Голос у него был теплый и веселый, успокаивающий. – Хотя ради фамильной чести Райдер, наверное, в свою очередь попытается убить меня.
– Но вы не этого хотели!
– Хотел? Чтобы мой брат и кузен нашли меня в саду роз, совокупляющимся с молодой добропорядочной леди? Чтобы увидели, как порочно я обращаюсь с гостьей моей матери на краю фонтана моей бабки?
– Это не смешно!
Джек еще раз поцеловал ее и медленно снял с себя.
– Нет, смешно, хотя в данный момент и не кажется забавным. Зато наши внуки, возможно, оценят это по достоинству.
– Но вы же не… Вы все еще…
Джек поставил ее на ноги и оправил ее юбки. Потом повернулся и, наклонившись, зачерпнул рукой воды. Он плеснул водой себе в лицо и на тело, а потом оглянулся и подмигнул ей.
– Холодная вода, сударыня, вот рекомендуемое средство при большинстве мужских проблем, – с официальным видом объявил он. – Холодная вода и порка творят чудеса, охлаждая нашу взбудораженную кровь.
– Вы не испытали удовольствия, – сказала она.
Джек привел в порядок одежду, потом снова повернулся к ней, застегнутый и аккуратный, хотя все еще обнаженный выше пояса. На губах усмешка, хотя ей показалось, что в глазах отражается ужасная пустота, что-то близкое к отчаянию. Энн отвернулась, не желая видеть этого, не желая признавать то, что это может означать.
– Уверяю вас, я испытал настоящее наслаждение. Достаточное, чтобы заслужить епитимью – несколько власяниц я закажу немедленно.
– Ваш брат тоже будет вас бить? И вы позволите ему?
Поддерживая ее одной рукой за талию, он подвел ее к каменной скамье под тисом.
– Нет, наказание Райдера будет гораздо изощреннее. Энн села и устремила взгляд на сад.
– Что он сделает?
– Не знаю.
Фонтан струился, ливень бесконечно повторялся, вечно возвращаясь в широкий каменный водоем. Энн сдвинула ноги и разгладила на коленях юбку. Она знала, что похожа сейчас на аккуратную школьную учительницу, которую внезапно и неожиданно протащили через живую изгородь. Так и есть – глупая деревенская девушка поощрила герцогского сына к непристойным вольностям и должна расплачиваться до конца дней своих.
– С вами все в порядке? – спросил Джек.
– Да-да, конечно. – Энн закусила губу. – Это я во всем виновата. Я, наверное, сошла с ума.
– Нет. Напротив, – сказал он. – Вы нормальный человек, один из самых нормальных, каких я только встречал. Ради Бога, не забывайте, кто вы и что мы сделали.
Она сглотнула слезы унижения, которые грозили вот-вот обжечь ей щеки.
– Вы должны пойти и отыскать вашего брата. Идите, прошу вас! Мне лучше побыть одной.
– Позвольте мне хотя бы проводить вас в вашу комнату. Я не могу оставить вас здесь.
– Нет, можете! Почему бы и нет?
Если он не уйдет сейчас же, она открыто разразится слезами и упреками, и ее унижение станет полным. И словно поняв это, он повернулся к ней спиной.
– Тогда позвольте мне послать к вам матушку. Герцогиня, возможно, даже сумеет найти объяснение тому, что только что произошло.
– Да, – сказала она. – Идите! Все в порядке.
Джек отошел немного, чтобы взять свой жилет и фрак, и поднял с земли мокрую рубашку.
– Я немедленно напишу вашему отцу, – сказал он. Она подняла голову.
– Моему отцу?
Джек надел фрак.
– Мы должны обвенчаться по особому разрешению. Хотя я не думаю, что он не даст своего благословения, вы можете объяснить мистеру Маршу столь необычную поспешность так, как вам будет угодно.
– Нет, – сказала она, вытирая лицо платком. – В какие бы игры ни играла ваша семья, я всегда говорила отцу правду и сделаю так и на этот раз.
Джек наклонился, чтобы поднять ее шаль, упавшую в траву из ее бессильных пальцев.
– А какова правда, Энн?
– А такова, что я обманом заставила вас жениться на мне, – сказала она. – Против вашей воли и против моего здравого смысла. Я не собиралась этого делать. Вы не любите меня, и я вам не нужна.
Джек подошел и накинул ей на плечи шаль.
– Что касается того, нужны вы или нет, – сухо сказал он, – кажется, край этого фонтана может это опровергнуть.
Энн закуталась в шаль, потому что его руки только что трогали ее мягкую ткань, потому что он догадался подать ее ей. Ей не холодно. Она подхватила лихорадку, безумие, и кровь все еще жжет жилы. Она влюбилась в человека, у которого она с каждым днем будет вызывать все большее возмущение, но общество заставит их пожениться.
Она смотрела, как он уходит. Оставшись одна, Энн поставила ноги на каменную скамью, обхватила руками колени и проиграла битву с потоком слез.
Герцогиня стояла у чугунных ворот, ведущих в сад, глядя на неразвернувшиеся лепестки ранней желтой розы. Когда Джек подошел к ней, роза уронила свои золотистые лепестки, один задругам, под ее внезапно дернувшимися пальцами.
– Итак, вы не смогли удержаться от очередного блуда, – сказала она, – даже на один час?
Джек поклонился, хотя его избитое тело пожаловалось, так же тупо оно протестовало, когда он начал заниматься любовью. Артур Трент наградил его не одним впечатляющим ударом.
– Очевидно, не смог. Полагаю, вы только что встретили Райдера или Ги. Конечно, я немедленно женюсь на ней.
– Не этого я хотела бы. Ради нее, как и ради вас.
– Потому что вы считаете, что я испорчу ее, даже если уеду тотчас же? Я не знаю, я никогда не собирался причинять ей вред.
Герцогиня открыла руку, смятые желтые лепестки один за другим посыпались на траву.
– Тогда вам следует лучше разбираться в своих желаниях. Что же до Райдера, я думаю, вы разбили ему сердце.
– Он, конечно, не сказал, чему оказался свидетелем?
– Нет, этого и не требовалось. Одного взгляда на его лицо было достаточно, как и того, в какой форме он отказался встретиться со мной. Он ушел, не сказав ни слова. Так что это было? Соитие на траве?
Он закрыл глаза.
– Нет, на краю бабушкиного фонтана.
– Ги пришлось силой оттащить вашего брата. Но по крайней мере мне удалось заставить вашего кузена рассказать мне все. В противном случае вы не стояли бы теперь передо мной.
– Я сожалею, – сказал Джек.
– Сожалеете о чем? Что позволили мистеру Тренту немного наказать вас перед тем, как вновь подтвердили свою мужскую состоятельность на его нареченной?
– Думайте, как вам угодно, матушка. – Джек посмотрел ей в лицо и понял, что разъярен только на себя самого. – Я не могу объяснить этого, но уверяю вас, что я унижен этим последним событием именно так, как вам, возможно, хочется.
Тревожный взгляд матери обшарил его лицо.
– Вы ведь даже не позволили ему как следует избить вас, не так ли? И я уверена, что вы не сдерживали себя в насилии над женщиной, которое последовало.
Но он сдерживал! Он пытался сдержаться. Почему он не сделал этого раньше, тверже?
– Вы бы предпочли, чтобы я позволил ему причинить мне неисправимый ущерб?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Но вы не этого хотели!
– Хотел? Чтобы мой брат и кузен нашли меня в саду роз, совокупляющимся с молодой добропорядочной леди? Чтобы увидели, как порочно я обращаюсь с гостьей моей матери на краю фонтана моей бабки?
– Это не смешно!
Джек еще раз поцеловал ее и медленно снял с себя.
– Нет, смешно, хотя в данный момент и не кажется забавным. Зато наши внуки, возможно, оценят это по достоинству.
– Но вы же не… Вы все еще…
Джек поставил ее на ноги и оправил ее юбки. Потом повернулся и, наклонившись, зачерпнул рукой воды. Он плеснул водой себе в лицо и на тело, а потом оглянулся и подмигнул ей.
– Холодная вода, сударыня, вот рекомендуемое средство при большинстве мужских проблем, – с официальным видом объявил он. – Холодная вода и порка творят чудеса, охлаждая нашу взбудораженную кровь.
– Вы не испытали удовольствия, – сказала она.
Джек привел в порядок одежду, потом снова повернулся к ней, застегнутый и аккуратный, хотя все еще обнаженный выше пояса. На губах усмешка, хотя ей показалось, что в глазах отражается ужасная пустота, что-то близкое к отчаянию. Энн отвернулась, не желая видеть этого, не желая признавать то, что это может означать.
– Уверяю вас, я испытал настоящее наслаждение. Достаточное, чтобы заслужить епитимью – несколько власяниц я закажу немедленно.
– Ваш брат тоже будет вас бить? И вы позволите ему?
Поддерживая ее одной рукой за талию, он подвел ее к каменной скамье под тисом.
– Нет, наказание Райдера будет гораздо изощреннее. Энн села и устремила взгляд на сад.
– Что он сделает?
– Не знаю.
Фонтан струился, ливень бесконечно повторялся, вечно возвращаясь в широкий каменный водоем. Энн сдвинула ноги и разгладила на коленях юбку. Она знала, что похожа сейчас на аккуратную школьную учительницу, которую внезапно и неожиданно протащили через живую изгородь. Так и есть – глупая деревенская девушка поощрила герцогского сына к непристойным вольностям и должна расплачиваться до конца дней своих.
– С вами все в порядке? – спросил Джек.
– Да-да, конечно. – Энн закусила губу. – Это я во всем виновата. Я, наверное, сошла с ума.
– Нет. Напротив, – сказал он. – Вы нормальный человек, один из самых нормальных, каких я только встречал. Ради Бога, не забывайте, кто вы и что мы сделали.
Она сглотнула слезы унижения, которые грозили вот-вот обжечь ей щеки.
– Вы должны пойти и отыскать вашего брата. Идите, прошу вас! Мне лучше побыть одной.
– Позвольте мне хотя бы проводить вас в вашу комнату. Я не могу оставить вас здесь.
– Нет, можете! Почему бы и нет?
Если он не уйдет сейчас же, она открыто разразится слезами и упреками, и ее унижение станет полным. И словно поняв это, он повернулся к ней спиной.
– Тогда позвольте мне послать к вам матушку. Герцогиня, возможно, даже сумеет найти объяснение тому, что только что произошло.
– Да, – сказала она. – Идите! Все в порядке.
Джек отошел немного, чтобы взять свой жилет и фрак, и поднял с земли мокрую рубашку.
– Я немедленно напишу вашему отцу, – сказал он. Она подняла голову.
– Моему отцу?
Джек надел фрак.
– Мы должны обвенчаться по особому разрешению. Хотя я не думаю, что он не даст своего благословения, вы можете объяснить мистеру Маршу столь необычную поспешность так, как вам будет угодно.
– Нет, – сказала она, вытирая лицо платком. – В какие бы игры ни играла ваша семья, я всегда говорила отцу правду и сделаю так и на этот раз.
Джек наклонился, чтобы поднять ее шаль, упавшую в траву из ее бессильных пальцев.
– А какова правда, Энн?
– А такова, что я обманом заставила вас жениться на мне, – сказала она. – Против вашей воли и против моего здравого смысла. Я не собиралась этого делать. Вы не любите меня, и я вам не нужна.
Джек подошел и накинул ей на плечи шаль.
– Что касается того, нужны вы или нет, – сухо сказал он, – кажется, край этого фонтана может это опровергнуть.
Энн закуталась в шаль, потому что его руки только что трогали ее мягкую ткань, потому что он догадался подать ее ей. Ей не холодно. Она подхватила лихорадку, безумие, и кровь все еще жжет жилы. Она влюбилась в человека, у которого она с каждым днем будет вызывать все большее возмущение, но общество заставит их пожениться.
Она смотрела, как он уходит. Оставшись одна, Энн поставила ноги на каменную скамью, обхватила руками колени и проиграла битву с потоком слез.
Герцогиня стояла у чугунных ворот, ведущих в сад, глядя на неразвернувшиеся лепестки ранней желтой розы. Когда Джек подошел к ней, роза уронила свои золотистые лепестки, один задругам, под ее внезапно дернувшимися пальцами.
– Итак, вы не смогли удержаться от очередного блуда, – сказала она, – даже на один час?
Джек поклонился, хотя его избитое тело пожаловалось, так же тупо оно протестовало, когда он начал заниматься любовью. Артур Трент наградил его не одним впечатляющим ударом.
– Очевидно, не смог. Полагаю, вы только что встретили Райдера или Ги. Конечно, я немедленно женюсь на ней.
– Не этого я хотела бы. Ради нее, как и ради вас.
– Потому что вы считаете, что я испорчу ее, даже если уеду тотчас же? Я не знаю, я никогда не собирался причинять ей вред.
Герцогиня открыла руку, смятые желтые лепестки один за другим посыпались на траву.
– Тогда вам следует лучше разбираться в своих желаниях. Что же до Райдера, я думаю, вы разбили ему сердце.
– Он, конечно, не сказал, чему оказался свидетелем?
– Нет, этого и не требовалось. Одного взгляда на его лицо было достаточно, как и того, в какой форме он отказался встретиться со мной. Он ушел, не сказав ни слова. Так что это было? Соитие на траве?
Он закрыл глаза.
– Нет, на краю бабушкиного фонтана.
– Ги пришлось силой оттащить вашего брата. Но по крайней мере мне удалось заставить вашего кузена рассказать мне все. В противном случае вы не стояли бы теперь передо мной.
– Я сожалею, – сказал Джек.
– Сожалеете о чем? Что позволили мистеру Тренту немного наказать вас перед тем, как вновь подтвердили свою мужскую состоятельность на его нареченной?
– Думайте, как вам угодно, матушка. – Джек посмотрел ей в лицо и понял, что разъярен только на себя самого. – Я не могу объяснить этого, но уверяю вас, что я унижен этим последним событием именно так, как вам, возможно, хочется.
Тревожный взгляд матери обшарил его лицо.
– Вы ведь даже не позволили ему как следует избить вас, не так ли? И я уверена, что вы не сдерживали себя в насилии над женщиной, которое последовало.
Но он сдерживал! Он пытался сдержаться. Почему он не сделал этого раньше, тверже?
– Вы бы предпочли, чтобы я позволил ему причинить мне неисправимый ущерб?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88