– Ну, сдается мне, Станция Фарров направила их куда-то в исследовательскую экспедицию. Корабль у них превосходный, из личного флота Майры. Может, они спешили проверить только что открытую «червоточину». Может быть, все намного серьезнее.
– Мы сбились с курса, – настойчиво повторила Захария. – Нас всех чуть не погубили пауки. Вы обязаны, по крайней мере, предложить нам помощь, а не брать нас в плен.
– А ты, по крайней мере, могла бы быть повежливее, – взревел Чернобородый, – Я вежливо задаю тебе простые вопросы, а ты держишь меня за дурачка. Мне это не нравится.
– А вы обращаетесь с нами, как с врагами, – парировала Захария. – И нам это тоже не нравится.
– Хм… Вы, Фарры, никогда мне не нравились. (К тебе, Рыжая, это не относится. Ты счастливое исключение). Но Майра может быть без ума от вас. Может быть, ваша экспедиция настолько важна, что за вас можно потребовать выкуп. Я человек терпеливый, не против немного и подождать. Вас я «заморожу», так что вы и вовсе не заметите, как время пролетит. Может быть, Майра заплатит за вас выкуп. Не получится – оттаю вас лет этак через …дцать, может, окажетесь посговорчивее, и все мне выложите. Посмотрим, что наступит скорее.
Итак, пираты отбуксировали «Одиссей» со всеми «сестрами» и Киской на борту в Порт Негодяев. Лента Мебиуса и ее способность изменять скорость времени позволили Бэйли не попасться на глаза пиратам, но это был очень утомительный и трудный процесс. Он убыстрял субъективное время, замедляя всех остальных вокруг себя, перебегал в новое убежище, затем отпускал регулятор, и весь мир оживал. Когда время текло нормально, он не выпускал из рук браслет, и в любой момент был готов ускориться до предела, чтобы скрыться от преследователей.
Порт Негодяев – малая планета, лишенная атмосферы, словно крысиными норами была изрыта тоннелями, соединяющими между собой многочисленные магазины, таверны, пивные и публичные дома. Со стороны казалось, что планетоид покрыт бородавками и прыщами. Какие-то предприимчивые пираты догадались починить не до конца доеденные пауками корабли, разместили их на поверхности планетоида и покрыли слоем цемента. Корпус огромного сухогруза стал куполом Бара «Флибустьер». Изысканно убранные каюты фламиаского круизного лайнера были превращены в номера процветающего борделя, где можно было найти мужчин и женщин на любой вкус.
Цилиндры для анабиоза когда-то были установлены на военно-транспортном корабле, зафрахтованном для переброски подкрепления в войска Лупино. Этот корабль был давно уже разобран, а в цилиндрах лежали «замороженные» пленники Чернобородого.
Ситуация, что и говорить, сложилась малоприятная, но «сестры» хоть лежали спокойно. То положение, в котором оказался Бэйли, было не столь безмятежным. Бэйли оставался незамеченным только благодаря ленте Мебиуса, которая практически останавливала все вокруг, а движения норбита делала настолько быстрыми, что никто не успевал его заметить.
Вскоре после того, как Бэйли оказался в логове пиратов, ему удалось пробраться в каюту Чернобородого и спрятаться у него в шкафу, чтобы подслушать их с Рыжей разговор.
– До Станции Фарров лететь не меньше десяти лет. Обратно – ненамного быстрее, – сказала Рыжая.
– Что правда, то правда. Ты знаешь это, и я знаю это, и эти «сестрички» знают, – неторопливо ответил ей низкий голос капитана. – Но, чует мое сердце, они спешат не меньше нашего. А что если разморозить их через годик-другой? Кто-нибудь из них обязательно проболтается, куда они там намылились. Будь я неладен, они неслись на всех парусах к новой «червоточине», которой пока нет на картах.
Как и всякий, чья жизнь была связана с космическими путешествиями, капитан всегда жаждал новой информации о «червоточинах». К его чести, эти знания нужны были ему не только для наживы, хотя любой новый факт о «червоточинах» мог сделать его богачом. Нет, его обуяла страсть к путешествиям, страстное желание увидеть новые места, новые зрелища, новые чудеса.
– Каккаб-Бир хорошо заплатит, чтобы узнать, куда ведет новая «червоточина», – мечтательно сказала Рыжая.
– Угу, и Лупино тоже, – Чернобородый расхохотался. – Давай запасемся чуточкой терпения.
Бэйли включил свой браслет и вышел из шкафа. Капитан откинулся в кресле, уставился в потолок – задумался о грандиозных перспективах. В отличие от Бэйли, ему спешить было некуда.
В порту Негодяев Бэйли вел странный, призрачный образ жизни. Постоянное использование браслета позволяло скрываться, но ценой постоянного страха и нервного напряжения. Он прятался по углам, перебегал из одного укромного места в другое. Постоянно в ожидании, что его поймают, .Бэйли не мог позволить себе расслабиться и спал не больше часа подряд.
Ел он на бегу. Сначала он воровал еду на камбузе бара "Флибустьера, включая свою ленту Мебиуса и воруя еду прямо с тарелок, не обращая внимания на окаменевшего кока, стоявшего рядом. Затем, забившись в темный уголок, съедал все как можно скорее. Поскольку определить, где пища для «правшей», а где – для «левшей», он не мог, то хватал все подряд и часто ошибался. В таком случае его терзал голод, несмотря на полный желудок, и приходилось совершать, новые вылазки.
Однажды, прячась в кладовке камбуза, Бэйли услышал, как жалуется на кока поваренок, худющий мальчишка с большими черными глазами:
– Он вечно ругает меня, что я ворую еду с тарелок. Я ему говорю: «Не брал яз», а он мне: "А кто, по-твоему? Привидения? "
Пожалев кока и поваренка, Бэйли начал таскать по кусочку с тарелок пиратов в разных тавернах, отведав несметное количество новых блюд. Но и это обернулось неприятностями: один пират обвинил другого в краже его бифштекса. Последовала грандиозная драка и Бэйли вернулся к проверенному способу – отныне промышлял только на камбузе. Так что добыча пищи заставляла понервничать.
Бэйли знал, что он – единственная надежда на спасение «сестер». Ему страшно не нравилось, что на его плечи взвалилась такая ответственность. Он жалел, что не мог послать сообщение Гитане – он даже не знал, где она сейчас была и сможет ли снова прийти им на помощь.
День за днем бродил он по комнатам и коридорам, заставленным статуями – людьми, застывшими в нелепых позах за своими повседневными делами.
В баре «Флибустьер», например, рябой жулик сидел за грязным столом, держа в дюйме от приоткрытого рта картофельные чипсы. Смазливый юноша кокетливо улыбался клиенту, и его густо накрашенные тушью ресницы остановились, не успев сомкнуться в подмигивании. Рыжеволосая вышибала сомкнула мясистые пальцы на воротнике перепившего худосочного недоросля, и тот повис в воздухе, уже оторвавшись от стула, но еще не вылетев из-за стола.
Эти статуи двигались, но медленно, очень-очень медленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78