Без них ей было бы куда труднее бороться с искушением подойти к Девлену, прижаться к нему, обвить шею руками, опустить голову ему на грудь и испытать блаженное чувство безопасности и покоя, дожидаясь, когда он заключит ее в свои объятия. Она достала еще одну книгу и положила рядом с первой.
Но Девлен так и не заговорил. Он продолжал молча стоять, скрестив руки на груди и выставив вперед ногу. Его позу можно было бы счесть равнодушной и беззаботной, но неподвижное неулыбчивое лицо, застывшие мышцы спины, напряженные плечи и руки выдавали скрытое волнение.
Беатрис переложила следующую книгу. Теперь у нее под мышкой оставалось всего три тома, а еще три лежали на столе.
– Из-за вас я едва не загнал лошадей до смерти. – Беатрис молча выложила на стол четвертую книгу. – В последнее время я провел немало часов в карете, на пути между Крэннок-Каслом и Эдинбургом. Расстояние достаточно велико, чтобы у меня была возможность поразмыслить. Я пришел к неожиданному выводу: вы та женщина, которой стоит остерегаться.
Девлен обогнул стол, делая вид, что изучает названия книг на одной из полок, вынул тонкую книгу, лениво повертел в руках, вернул на место, затем взял толстый том и принялся рассматривать иллюстрации.
Что на это ответить? В воздухе повисло тяжелое молчание. На мгновение Беатрис показалось, что она слышит гром небесных барабанов, отбивающих бешеную дробь перед началом бури.
Девлен резко обернулся и в упор посмотрел на девушку. Книга в руках придавала ему уверенности, каким-то образом оправдывая его появление в библиотеке.
За окном светало, и окружающий мир готовился встретить новый день. Кому-то он принесет восторг и радость, а кого-то ждут горе и сердечные муки. Для одних этот день навсегда останется днем скорби, ибо они потеряют своих близких, зато другие назовут его счастливым, поскольку именно в этот день когда-то родились их любимые. За стенами Крэннок-Касла, в самом обыкновенном мире, люди жили своей привычной жизнью, в благонравии и пороке, в болезни и здравии, в роскоши и нищете. Но в стенах замка жизнь протекала в замедленном темпе, да и само время здесь, казалось, теряло всякую ценность и смысл.
Беатрис положила на стол еще один том. Теперь они с Девленом были на равных. Каждый из них держал в руках по книге. Лицо Гордона приняло суровое и непреклонное выражение. Он обошел стол и приблизился к Беатрис, а она повернулась и шагнула к нему решительно и бесстрашно.
– Вы покинули замок девять дней назад.
– И вы каждую минуту думали обо мне, верно?
Беатрис вытянула вперед руку. В другой руке она по-прежнему сжимала книгу. Девлен забрал у нее книгу и швырнул на стол, затем туда же отправился и его фолиант. Их руки встретились, пальцы переплелись.
– Вы, должно быть, сам сатана, Девлен Гордон? – выдохнула Беатрис. «Откуда ему стало известно, как часто я вспоминала о нем?»
– Думаю, кое-кто именно так и считает, – кивнул Девлен, впервые улыбнувшись. – Но я не думаю, что дьявол действительно существует. Мы сами создаем для себя ад здесь, на земле. К чему выдумывать сатану?
Он мягко притянул ее к себе, но Беатрис показалось, что, если бы она не захотела уступить, он бы применил силу. Она сделала еще два крохотных шага навстречу Девлену. Их соединяли не только сплетенные руки, но и желание послать к черту условности.
Глаза Девлена напоминали пылающие угли. Неужели в ее глазах он тоже увидел бушующее пламя, или ей это только кажется?
Девлен Гордон – человек, лишенный слабостей. Он неуязвим. При мысли об этом Беатрис улыбнулась. Неуязвимых мужчин и женщин попросту не существует. Каждый терзается страхами, только умный человек знает свои слабые места, а глупец делает вид, что ничего не боится.
А как насчет Девлена?
Девлен тонок и обаятелен, отличается прямотой и силой. Пожалуй, его не назовешь глупцом. Он мог признать, что испытывает страх, но был достаточно умен, чтобы остерегаться внезапно вспыхнувшего между ними чувства. Слишком сильного, слишком странного и необъяснимого.
За окном яростно завывал ветер, бросаясь на каменные стены замка. Высоко в небе сгущались тучи, а небосклон постепенно затягивала серая пелена, скрывая рассветные лучи. Надвигалась гроза. Почти такая же бурная, как та, что вот-вот собиралась грянуть в защищенной от дождя и ветра библиотеке.
Девлен медленно опустил руку Беатрис и отступил на шаг. Всего лишь на шаг. Он желал испытать ее. Беатрис знала это без всяких слов, как знала и то, что не раздумывая шагнет вслед за ним.
Она сделала шаг вперед, протянула руку и коснулась его плеча. Ткань плаща оказалась слишком толстой, чтобы она могла почувствовать тепло его тела или ощутить биение сердца. На мгновение Беатрис охватило нестерпимое желание проникнуть сквозь все многочисленные слои одежды и прикоснуться к коже Девлена.
Теперь уж точно ее ждут вечные муки. Гореть ей в геенне огненной. Или ад существует лишь в людском воображении? Именно так говорил Девлен. Что ж, если это правда, то она с готовностью приняла бы подобную смерть. Ну разве не ужасно желать себе смерти от удовольствия? Господи, какой стыд!
Он не пошевелился, не сказал ни слова, когда она шагнула ближе. Их ноги едва не соприкоснулись. Рука Беатрис уже скользила по груди Девлена, пальцы осторожно поглаживали ткань плаща.
В следующий миг Девлен обхватил Беатрис за плечи, мягко привлек к себе и приник губами к ее виску. Жар его губ, нежное касание рук – все это было совершенно неправильно, невозможно.
– Я хочу подхватить вас на руки и отнести к себе в постель. Хочу видеть вас обнаженной, сгорающей от нетерпения.
Беатрис охватила дрожь. Холод пробежал по спине, мучительно засосало под ложечкой. Она должна была бы оцепенеть от страха, но вместо этого ледяной холод сменился жаром. С губ сорвался вздох предвкушения – словно злой демон, долго скрывавшийся внутри ее, так глубоко, что она даже не подозревала о его существовании, внезапно пробудился к жизни и заявил о себе во весь голос. Теперь она была Персефоной, а Девлен – Аидом. Но стоит ли уступать его натиску ради одного лишь мимолетного удовольствия, пусть даже и самого полного?
Ее тело отзывалось болью в самых неподобающих местах. Ощущая кожей теплое дыхание Девлена, Беатрис повернула голову и коснулась губами его колючей щеки. Он гнал коней всю ночь, чтобы увидеть ее, мчался в темноте словно демон, а с первыми рассветными лучами вознамерился соблазнить ее. Господи, как же ей хотелось уступить! Беатрис вытянула губы и нежно поцеловала мочку его уха, кончиком языка осторожно лизнув самый краешек. Девлен вздрогнул от неожиданности и слегка отстранился. На губах его мелькнула улыбка.
– Вы девственница, мисс Синклер?
Обнимая Беатрис за талию, он скользнул рукой вверх, едва коснувшись ее груди, и остановился чуть выше выреза корсажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Но Девлен так и не заговорил. Он продолжал молча стоять, скрестив руки на груди и выставив вперед ногу. Его позу можно было бы счесть равнодушной и беззаботной, но неподвижное неулыбчивое лицо, застывшие мышцы спины, напряженные плечи и руки выдавали скрытое волнение.
Беатрис переложила следующую книгу. Теперь у нее под мышкой оставалось всего три тома, а еще три лежали на столе.
– Из-за вас я едва не загнал лошадей до смерти. – Беатрис молча выложила на стол четвертую книгу. – В последнее время я провел немало часов в карете, на пути между Крэннок-Каслом и Эдинбургом. Расстояние достаточно велико, чтобы у меня была возможность поразмыслить. Я пришел к неожиданному выводу: вы та женщина, которой стоит остерегаться.
Девлен обогнул стол, делая вид, что изучает названия книг на одной из полок, вынул тонкую книгу, лениво повертел в руках, вернул на место, затем взял толстый том и принялся рассматривать иллюстрации.
Что на это ответить? В воздухе повисло тяжелое молчание. На мгновение Беатрис показалось, что она слышит гром небесных барабанов, отбивающих бешеную дробь перед началом бури.
Девлен резко обернулся и в упор посмотрел на девушку. Книга в руках придавала ему уверенности, каким-то образом оправдывая его появление в библиотеке.
За окном светало, и окружающий мир готовился встретить новый день. Кому-то он принесет восторг и радость, а кого-то ждут горе и сердечные муки. Для одних этот день навсегда останется днем скорби, ибо они потеряют своих близких, зато другие назовут его счастливым, поскольку именно в этот день когда-то родились их любимые. За стенами Крэннок-Касла, в самом обыкновенном мире, люди жили своей привычной жизнью, в благонравии и пороке, в болезни и здравии, в роскоши и нищете. Но в стенах замка жизнь протекала в замедленном темпе, да и само время здесь, казалось, теряло всякую ценность и смысл.
Беатрис положила на стол еще один том. Теперь они с Девленом были на равных. Каждый из них держал в руках по книге. Лицо Гордона приняло суровое и непреклонное выражение. Он обошел стол и приблизился к Беатрис, а она повернулась и шагнула к нему решительно и бесстрашно.
– Вы покинули замок девять дней назад.
– И вы каждую минуту думали обо мне, верно?
Беатрис вытянула вперед руку. В другой руке она по-прежнему сжимала книгу. Девлен забрал у нее книгу и швырнул на стол, затем туда же отправился и его фолиант. Их руки встретились, пальцы переплелись.
– Вы, должно быть, сам сатана, Девлен Гордон? – выдохнула Беатрис. «Откуда ему стало известно, как часто я вспоминала о нем?»
– Думаю, кое-кто именно так и считает, – кивнул Девлен, впервые улыбнувшись. – Но я не думаю, что дьявол действительно существует. Мы сами создаем для себя ад здесь, на земле. К чему выдумывать сатану?
Он мягко притянул ее к себе, но Беатрис показалось, что, если бы она не захотела уступить, он бы применил силу. Она сделала еще два крохотных шага навстречу Девлену. Их соединяли не только сплетенные руки, но и желание послать к черту условности.
Глаза Девлена напоминали пылающие угли. Неужели в ее глазах он тоже увидел бушующее пламя, или ей это только кажется?
Девлен Гордон – человек, лишенный слабостей. Он неуязвим. При мысли об этом Беатрис улыбнулась. Неуязвимых мужчин и женщин попросту не существует. Каждый терзается страхами, только умный человек знает свои слабые места, а глупец делает вид, что ничего не боится.
А как насчет Девлена?
Девлен тонок и обаятелен, отличается прямотой и силой. Пожалуй, его не назовешь глупцом. Он мог признать, что испытывает страх, но был достаточно умен, чтобы остерегаться внезапно вспыхнувшего между ними чувства. Слишком сильного, слишком странного и необъяснимого.
За окном яростно завывал ветер, бросаясь на каменные стены замка. Высоко в небе сгущались тучи, а небосклон постепенно затягивала серая пелена, скрывая рассветные лучи. Надвигалась гроза. Почти такая же бурная, как та, что вот-вот собиралась грянуть в защищенной от дождя и ветра библиотеке.
Девлен медленно опустил руку Беатрис и отступил на шаг. Всего лишь на шаг. Он желал испытать ее. Беатрис знала это без всяких слов, как знала и то, что не раздумывая шагнет вслед за ним.
Она сделала шаг вперед, протянула руку и коснулась его плеча. Ткань плаща оказалась слишком толстой, чтобы она могла почувствовать тепло его тела или ощутить биение сердца. На мгновение Беатрис охватило нестерпимое желание проникнуть сквозь все многочисленные слои одежды и прикоснуться к коже Девлена.
Теперь уж точно ее ждут вечные муки. Гореть ей в геенне огненной. Или ад существует лишь в людском воображении? Именно так говорил Девлен. Что ж, если это правда, то она с готовностью приняла бы подобную смерть. Ну разве не ужасно желать себе смерти от удовольствия? Господи, какой стыд!
Он не пошевелился, не сказал ни слова, когда она шагнула ближе. Их ноги едва не соприкоснулись. Рука Беатрис уже скользила по груди Девлена, пальцы осторожно поглаживали ткань плаща.
В следующий миг Девлен обхватил Беатрис за плечи, мягко привлек к себе и приник губами к ее виску. Жар его губ, нежное касание рук – все это было совершенно неправильно, невозможно.
– Я хочу подхватить вас на руки и отнести к себе в постель. Хочу видеть вас обнаженной, сгорающей от нетерпения.
Беатрис охватила дрожь. Холод пробежал по спине, мучительно засосало под ложечкой. Она должна была бы оцепенеть от страха, но вместо этого ледяной холод сменился жаром. С губ сорвался вздох предвкушения – словно злой демон, долго скрывавшийся внутри ее, так глубоко, что она даже не подозревала о его существовании, внезапно пробудился к жизни и заявил о себе во весь голос. Теперь она была Персефоной, а Девлен – Аидом. Но стоит ли уступать его натиску ради одного лишь мимолетного удовольствия, пусть даже и самого полного?
Ее тело отзывалось болью в самых неподобающих местах. Ощущая кожей теплое дыхание Девлена, Беатрис повернула голову и коснулась губами его колючей щеки. Он гнал коней всю ночь, чтобы увидеть ее, мчался в темноте словно демон, а с первыми рассветными лучами вознамерился соблазнить ее. Господи, как же ей хотелось уступить! Беатрис вытянула губы и нежно поцеловала мочку его уха, кончиком языка осторожно лизнув самый краешек. Девлен вздрогнул от неожиданности и слегка отстранился. На губах его мелькнула улыбка.
– Вы девственница, мисс Синклер?
Обнимая Беатрис за талию, он скользнул рукой вверх, едва коснувшись ее груди, и остановился чуть выше выреза корсажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83