И он готов был рыдать от отчаяния, что все это, возможно, безвозвратно потеряно.
— Лорд Кинкейд? — вывел его из грустной задумчивости голос начальника тюрьмы.
— Прошу прощения, сэр! — Николас поприветствовал почтительно человека, который в сложившихся обстоятельствах обладал несомненной властью над ним. — Вы, верно, принесли весть о привлечении меня к суду?
— Напротив, милорд! — весело улыбнулся начальник. — Только что из Уайтхолла прибыл посыльный и доставил вот это. — Он протянул Нику бумагу. — Мне будет жаль лишиться столь приятной компании в вашем лице, и в то же время я искренне рад за вас.
Николас быстро пробежал глазами документ, скрепленный печатью и подписью герцога Букингемского и содержавший приказ о его освобождении и снятии с него всех подозрений.
— Интересно, с чего бы такая милость? — вырвалось у него. — Неплохо было бы выяснить это!
Начальник Тауэра, немало озадаченный подобной реакцией лорда Кинкейда, не смог помочь Николасу найти ответ на данный вопрос. Но это его не очень заботило, и он, не теряя зря времени, кивнул сопровождавшим его стражам.
— Вот ваша шпага, милорд, — обратился начальник к Кинкейду. — Во дворе вас ждет экипаж.
— Позвольте поблагодарить вас за вашу доброту, сэр!
Николас, взяв шпагу и вновь почувствовав себя полноправным членом общества, вышел из темницы и быстро зашагал к поджидавшей его карете.
Полли погрузилась в ванну с горячей водой, стоявшую в спальне у камина. И тут ей в голову пришла весьма неприятная мысль.
— Ах, Сью, посмотри, пожалуйста, нет ли у меня на теле каких-нибудь следов? — Она привстала.
Воспринимая занятия любовью с герцогом как неизбежное зло, Полли как-то упустила из виду, что после этого могут случайно остаться предательские следы — синяк или царапина, — которые никак не могли бы появиться при уединенном и целомудренном образе жизни.
Сьюзан не была посвящена в тайну ночных похождений Полли, она знала только, что это как-то связано с арестом лорда Кинкейда. Однако девушка обладала достаточным житейским опытом, чтобы догадаться о смысле ночных исчезновений ее хозяйки, после которых та неизменно принимала по утрам ванну и лишь затем погружалась в тяжелый глубокий сон. Так что просьба эта не вызвала у горничной никакого удивления, и она, не задавая лишних вопросов, стала внимательно осматривать стройную фигурку Полли.
— На руке, повыше локтя, небольшой синяк, а вот здесь царапина, — указала Сью на спину. — Больше ничего не видно.
— Если не считать запястий, — уточнила Полли, вновь сев в ванну и осматривая слегка покрасневшую кожу. — Это не так страшно, однако будет лучше, если милорд ничего не заметит.
— Милорд? — От неожиданности Сью выронила мыло. — Значит, его скоро освободят?
— Я жду его с минуты на минуту, — радостно сообщила Полли, ничуть не сомневаясь в скорой встрече.
Ведь даже Ричард и тот убежден, что Джордж Виллерс не нарушит данного им слова. Кроме того, она знала, что в глазах герцога Букингемского потеряла уже былую свою привлекательность. Он получил то, что хотел, доказав ей свое могущество и силу, которую она имела неосторожность недооценить. Он использовал ее, а затем взял да и выбросил за ненадобностью. Она — всего лишь шлюха, сделавшая свое дело и тут же забытая. Он найдет себе новый и, следовательно, более интересный объект увлечений, а лорда Кинкейда и его маленькую потаскушку-актрису предоставит самим себе.
Что бы там ни было, сейчас ее волновало только одно — как отнесется Николас к тому, что произошло: воспримет ли он случившееся, как уверял ее Ричард, прагматично и спокойно, тем более что и сам вынашивал когда-то план, согласно которому Полли предстояло вступить в любовную связь с Джорджем Виллерсом, чтобы добывать нужные им сведения, или же проникнется к ней презрением, расценив ее поступок как проделку распутной девки, недостойной его любви.
Громкий стук в парадную дверь прервал ее размышления. Услышав голос Ника и вслед за тем его быстрые шаги по лестнице, Полли мигом забыла свои опасения. Он был жив, он вернулся, и это — главное!
Выскочив из ванной, она вбежала в гостиную и, нагая и мокрая, бросилась в объятия своего возлюбленного.
— Ник! О Ник! — рыдала Полли, без конца повторяя его имя. — Я так тосковала без вас!
Несколько мгновений он сжимал ее, не говоря ни слова, потом разжал ее руки и сказал, отстраняясь:
— Дай мне посмотреть на тебя, дорогая моя!
— Но я вся мокрая…
— Ничего, это не помешает мне полюбоваться тобой, — улыбнулся он, и Полли почувствовала, что тонет во взгляде его изумрудно-зеленых глаз.
— Я же говорила, что произошла ошибка и тебя скоро отпустят! — прошептала она.
— Не пойму никак, что это за чертовщина, но, надеюсь, скоро все выясню.
— А может, не стоит зря рисковать? — спросила встревожено Полли.
— Если я не узнаю, что за этим стояло, любовь моя, то не смогу быть уверенным, что это вновь не повторится, — ответил Ник, крепко прижимая ее к себе. — За моей спиной ведется какая-то странная игра, и я должен разузнать, в чем дело. Впрочем, Ричард наверняка что-нибудь знает. Он навещал тебя?
— Да, каждый день… Я так боялась за вас!..
— А я за тебя. — Он провел руками по ее мокрым волосам. — Почему ты купалась с утра пораньше, детка? Раньше ты не делала этого?
— Я не спала всю ночь и думала, что ванна освежит меня немного, — нашлась она и тут же подумала, что в ее словах содержится и доля истины. — А как вы, Ник? Завтракали? Может быть, тоже примете ванну? Или хотите поспать?
— Нет-нет, все потом, а сначала… — Он улыбнулся лукаво. — Боюсь, впрочем, что мне придется унять свои желания, если ты, противная девчонка, подхватишь простуду, стоя на холодном полу!
— Я так обрадовалась, услышав ваш голос, что забыла обо всем на свете! — сказала со вздохом облегчения Полли. — Однако это очень дурно, милорд, что вы браните меня, в то время как…
— А ну, хватит пререканий! — разыграв возмущение, воскликнул Николас и вновь заключил ее в объятия. — Я думал, что смогу ограничиться до определенного момента нежными словами и поцелуями, однако, вижу, тебе не обойтись без моей помощи.
Сказав это, он взял полотенце, которое Сьюзан оставила рядом с ванной, и начал растирать Полли, пока кожа ее не стала сухой и ярко-розовой. Смеясь и беспомощно отмахиваясь, она так и не смогла вырваться из нежных рук, которые поворачивали, щекотали, ласкали ее, словно она была тряпичной куклой, неспособной сопротивляться.
Полли вспомнила другие руки, и свое чувство беспомощности, и свой страх. Она понимала, что ни к чему сравнивать несопоставимые вещи, и отогнала непрошеные мысли прочь.
— Кажется, я насухо вытер тебя, не так ли? — проговорил Николас, внимательно осматривая ее.
— Вот здесь еще мокро, — заметила Полли, указывая на пальчики ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Лорд Кинкейд? — вывел его из грустной задумчивости голос начальника тюрьмы.
— Прошу прощения, сэр! — Николас поприветствовал почтительно человека, который в сложившихся обстоятельствах обладал несомненной властью над ним. — Вы, верно, принесли весть о привлечении меня к суду?
— Напротив, милорд! — весело улыбнулся начальник. — Только что из Уайтхолла прибыл посыльный и доставил вот это. — Он протянул Нику бумагу. — Мне будет жаль лишиться столь приятной компании в вашем лице, и в то же время я искренне рад за вас.
Николас быстро пробежал глазами документ, скрепленный печатью и подписью герцога Букингемского и содержавший приказ о его освобождении и снятии с него всех подозрений.
— Интересно, с чего бы такая милость? — вырвалось у него. — Неплохо было бы выяснить это!
Начальник Тауэра, немало озадаченный подобной реакцией лорда Кинкейда, не смог помочь Николасу найти ответ на данный вопрос. Но это его не очень заботило, и он, не теряя зря времени, кивнул сопровождавшим его стражам.
— Вот ваша шпага, милорд, — обратился начальник к Кинкейду. — Во дворе вас ждет экипаж.
— Позвольте поблагодарить вас за вашу доброту, сэр!
Николас, взяв шпагу и вновь почувствовав себя полноправным членом общества, вышел из темницы и быстро зашагал к поджидавшей его карете.
Полли погрузилась в ванну с горячей водой, стоявшую в спальне у камина. И тут ей в голову пришла весьма неприятная мысль.
— Ах, Сью, посмотри, пожалуйста, нет ли у меня на теле каких-нибудь следов? — Она привстала.
Воспринимая занятия любовью с герцогом как неизбежное зло, Полли как-то упустила из виду, что после этого могут случайно остаться предательские следы — синяк или царапина, — которые никак не могли бы появиться при уединенном и целомудренном образе жизни.
Сьюзан не была посвящена в тайну ночных похождений Полли, она знала только, что это как-то связано с арестом лорда Кинкейда. Однако девушка обладала достаточным житейским опытом, чтобы догадаться о смысле ночных исчезновений ее хозяйки, после которых та неизменно принимала по утрам ванну и лишь затем погружалась в тяжелый глубокий сон. Так что просьба эта не вызвала у горничной никакого удивления, и она, не задавая лишних вопросов, стала внимательно осматривать стройную фигурку Полли.
— На руке, повыше локтя, небольшой синяк, а вот здесь царапина, — указала Сью на спину. — Больше ничего не видно.
— Если не считать запястий, — уточнила Полли, вновь сев в ванну и осматривая слегка покрасневшую кожу. — Это не так страшно, однако будет лучше, если милорд ничего не заметит.
— Милорд? — От неожиданности Сью выронила мыло. — Значит, его скоро освободят?
— Я жду его с минуты на минуту, — радостно сообщила Полли, ничуть не сомневаясь в скорой встрече.
Ведь даже Ричард и тот убежден, что Джордж Виллерс не нарушит данного им слова. Кроме того, она знала, что в глазах герцога Букингемского потеряла уже былую свою привлекательность. Он получил то, что хотел, доказав ей свое могущество и силу, которую она имела неосторожность недооценить. Он использовал ее, а затем взял да и выбросил за ненадобностью. Она — всего лишь шлюха, сделавшая свое дело и тут же забытая. Он найдет себе новый и, следовательно, более интересный объект увлечений, а лорда Кинкейда и его маленькую потаскушку-актрису предоставит самим себе.
Что бы там ни было, сейчас ее волновало только одно — как отнесется Николас к тому, что произошло: воспримет ли он случившееся, как уверял ее Ричард, прагматично и спокойно, тем более что и сам вынашивал когда-то план, согласно которому Полли предстояло вступить в любовную связь с Джорджем Виллерсом, чтобы добывать нужные им сведения, или же проникнется к ней презрением, расценив ее поступок как проделку распутной девки, недостойной его любви.
Громкий стук в парадную дверь прервал ее размышления. Услышав голос Ника и вслед за тем его быстрые шаги по лестнице, Полли мигом забыла свои опасения. Он был жив, он вернулся, и это — главное!
Выскочив из ванной, она вбежала в гостиную и, нагая и мокрая, бросилась в объятия своего возлюбленного.
— Ник! О Ник! — рыдала Полли, без конца повторяя его имя. — Я так тосковала без вас!
Несколько мгновений он сжимал ее, не говоря ни слова, потом разжал ее руки и сказал, отстраняясь:
— Дай мне посмотреть на тебя, дорогая моя!
— Но я вся мокрая…
— Ничего, это не помешает мне полюбоваться тобой, — улыбнулся он, и Полли почувствовала, что тонет во взгляде его изумрудно-зеленых глаз.
— Я же говорила, что произошла ошибка и тебя скоро отпустят! — прошептала она.
— Не пойму никак, что это за чертовщина, но, надеюсь, скоро все выясню.
— А может, не стоит зря рисковать? — спросила встревожено Полли.
— Если я не узнаю, что за этим стояло, любовь моя, то не смогу быть уверенным, что это вновь не повторится, — ответил Ник, крепко прижимая ее к себе. — За моей спиной ведется какая-то странная игра, и я должен разузнать, в чем дело. Впрочем, Ричард наверняка что-нибудь знает. Он навещал тебя?
— Да, каждый день… Я так боялась за вас!..
— А я за тебя. — Он провел руками по ее мокрым волосам. — Почему ты купалась с утра пораньше, детка? Раньше ты не делала этого?
— Я не спала всю ночь и думала, что ванна освежит меня немного, — нашлась она и тут же подумала, что в ее словах содержится и доля истины. — А как вы, Ник? Завтракали? Может быть, тоже примете ванну? Или хотите поспать?
— Нет-нет, все потом, а сначала… — Он улыбнулся лукаво. — Боюсь, впрочем, что мне придется унять свои желания, если ты, противная девчонка, подхватишь простуду, стоя на холодном полу!
— Я так обрадовалась, услышав ваш голос, что забыла обо всем на свете! — сказала со вздохом облегчения Полли. — Однако это очень дурно, милорд, что вы браните меня, в то время как…
— А ну, хватит пререканий! — разыграв возмущение, воскликнул Николас и вновь заключил ее в объятия. — Я думал, что смогу ограничиться до определенного момента нежными словами и поцелуями, однако, вижу, тебе не обойтись без моей помощи.
Сказав это, он взял полотенце, которое Сьюзан оставила рядом с ванной, и начал растирать Полли, пока кожа ее не стала сухой и ярко-розовой. Смеясь и беспомощно отмахиваясь, она так и не смогла вырваться из нежных рук, которые поворачивали, щекотали, ласкали ее, словно она была тряпичной куклой, неспособной сопротивляться.
Полли вспомнила другие руки, и свое чувство беспомощности, и свой страх. Она понимала, что ни к чему сравнивать несопоставимые вещи, и отогнала непрошеные мысли прочь.
— Кажется, я насухо вытер тебя, не так ли? — проговорил Николас, внимательно осматривая ее.
— Вот здесь еще мокро, — заметила Полли, указывая на пальчики ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82