Она пришла сюда, пытаясь помочь этому человеку, а он старается ее прогнать.
– Вы, сэр, неблагодарный негодяй и трус.
Он медленно повернулся к ней, его волосы в тусклом свете отливали теплым золотом.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что ты неблагодарный негодяй.
– А еще? – тихо настаивал он, его глаза неестественно ярко блестели.
Раздражать Ника, когда он болен, было чистым безумием, но его отказ принять ее помощь рассердил ее, словно она была слишком незначительной персоной, чтобы с ней считаться. Она достаточно натерпелась такого обращения от Джулиуса и не позволит, чтобы это произошло снова. Сара вздернула подбородок.
– Я сказала, что ты трус.
Он в одно мгновение вскочил с кресла и оказался перед ней. Его глаза гневно блеснули.
– Повтори, – с тихой угрозой в голосе произнес он. Она стиснула зубы.
– Ты боишься болезни. Я вижу это по твоим глазам. Только не знаю почему.
Он схватил ее за руку и зашагал к кровати, таща ее за собой.
– Что ты делаешь? – сопротивлялась она, сердце ее сильно билось.
Он крепче стиснул ее руку и зашагал быстрее. Страх сковал ее ноги, и она споткнулась о коврик. Ник приглушенно выругался, подхватил ее на руки и швырнул на матрац.
Сара в панике начала отползать к краю кровати, но он оказался проворнее. Тяжесть его тела вытолкнула воздух из ее легких, и она лежала, вдавленная его большим теплым телом в мягкий матрац.
Его губы прикоснулись к ее виску, его дыхание обжигало ее кожу.
– Ты хотела видеть меня в постели, и, клянусь Богом, в постели ты меня и получишь.
– Слезь с меня, – ответила она сквозь стиснутые зубы. – Это смешно. Я всего лишь посоветовала тебе лечь в постель, потому что ты болен.
– Ах, как приятно иметь такую заботливую и нежную жену. – Он говорил ей прямо в ухо, голос его звучал жестко и неумолимо. – Эта роль тебе не очень свойственна, Сара. Подбери себе другую.
Его насмешка разожгла ее гнев.
– Будь ты проклят, Ник! Я была бы тебе признательна, если бы ты подвинулся так, чтобы я могла дышать.
Его тяжесть сместилась немного в сторону, но его тело все еще прижимало ее к постели.
– Вот. Тебе теперь лучше, дорогая женушка?
Саре очень не понравилось, как он произнес эти слова, словно они имели дурной привкус.
– Чего ты хочешь?
Он приподнял прядку ее волос и погладил ею себя по щеке.
– Если я должен лечь в постель, то вместе с моей сластолюбивой женой. Я рад, что ты не появилась вчера ночью, когда я был не в состоянии выполнить твои требования.
Сара вздохнула и перестала бороться.
– Ник, я просто пыталась облегчить твою головную боль.
– Как? Вызвав боль в другом месте?
Он потерся о ее тело, и она почувствовала у своего бедра его восставшую плоть. Ее тут же обдало жаром. Его глаза потемнели.
– Если тебе так нужно лечить меня, тогда лечи тем, что ты умеешь лучше всего. – Чувственная улыбка промелькнула в его глазах, он хрипло прошептал: – Не следовало бы этого делать, но мне уже все равно. Кроме того, как я могу отказывать такой соблазнительной женщине?
– Тебе необходимы хорошая еда и отдых. Ты слишком много трудился над ремонтом Гиббертон-Холла.
Его губы скривила усмешка.
– Если хочешь, чтобы я остался в постели, Сара, тебе придется меня развлекать.
Она смотрела на искушающую линию его губ, на мужественную, сильную шею и горела желанием. О небо, он так соблазнителен! И он наконец-то говорит все то, что она хотела услышать от него в последние недели. Но он болен, неохотно напомнила она себе.
– Если тебя нужно развлечь, я найду карты, чтобы ты мог скоротать время.
– Я лучше скоротаю время с вами, мадам. И на вас. – Он поцеловал ее в шею и прошептал: – И внутри вас.
Не может это пойти ему на пользу. Хотя она понимала, что должна ему отказать, ее способность это сделать таяла с каждым мгновением.
Он обхватил одну ее грудь под платьем, и жар пробежал к ее животу.
– Ах, Сара. Ты пахнешь божественно; такая свежая и душистая, словно прогулка по летнему саду после дождя. – Его губы прикоснулись к ее шее, и ее тело затрепетало.
Его рука медленно подняла ее юбку. Тонкая ткань скользила по ноге вверх, мимо ее лодыжки, а потом он сунул туда руку. Его пальцы были неестественно горячими на ее ноге, на ее бедре. Он нашел более потайное местечко, его длинные пальцы раздвигали складки и прикасались к ней так, что она дугой изогнулась навстречу ему.
Она вся пылала. Она жаждала его, стремилась к нему глубоко внутри. Он самым легким поцелуем прикоснулся к ее щеке, его рот оставил влажный след, тянущийся до уха. Его дыхание тронуло мочку ее уха, и ее пронзила восхитительная дрожь. Он действовал медленно, нарочито, его намерения были совершенно ясными: он хотел, чтобы она обезумела от желания, а потом он овладеет ею, утолит свою боль в экстазе их любви.
Почему бы и нет? Почему не применить этот метод, который давал им обоим такое наслаждение? Если это даст ему передышку на час или два, то это самое меньшее, что она может сделать.
Он расшнуровал ее платье, и не успела она ничего понять, как уже лежала обнаженной перед ним. Она дотронулась до его лица, осторожно разглаживая морщинки вокруг рта, потом потянула его за сорочку. Не говоря ни слова, он разделся. Сара проводила ладонями по его горячей коже, целовала его шею, его подбородок.
Он накрыл ее рот губами и поцеловал нежным, глубоким поцелуем, вложив в него всю свою душу. Слава Богу, она пришла только сегодня утром, после того, как ужасная ночь закончилась. Но это... это безумие. Однако его ничто уже не беспокоило, он мог лишь ощущать это мгновение, эту секунду. Он приподнялся и повис над ней, его пальцы запутались в ее черных блестящих волосах.
– Люби меня, Сара. Позволь мне войти в тебя.
Она раздвинула бедра и крепко прижала его к себе. Ник неторопливо опустился в нее, так неспешно, что она застонала от его медлительности. Он замер, смакуя свое проникновение, наслаждаясь жаром и теснотой. Внезапно он потерял терпение и толчком проник в глубину, еще теснее прижав ее к себе, теряясь в ее шелковистой нежности. Ее глаза широко раскрылись, она ахнула и прильнула к нему. Он заскрипел зубами, омываемый волнами наслаждения, которое она ему дарила, теряясь в половодье ощущений. Шелковистые объятия толкали его к завершению, и он взорвался глубоко внутри ее.
Он долго лежал так, впитывая ее нежность и теплоту. Понимание того, что он наделал, проникло в его сознание. Господи, нет. О чем он только думал? Браня собственную слабость, он заставил себя подняться, перебросить ноги через край кровати. И уронил голову на руки. Проклятие.
Сара приподнялась на локте, и в ее голосе зазвучала тревога.
– О нет! Неужели у тебя сильнее разболелась голова?
Он бросил на нее взгляд и не смог отвести его. Спутанные волосы рассыпались по плечам полночным облаком, щеки разрумянились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Вы, сэр, неблагодарный негодяй и трус.
Он медленно повернулся к ней, его волосы в тусклом свете отливали теплым золотом.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что ты неблагодарный негодяй.
– А еще? – тихо настаивал он, его глаза неестественно ярко блестели.
Раздражать Ника, когда он болен, было чистым безумием, но его отказ принять ее помощь рассердил ее, словно она была слишком незначительной персоной, чтобы с ней считаться. Она достаточно натерпелась такого обращения от Джулиуса и не позволит, чтобы это произошло снова. Сара вздернула подбородок.
– Я сказала, что ты трус.
Он в одно мгновение вскочил с кресла и оказался перед ней. Его глаза гневно блеснули.
– Повтори, – с тихой угрозой в голосе произнес он. Она стиснула зубы.
– Ты боишься болезни. Я вижу это по твоим глазам. Только не знаю почему.
Он схватил ее за руку и зашагал к кровати, таща ее за собой.
– Что ты делаешь? – сопротивлялась она, сердце ее сильно билось.
Он крепче стиснул ее руку и зашагал быстрее. Страх сковал ее ноги, и она споткнулась о коврик. Ник приглушенно выругался, подхватил ее на руки и швырнул на матрац.
Сара в панике начала отползать к краю кровати, но он оказался проворнее. Тяжесть его тела вытолкнула воздух из ее легких, и она лежала, вдавленная его большим теплым телом в мягкий матрац.
Его губы прикоснулись к ее виску, его дыхание обжигало ее кожу.
– Ты хотела видеть меня в постели, и, клянусь Богом, в постели ты меня и получишь.
– Слезь с меня, – ответила она сквозь стиснутые зубы. – Это смешно. Я всего лишь посоветовала тебе лечь в постель, потому что ты болен.
– Ах, как приятно иметь такую заботливую и нежную жену. – Он говорил ей прямо в ухо, голос его звучал жестко и неумолимо. – Эта роль тебе не очень свойственна, Сара. Подбери себе другую.
Его насмешка разожгла ее гнев.
– Будь ты проклят, Ник! Я была бы тебе признательна, если бы ты подвинулся так, чтобы я могла дышать.
Его тяжесть сместилась немного в сторону, но его тело все еще прижимало ее к постели.
– Вот. Тебе теперь лучше, дорогая женушка?
Саре очень не понравилось, как он произнес эти слова, словно они имели дурной привкус.
– Чего ты хочешь?
Он приподнял прядку ее волос и погладил ею себя по щеке.
– Если я должен лечь в постель, то вместе с моей сластолюбивой женой. Я рад, что ты не появилась вчера ночью, когда я был не в состоянии выполнить твои требования.
Сара вздохнула и перестала бороться.
– Ник, я просто пыталась облегчить твою головную боль.
– Как? Вызвав боль в другом месте?
Он потерся о ее тело, и она почувствовала у своего бедра его восставшую плоть. Ее тут же обдало жаром. Его глаза потемнели.
– Если тебе так нужно лечить меня, тогда лечи тем, что ты умеешь лучше всего. – Чувственная улыбка промелькнула в его глазах, он хрипло прошептал: – Не следовало бы этого делать, но мне уже все равно. Кроме того, как я могу отказывать такой соблазнительной женщине?
– Тебе необходимы хорошая еда и отдых. Ты слишком много трудился над ремонтом Гиббертон-Холла.
Его губы скривила усмешка.
– Если хочешь, чтобы я остался в постели, Сара, тебе придется меня развлекать.
Она смотрела на искушающую линию его губ, на мужественную, сильную шею и горела желанием. О небо, он так соблазнителен! И он наконец-то говорит все то, что она хотела услышать от него в последние недели. Но он болен, неохотно напомнила она себе.
– Если тебя нужно развлечь, я найду карты, чтобы ты мог скоротать время.
– Я лучше скоротаю время с вами, мадам. И на вас. – Он поцеловал ее в шею и прошептал: – И внутри вас.
Не может это пойти ему на пользу. Хотя она понимала, что должна ему отказать, ее способность это сделать таяла с каждым мгновением.
Он обхватил одну ее грудь под платьем, и жар пробежал к ее животу.
– Ах, Сара. Ты пахнешь божественно; такая свежая и душистая, словно прогулка по летнему саду после дождя. – Его губы прикоснулись к ее шее, и ее тело затрепетало.
Его рука медленно подняла ее юбку. Тонкая ткань скользила по ноге вверх, мимо ее лодыжки, а потом он сунул туда руку. Его пальцы были неестественно горячими на ее ноге, на ее бедре. Он нашел более потайное местечко, его длинные пальцы раздвигали складки и прикасались к ней так, что она дугой изогнулась навстречу ему.
Она вся пылала. Она жаждала его, стремилась к нему глубоко внутри. Он самым легким поцелуем прикоснулся к ее щеке, его рот оставил влажный след, тянущийся до уха. Его дыхание тронуло мочку ее уха, и ее пронзила восхитительная дрожь. Он действовал медленно, нарочито, его намерения были совершенно ясными: он хотел, чтобы она обезумела от желания, а потом он овладеет ею, утолит свою боль в экстазе их любви.
Почему бы и нет? Почему не применить этот метод, который давал им обоим такое наслаждение? Если это даст ему передышку на час или два, то это самое меньшее, что она может сделать.
Он расшнуровал ее платье, и не успела она ничего понять, как уже лежала обнаженной перед ним. Она дотронулась до его лица, осторожно разглаживая морщинки вокруг рта, потом потянула его за сорочку. Не говоря ни слова, он разделся. Сара проводила ладонями по его горячей коже, целовала его шею, его подбородок.
Он накрыл ее рот губами и поцеловал нежным, глубоким поцелуем, вложив в него всю свою душу. Слава Богу, она пришла только сегодня утром, после того, как ужасная ночь закончилась. Но это... это безумие. Однако его ничто уже не беспокоило, он мог лишь ощущать это мгновение, эту секунду. Он приподнялся и повис над ней, его пальцы запутались в ее черных блестящих волосах.
– Люби меня, Сара. Позволь мне войти в тебя.
Она раздвинула бедра и крепко прижала его к себе. Ник неторопливо опустился в нее, так неспешно, что она застонала от его медлительности. Он замер, смакуя свое проникновение, наслаждаясь жаром и теснотой. Внезапно он потерял терпение и толчком проник в глубину, еще теснее прижав ее к себе, теряясь в ее шелковистой нежности. Ее глаза широко раскрылись, она ахнула и прильнула к нему. Он заскрипел зубами, омываемый волнами наслаждения, которое она ему дарила, теряясь в половодье ощущений. Шелковистые объятия толкали его к завершению, и он взорвался глубоко внутри ее.
Он долго лежал так, впитывая ее нежность и теплоту. Понимание того, что он наделал, проникло в его сознание. Господи, нет. О чем он только думал? Браня собственную слабость, он заставил себя подняться, перебросить ноги через край кровати. И уронил голову на руки. Проклятие.
Сара приподнялась на локте, и в ее голосе зазвучала тревога.
– О нет! Неужели у тебя сильнее разболелась голова?
Он бросил на нее взгляд и не смог отвести его. Спутанные волосы рассыпались по плечам полночным облаком, щеки разрумянились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75