Два члена экипажа постоянно несли вахту у радара, наблюдая за возможным появлением кораблей противника. Среди клонов возникли некоторые разногласия о необходимости этого. Маргаритка утверждала, что в районе, патрулируемом военными кораблями Фарров, автоматической системы предупреждения о приближении противника вполне достаточно. Но Захария настояла на том, чтобы на мостике постоянно находились два человека.
В свободное от вахты и учений время «сестры» не сидели сложа руки: Маргаритка изучала карту Фиалки, сопоставляя ее с данными, полученными кланом Фарров; Лаванда сочиняла новые мелодии для квануна, трапециевидного щипкового инструмента арабского происхождения, напоминавшего цитру; Роза готовила, экспериментируя с новыми комбинациями экзотических пряностей; Джаз занималась на тренажерах. Иногда ей удавалось уговорить Захарию или Лилию поиграть в гандбол. Когда никто не хотел составить ей компанию, она играла сама, возвращаясь с тренировок вся мокрая от пота. Незабудка с Лилией играли в длинные, сложные карточные игры. Время от времени Бэйли просил их сыграть с ним в «Загадай хайку».
Иногда Бэйли вместе с Маргариткой изучал карту Фиалки, иногда помогал Розе готовить еду. Но и основном он просто сидел и смотрел на звезды на экране внешнего обзора.
Он привык путешествовать по Поясу Астероидов, где всегда было на что посмотреть. Рудник здесь, космический мусор там, а вон там летит твой хороший друг. Что и говорить, Пояс Астероидов был таким уютным и домашним, что ли. Там ты не чувствовал себя одиноким, а все время был на виду. В глубоком космосе все было наоборот: бескрайний мрак и пустота. До Земли было всего одиннадцать световых лет, по галактическим меркам это вовсе не расстояние. Глядя на центр Галактики, Бэйли все еще мог рассмотреть милые сердцу созвездия: Стрелец, Скорпион. Глядя на Сол, он различал Орион, Телец и сам Сол, тусклую звезду, ничем не приметную среди остальных, кроме того, что там был дом Бэйли.
Когда включился Хоши Драйв и корабль стал ускоряться, Бэйли заметил, что звезды слегка изменились. Они как будто приблизились к кораблю и приобрели иной оттенок, слегка посинев. Красный гигант Альдебаран (глаз Тельца) стал оранжевым, затем желтым и, наконец, сине-зеленым.
Прошел один суточный цикл, и Бэйли, дежуря ночью у радара с Незабудкой, решился поделиться с ней своими наблюдениями;
– Звезды меняются, – начал он нерешительно, – Меняются их цвета, их расположение…
Не успела Незабудка ответить, как за нее это сделала появившаяся на пороге Захария:
– Да, они меняются, – сказала она. – Прекрасно, не правда ли?
Она шагнула в комнату и уселась в кресло рядом с Бэйли, и также посмотрела на экран внешнего обзора..
– Иногда я даже не могу уснуть – все думаю о них. В таких случаях мне надо прийти сюда и посмотреть на экраны.
Бэйли не находил эти изменения прекрасными. Напротив, он считал их тревожными:
– Отчего они меняются? – спросил он.
– Эффект Доплера. Когда мы приближаемся к источнику света, мы встречаем световые волны, движущиеся в нашем направлении. Это увеличивает частоту волны, и цвет становится синее.
Бэйли молча посмотрел на звезды.
– А почему они перемещаются?
– Когда мы догоняем световые волны, их воспринимаемое направление изменяется, – пояснила Захария. Когда она увидела, что Бэйли собирается задать ей еще один вопрос, она покачала головой: – Не стоит ломать над этим голову. Все равно понять это невозможно. Просто прими к сведению, что это признаки огромной скорости. Мы движемся быстро, очень быстро, оставляя все позади. Великолепное ощущение, правда?
Бэйли был иного мнения. Он любил свой дом, который оставил позади. Захария, по-видимому, не так была привязана к Станции Фарров.
– Если вы так любите путешествовать, почему вы вообще возвращаетесь на Станцию Фарров? – спросил он у нее.
Тотчас улыбка сошла с ее лица, а лоб нахмурился и покрылся морщинами.
– У меня есть обязанности, – сказала она мрачно. – Перед моей семьей, моим кланом, – она посмотрела на экран, – Фиалка пренебрегла своими обязанностями и обесчестила всех нас. Сейчас я могу восстановить честь моей семьи, мы снова будем в почете.
– Эта экспедиция нам всем принесет славу, – заметила Незабудка, оторвавшись от приборов.
Захария одобрительно кивнула и улыбнулась:
– Мы вместе достигнем центра Галактики и найдем Снарка, чтобы покончить со всеми Снарками, – согласилась она. – Если это не вернет нам уважение Майры, ничто уже не поможет.
Бэйли, вслед за Захарией, посмотрел на экран; где новыми цветами сверкал изменившийся Стрелец. Ему было страшно интересно – можно ли вообще завоевать уважение Майры.
Немного спустя, когда Захария вернулась к себе в каюту, Бэйли поинтересовался у Незабудки, откуда у Захарии такие понятия о семейной чести.
– Я не понимаю, – признался Бэйли. – Она кажется такой счастливой вдали от всех политических интриг Станции Фарров. И в то же время она привязана к ней необходимостью блюсти законы чести. Почему бы ей просто не возвращаться?
Незабудка неодобрительно посмотрела на Бэйли.
– Вы, норбиты, цените свободу личности, – сказала она наконец. – Независимость взглядов, индивидуальность желаний. А в обществе, какое существует на Станции Фарров, общественные нужды ставятся превыше нужд личных. Захария возвращается на благо общества.
– Но это делает ее такой несчастной, – сказал Бэйли.
Незабудка пожала плечами, уклоняясь от прямого ответа.
– Вот так мы живем, – только и оставалось сказать ей.
Во время полета у Бэйли была масса свободного времени, и он часто думал о том, что он будет делать, когда вернется домой, в Беспокойный Покой. Ему было крайне интересно – когда родственники заметили его отсутствие. Он даже записки не оставил, и любой приятель, который заглянет к нему в гости, решит, что он ненадолго отлучился – проверяет рудники. Автоматические системы будут продолжать работать и в его отсутствие – по крайней мере некоторое время. В оранжереях буйно разрастется зелень, и они превратятся в джунгли. Но никто не заметит этого в первый год или около того. Он представлял себе, как сидит у себя дома, собирает инжир, или завтракает в солярии. Но дом, как и эти звезды, был так далеко.
За едой и между играми «сестры» собирались в холле – уютной комнате, где стены были украшены шпалерами, и вели неторопливую беседу о том, что они станут делать, когда найдут карты «червоточин»: что смогут сделать, куда смогут полететь, какие приключения их ожидают. Бэйли начинали претить эти бесконечные разговоры про «шкуру неубитого медведя».
– Между «червоточинами» всегда так, – сказала как-то ему Джаз. – Сначала помираешь от невыносимой скуки, потом раз – страх и ужас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78