие минуты она была строгой, но справедливой, указывая на ошибки каждого и на пути их устранения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78