.. Господи, неужели этот индюк в человеческом образе говорит все серьезно. Ну что же, берегись, лорд Феликс, посмотрим, как тебе понравится вот это.
– Но я очень люблю это платье, – сказала она со всей искренностью, на какую в данный момент была способна.
Ужас, выразившийся на лице Феликса, подстегнул ее к развитию этой темы.
– Оно так мне идет, – с воодушевлением настаивала Рейчел. – И фасон такой необычный, и цвет редкий. Разве вы не согласны?
Покупая это платье, София наверняка выбрала это горчичное безобразие именно потому, что хорошо представляла себе, как ужасно в нем будет выглядеть Рейчел.
– Мне крайне неприятно разочаровывать вас, но это мой долг! – чуть ли не торжественно провозгласил Феликс. – Отныне доверьтесь моей мудрости и опыту и позвольте мне руководить вами в подобных вещах. Вы и сами знаете, что со стороны виднее.
Рейчел прикрыла лицо веером, иначе невозможно было скрыть улыбку. Сам Феликс служил наилучшим подтверждением своих слов.
– Надеюсь, я вас не разочаровала? – с притворной озабоченностью спросила Рейчел, втайне надеясь, что это так и есть.
– О! Вам это не удастся, что бы вы на себя ни надели.
Да, попытка явно не удалась. Рейчел огорченно вздохнула. Тут нужно что-то более действенное.
Размышляя над своим затруднительным положением, Рейчел рассеянно оглядела зал, взгляд ее упал на герцога Уэстли, и сердце учащенно забилось. Тетя София представляла герцогу своих гостей; Элеонору Пакстон и ее родителей, мистера и миссис Арчи. В то время как герцог обменивался с ними любезностями, Рейчел украдкой присматривалась и, к своему удивлению, не заметила никакого высокомерия, о котором говорил ее брат.
Герцог выглядел очень элегантно в своем камзоле цвета полночного неба. Правда, одежда его не пестрела вышивкой и не блистала бриллиантами, которые в изобилии рассыпались по канареечному наряду Феликса. Тем не менее герцог производил гораздо-более сильное впечатление и всем своим видом внушал уважение.
Рейчел немедленно покраснела. Боже, она ворвалась к нему в спальню, как... даже подумать стыдно, как кто! Элеонора, случайно встретив ее в коридоре, пришла в недоумение, если не сказать больше. Она, не задумываясь, потащила Рейчел за собой, подальше от комнат герцога.
– Что ты здесь делаешь? – отдышавшись, спросила ошеломленная подруга. – Ни одна уважающая себя девушка даже в мыслях не осмелится подойти к спальне мужчины!
Неудивительно, что герцог посчитал ее бесстыдной.
Но Рейчел и не подозревала, что совершает нечто предосудительное. Ну если она идет к герцогу с таким срочным сообщением, не все ли равно, где они поговорят – в спальне, гостиной, саду или на чердаке! Никто не посвящал ее в тонкости поведения, подобающего молодой девушке. Ее родители умерли слишком рано, а Софии не было до этого никакого дела. Дяде Альфреду тоже не приходило в голову, что пора бы начать вывозить племянницу в Лондон. Она безвыездно жила в Йоркшире, заботясь об Уингейт-Холле.
Феликс, озадаченный ее молчанием, решил привлечь к себе внимание Рейчел. Он достал какой-то, видимо, редкостный платок из кармана, желая похвастаться перед будущей невестой. Но, Боже, как напрасно он это сделал. Если сильнейший запах мускуса, исходивший от маркиза, слегка под выветрился, то платок благоухал необычайно. Рейчел, не переносившая этот запах, тут же начала чихать.
– Я... апчхи... Я... апчхи... не могу... апчхи... мускус...
На глазах у нее выступили слезы. Гости начали оборачиваться, а она никак не могла остановиться. Рейчел просто сбежала от Феликса, торопливо бросив на ходу:
– О, вы должны меня извинить.
Немного придя в себя, она направилась к Элеоноре, но по дороге ее неожиданно остановил Уэстли.
Сердце ее на мгновение остановилось и вновь забилось в бешеном темпе. Она не осмеливалась поднять глаза и попыталась что-то пробормотать, но слова застряли у нее в горле.
Безо всякого выражения герцог произнес:
– Надеюсь, мои поздравления уместны.
Тут Рейчел, позабыв о своем смущении, удивленно посмотрела на него.
– Поздравления с чем?
– С вашей помолвкой с лордом Феликсом.
– Вот еще! – негодующе фыркнула Рейчел, вновь пренебрегая приличиями. – Это все тетя София. Она настаивает, чтобы я вышла за него замуж. Ни за что! Никакой помолвки не было и не будет!
Герцог неожиданно улыбнулся. Отчуждение в глазах растаяло, Рейчел вновь услышала его низкий волнующий голос.
– Вы снова удивляете меня, леди Рейчел, – сказал он загадочно, не отрывая от нее потемневших синих глаз.
Вдруг дверь гостиной с шумом распахнулась, и появилась Фанни Стодарт в роскошном белом парчовом платье с замысловатым узором из синих, красных, зеленых и коричневых цветов. Выход получился весьма торжественный.
При виде Фанни герцог презрительно прищурился и нарочито повернулся к ней спиной.
Как раз в тот момент, когда Фанни резким тоном женщины, не желающей терять ни минуты, спросила у дворецкого: «Где герцог Уэстли?», в зале воцарилась тишина, и вопрос прозвучал гораздо громче, чем она рассчитывала. Впрочем, Фанни это совершенно не смутило.
– Разговаривает с леди Рейчел, – ответил невозмутимый дворецкий.
Фанни с громким щелканьем открыла веер и направилась к беседующим. Рейчел смотрела на нее с ужасом, что показалось Фанни нелепым, а герцог продолжал стоять к ней спиной, как какой-нибудь провинциальный невежа.
Ничуть не смущаясь, Фанни тоненько заверещала:
– Ваша светлость, мне очень неприятно, но я должна поставить вас в известность о том, что ваш слуга крайне невоспитан. Уверена, что как только вы услышите о том, что произошло, то немедленно от него избавитесь!
Уэстли повернулся к Фанни лицом. На этот раз он выглядел, как подобает настоящему герцогу, и она не сразу узнала его в новом обличье. Взгляд, которым он смерил ее, мог бы заморозить Темзу. «Да, этому человеку опасно перечить», – про себя отметила Рейчел.
Медленным тоном он произнес:
– Леди Рейчел, будьте так добры, напомните леди Стодарт о слове, которое я дал ей по ее же просьбе: больше никогда с ней не разговаривать. Заверьте ее, что герцог Уэстли никогда не нарушает своих обещаний.
Фанни в замешательстве уставилась на него, не веря своим глазам.
– Как можно! – наконец истерично вскрикнула она. – Вы не герцог! Вы – конюх! Мерзкий конюх! Эй, кто пустил сюда этого... этого, – Фанни молча хватала ртом воздух.
София, нюхом чуявшая скандал, тут же оказалась рядом. Она тихо ахнула, прижав ладонь к груди:
– Фанни, вы что, потеряли рассудок? Разумеется, это герцог.
Фанни некоторое время не могла оторвать оторопелого взгляда от лица Уэстли, сохранявшего каменное выражение, и, наконец поняв, что ее мечта стать герцогиней окончательно рухнула, в слезах выбежала из зала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Но я очень люблю это платье, – сказала она со всей искренностью, на какую в данный момент была способна.
Ужас, выразившийся на лице Феликса, подстегнул ее к развитию этой темы.
– Оно так мне идет, – с воодушевлением настаивала Рейчел. – И фасон такой необычный, и цвет редкий. Разве вы не согласны?
Покупая это платье, София наверняка выбрала это горчичное безобразие именно потому, что хорошо представляла себе, как ужасно в нем будет выглядеть Рейчел.
– Мне крайне неприятно разочаровывать вас, но это мой долг! – чуть ли не торжественно провозгласил Феликс. – Отныне доверьтесь моей мудрости и опыту и позвольте мне руководить вами в подобных вещах. Вы и сами знаете, что со стороны виднее.
Рейчел прикрыла лицо веером, иначе невозможно было скрыть улыбку. Сам Феликс служил наилучшим подтверждением своих слов.
– Надеюсь, я вас не разочаровала? – с притворной озабоченностью спросила Рейчел, втайне надеясь, что это так и есть.
– О! Вам это не удастся, что бы вы на себя ни надели.
Да, попытка явно не удалась. Рейчел огорченно вздохнула. Тут нужно что-то более действенное.
Размышляя над своим затруднительным положением, Рейчел рассеянно оглядела зал, взгляд ее упал на герцога Уэстли, и сердце учащенно забилось. Тетя София представляла герцогу своих гостей; Элеонору Пакстон и ее родителей, мистера и миссис Арчи. В то время как герцог обменивался с ними любезностями, Рейчел украдкой присматривалась и, к своему удивлению, не заметила никакого высокомерия, о котором говорил ее брат.
Герцог выглядел очень элегантно в своем камзоле цвета полночного неба. Правда, одежда его не пестрела вышивкой и не блистала бриллиантами, которые в изобилии рассыпались по канареечному наряду Феликса. Тем не менее герцог производил гораздо-более сильное впечатление и всем своим видом внушал уважение.
Рейчел немедленно покраснела. Боже, она ворвалась к нему в спальню, как... даже подумать стыдно, как кто! Элеонора, случайно встретив ее в коридоре, пришла в недоумение, если не сказать больше. Она, не задумываясь, потащила Рейчел за собой, подальше от комнат герцога.
– Что ты здесь делаешь? – отдышавшись, спросила ошеломленная подруга. – Ни одна уважающая себя девушка даже в мыслях не осмелится подойти к спальне мужчины!
Неудивительно, что герцог посчитал ее бесстыдной.
Но Рейчел и не подозревала, что совершает нечто предосудительное. Ну если она идет к герцогу с таким срочным сообщением, не все ли равно, где они поговорят – в спальне, гостиной, саду или на чердаке! Никто не посвящал ее в тонкости поведения, подобающего молодой девушке. Ее родители умерли слишком рано, а Софии не было до этого никакого дела. Дяде Альфреду тоже не приходило в голову, что пора бы начать вывозить племянницу в Лондон. Она безвыездно жила в Йоркшире, заботясь об Уингейт-Холле.
Феликс, озадаченный ее молчанием, решил привлечь к себе внимание Рейчел. Он достал какой-то, видимо, редкостный платок из кармана, желая похвастаться перед будущей невестой. Но, Боже, как напрасно он это сделал. Если сильнейший запах мускуса, исходивший от маркиза, слегка под выветрился, то платок благоухал необычайно. Рейчел, не переносившая этот запах, тут же начала чихать.
– Я... апчхи... Я... апчхи... не могу... апчхи... мускус...
На глазах у нее выступили слезы. Гости начали оборачиваться, а она никак не могла остановиться. Рейчел просто сбежала от Феликса, торопливо бросив на ходу:
– О, вы должны меня извинить.
Немного придя в себя, она направилась к Элеоноре, но по дороге ее неожиданно остановил Уэстли.
Сердце ее на мгновение остановилось и вновь забилось в бешеном темпе. Она не осмеливалась поднять глаза и попыталась что-то пробормотать, но слова застряли у нее в горле.
Безо всякого выражения герцог произнес:
– Надеюсь, мои поздравления уместны.
Тут Рейчел, позабыв о своем смущении, удивленно посмотрела на него.
– Поздравления с чем?
– С вашей помолвкой с лордом Феликсом.
– Вот еще! – негодующе фыркнула Рейчел, вновь пренебрегая приличиями. – Это все тетя София. Она настаивает, чтобы я вышла за него замуж. Ни за что! Никакой помолвки не было и не будет!
Герцог неожиданно улыбнулся. Отчуждение в глазах растаяло, Рейчел вновь услышала его низкий волнующий голос.
– Вы снова удивляете меня, леди Рейчел, – сказал он загадочно, не отрывая от нее потемневших синих глаз.
Вдруг дверь гостиной с шумом распахнулась, и появилась Фанни Стодарт в роскошном белом парчовом платье с замысловатым узором из синих, красных, зеленых и коричневых цветов. Выход получился весьма торжественный.
При виде Фанни герцог презрительно прищурился и нарочито повернулся к ней спиной.
Как раз в тот момент, когда Фанни резким тоном женщины, не желающей терять ни минуты, спросила у дворецкого: «Где герцог Уэстли?», в зале воцарилась тишина, и вопрос прозвучал гораздо громче, чем она рассчитывала. Впрочем, Фанни это совершенно не смутило.
– Разговаривает с леди Рейчел, – ответил невозмутимый дворецкий.
Фанни с громким щелканьем открыла веер и направилась к беседующим. Рейчел смотрела на нее с ужасом, что показалось Фанни нелепым, а герцог продолжал стоять к ней спиной, как какой-нибудь провинциальный невежа.
Ничуть не смущаясь, Фанни тоненько заверещала:
– Ваша светлость, мне очень неприятно, но я должна поставить вас в известность о том, что ваш слуга крайне невоспитан. Уверена, что как только вы услышите о том, что произошло, то немедленно от него избавитесь!
Уэстли повернулся к Фанни лицом. На этот раз он выглядел, как подобает настоящему герцогу, и она не сразу узнала его в новом обличье. Взгляд, которым он смерил ее, мог бы заморозить Темзу. «Да, этому человеку опасно перечить», – про себя отметила Рейчел.
Медленным тоном он произнес:
– Леди Рейчел, будьте так добры, напомните леди Стодарт о слове, которое я дал ей по ее же просьбе: больше никогда с ней не разговаривать. Заверьте ее, что герцог Уэстли никогда не нарушает своих обещаний.
Фанни в замешательстве уставилась на него, не веря своим глазам.
– Как можно! – наконец истерично вскрикнула она. – Вы не герцог! Вы – конюх! Мерзкий конюх! Эй, кто пустил сюда этого... этого, – Фанни молча хватала ртом воздух.
София, нюхом чуявшая скандал, тут же оказалась рядом. Она тихо ахнула, прижав ладонь к груди:
– Фанни, вы что, потеряли рассудок? Разумеется, это герцог.
Фанни некоторое время не могла оторвать оторопелого взгляда от лица Уэстли, сохранявшего каменное выражение, и, наконец поняв, что ее мечта стать герцогиней окончательно рухнула, в слезах выбежала из зала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90