— Разве ты не можешь обойтись без старика?
Генриетта с трудом проглотила застрявший в горле ком и начала отчаянно выкручиваться:
— Это последнее желание моего отца. Ему очень хочется увидеть перед смертью своего родителя. Последние годы они были в плохих отношениях, и дед говорит, что не упокоится, пока не помирится с сыном.
Джек понимающе кивнул, приложившись к бутыли.
— Да, семейные дела бывают непростыми. Я помню, то же самое происходило между моим дядюшкой Джобом и его младшим сыном. Они не обменялись и парой слов за двадцать лет, хотя жили совсем рядом. — Он вытер губы тыльной стороной ладони и передал бутыль Генриетте: — Хлебни немного, девонька. Ночь такая сырая, — Нет, благодарю, — поспешно сказала Генриетта. — Умоляю, проводите меня к капитану.
— Пропуска выдает не капитан, — сказал с похотливым смешком один из стражников, греющихся у огня. — Это сержант, и ты должна договориться с ним. Возможно, за одолжение тебе придется расплатиться поцелуем.
— Мне кажется, люди Кромвеля не такие, чтобы воспользоваться затруднительным положением несчастной девушки, — сказала Генриетта со скорбным вздохом. — Это грех, когда у меня такое горе. — Она принялась тереть глаза, стараясь для убедительности выжать из них слезу. — Я никогда ни с кем не целовалась, даже со своим Недом, за которого должна выйти замуж, когда будет готово мое приданое.
Посматривая на солдат сквозь пальцы, она поняла, что действует верно. Эти грубые деревенские парни придерживались своих правил чести и с девушкой из их среды, обрученной и целомудренной, они не станут распутничать.
— Перестань плакать, — проворчал Дик. — Никто тебя не тронет. Мы только немного пошутили. Но тебе не следует шляться в штанах. Это неприлично.
— Да, конечно, — всхлипывая, сказала Генриетта. — То же самое сказал бы Нед, если бы узнал. Но что делать девушке без мужчины, который защитил бы ее? Мы живем в ужасное время.
— Да, это так. — Один из сидевших у огня встал, застегивая мундир. — Пойдем со мной. Я провожу тебя к сержанту. Дома у меня осталась девушка не старше тебя.
Генриетта благодарно кивнула и последовала за ним по коридору. Дойдя до обитой железом деревянной двери, солдат постучался. Грозный голос разрешил им войти, и солдат подтолкнул Генриетту вперед, в комнату, где также горел камин.
Там за большим столом сидел круглолицый мужчина в безупречно чистом мундире.
— Ну? — спросил он. — Что это такое, рядовой Бейтс?
Солдат, вытянувшись в струнку, объяснил ситуацию.
Сержант невозмутимо слушал, уставившись на девушку, которой не требовалось больших усилий, чтобы казаться оцепеневшей, так как она действительно была сильно напугана. Генриетта хорошо знала, что делали с теми, кого подозревали в измене. Их пытали, и принадлежность к женскому полу вовсе не означала, что она избежит судьбы тех, кто был сломлен в подвалах замка Ноттингем, сломлен при одном только виде палача. Генриетта дрожала, несмотря на то что ладони ее стали влажными и на верхней губе проступили капельки пота.
— Где живет твой отец, девушка? — спросил сержант, когда солдат замолчал.
Генриетта была готова к этому вопросу.
— На Спиттал-Филдс, с вашего позволения, сэр.
— Его имя?
— Болт, с вашего позволения, сэр.
— Не уверен, что это так, — раздраженно сказал сержант. — Перестань трястись, никто не причинит тебе вреда. Армия Кромвеля не воюет с женщинами и детьми.
— Конечно, нет, сэр, — пробормотала Генриетта, продолжая дрожать. — Все это оттого, что я в отчаянии, сэр. Я не хочу, чтобы моего отца похоронили в могиле для нищих. Говорят, их даже не заворачивают в холст, перед тем как бросить туда… — Из груди ее вырвалось рыдание, и она закрыла лицо руками.
— О Боже, — пробормотал сержант, протягивая руку к перу. — Не могу выносить плачущих женщин. Это будет стоить тебе одну крону, девушка.
— Это большая сумма для меня, сэр. — Генриетта захныкала, опустив руку в карман жилета, чтобы достать одну из монет. — Но это стоит того, чтобы увидеть отца и достойно похоронить его.
— Любой противник парламента дал бы мне пять фунтов за такой пропуск, — раздраженно сообщил сержант, кладя крону в карман. — Какие имена занести сюда?
— Болт, сэр, — сказала Генриетта. — Я Мэг Болт, мой дед Дэниел Болт, а брат Уилл Болт. Его друг, охраняющий нас, Том… Том Грант, сэр.
— И вы направляетесь в Спиттал-Филдс?
— Да, сэр, с вашего позволения, сэр.
Наступила тишина, нарушаемая лишь скрипом пера по пергаменту и шумным сопением Генриетты. Наконец сержант посыпал чернила песком, капнул воском свечи на бумагу и приложил печать парламента.
— Вот. — Он протянул ей пропуск. — Можешь свободно ехать отсюда до Спиттал-Филдс в Лондоне, но ни в какое другое место. Если отклонишься от маршрута и тебя остановят, этот пропуск не будет действительным. Понятно?
— Да, сэр. Да, ваша честь. Я не могу в полной мере отблагодарить вас, сэр. — Пятясь к двери и сжимая в руке ценный документ, Генриетта бормотала благодарности вперемешку с частыми всхлипываниями.
Сержант нетерпеливо отправил солдата вслед за ней:
— Проводи девушку до ворот, Бейтс. И я буду благодарен, если сегодня вечером ты больше никого не приведешь ко мне.
— Следуй за мной. — Солдат Бейтс доброжелательно улыбнулся. — Он неплохой человек, этот сержант, но ужасно не любит, когда его беспокоят по вечерам.
Через пять минут Генриетта уже была за воротами замка с пропуском до Лондона на трех мужчин и одну женщину, и ей предстояло пройти три мили в полной темноте. Однако ее окрыляло торжество победы. Сэр Дэниел и Том отвергли ее план, и даже Уилл не очень-то поддерживал ее. А теперь без всякой помощи с их стороны она достала пропуск, который давал им возможность двигаться гораздо быстрее и с некоторыми удобствами. Она так ликовала, что даже не думала о конечном пункте путешествия, о Лондоне, где ее радость может смениться неприятностями.
Время уже приближалось к полуночи, когда Генриетта добралась до разрушенной фермы. Только сейчас она подумала, что могли предпринять ее спутники после ее исчезновения. Она остановилась на мгновение посредине двора, сердце ее громко стучало, глаза напряженно вглядывались в темноту, иногда освещаемую внезапно появляющейся из-за туч луной. Возможно, они решили, что она заблудилась или схвачена солдатами. Если так, то они наверняка ушли и продолжили путешествие, как обычно, ночью. Неужели они могли поступить так? Бросить ее? Нет, Уилл знал о ее намерении. Знал, что она не смирится с приказом сэра Дэниела и попытается доказать его неправоту. Уилл заставил бы их остаться до ее возвращения.
С нарастающим страхом она подбежала к амбару и, тяжело дыша, остановилась у дверного проема, вглядываясь в темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Генриетта с трудом проглотила застрявший в горле ком и начала отчаянно выкручиваться:
— Это последнее желание моего отца. Ему очень хочется увидеть перед смертью своего родителя. Последние годы они были в плохих отношениях, и дед говорит, что не упокоится, пока не помирится с сыном.
Джек понимающе кивнул, приложившись к бутыли.
— Да, семейные дела бывают непростыми. Я помню, то же самое происходило между моим дядюшкой Джобом и его младшим сыном. Они не обменялись и парой слов за двадцать лет, хотя жили совсем рядом. — Он вытер губы тыльной стороной ладони и передал бутыль Генриетте: — Хлебни немного, девонька. Ночь такая сырая, — Нет, благодарю, — поспешно сказала Генриетта. — Умоляю, проводите меня к капитану.
— Пропуска выдает не капитан, — сказал с похотливым смешком один из стражников, греющихся у огня. — Это сержант, и ты должна договориться с ним. Возможно, за одолжение тебе придется расплатиться поцелуем.
— Мне кажется, люди Кромвеля не такие, чтобы воспользоваться затруднительным положением несчастной девушки, — сказала Генриетта со скорбным вздохом. — Это грех, когда у меня такое горе. — Она принялась тереть глаза, стараясь для убедительности выжать из них слезу. — Я никогда ни с кем не целовалась, даже со своим Недом, за которого должна выйти замуж, когда будет готово мое приданое.
Посматривая на солдат сквозь пальцы, она поняла, что действует верно. Эти грубые деревенские парни придерживались своих правил чести и с девушкой из их среды, обрученной и целомудренной, они не станут распутничать.
— Перестань плакать, — проворчал Дик. — Никто тебя не тронет. Мы только немного пошутили. Но тебе не следует шляться в штанах. Это неприлично.
— Да, конечно, — всхлипывая, сказала Генриетта. — То же самое сказал бы Нед, если бы узнал. Но что делать девушке без мужчины, который защитил бы ее? Мы живем в ужасное время.
— Да, это так. — Один из сидевших у огня встал, застегивая мундир. — Пойдем со мной. Я провожу тебя к сержанту. Дома у меня осталась девушка не старше тебя.
Генриетта благодарно кивнула и последовала за ним по коридору. Дойдя до обитой железом деревянной двери, солдат постучался. Грозный голос разрешил им войти, и солдат подтолкнул Генриетту вперед, в комнату, где также горел камин.
Там за большим столом сидел круглолицый мужчина в безупречно чистом мундире.
— Ну? — спросил он. — Что это такое, рядовой Бейтс?
Солдат, вытянувшись в струнку, объяснил ситуацию.
Сержант невозмутимо слушал, уставившись на девушку, которой не требовалось больших усилий, чтобы казаться оцепеневшей, так как она действительно была сильно напугана. Генриетта хорошо знала, что делали с теми, кого подозревали в измене. Их пытали, и принадлежность к женскому полу вовсе не означала, что она избежит судьбы тех, кто был сломлен в подвалах замка Ноттингем, сломлен при одном только виде палача. Генриетта дрожала, несмотря на то что ладони ее стали влажными и на верхней губе проступили капельки пота.
— Где живет твой отец, девушка? — спросил сержант, когда солдат замолчал.
Генриетта была готова к этому вопросу.
— На Спиттал-Филдс, с вашего позволения, сэр.
— Его имя?
— Болт, с вашего позволения, сэр.
— Не уверен, что это так, — раздраженно сказал сержант. — Перестань трястись, никто не причинит тебе вреда. Армия Кромвеля не воюет с женщинами и детьми.
— Конечно, нет, сэр, — пробормотала Генриетта, продолжая дрожать. — Все это оттого, что я в отчаянии, сэр. Я не хочу, чтобы моего отца похоронили в могиле для нищих. Говорят, их даже не заворачивают в холст, перед тем как бросить туда… — Из груди ее вырвалось рыдание, и она закрыла лицо руками.
— О Боже, — пробормотал сержант, протягивая руку к перу. — Не могу выносить плачущих женщин. Это будет стоить тебе одну крону, девушка.
— Это большая сумма для меня, сэр. — Генриетта захныкала, опустив руку в карман жилета, чтобы достать одну из монет. — Но это стоит того, чтобы увидеть отца и достойно похоронить его.
— Любой противник парламента дал бы мне пять фунтов за такой пропуск, — раздраженно сообщил сержант, кладя крону в карман. — Какие имена занести сюда?
— Болт, сэр, — сказала Генриетта. — Я Мэг Болт, мой дед Дэниел Болт, а брат Уилл Болт. Его друг, охраняющий нас, Том… Том Грант, сэр.
— И вы направляетесь в Спиттал-Филдс?
— Да, сэр, с вашего позволения, сэр.
Наступила тишина, нарушаемая лишь скрипом пера по пергаменту и шумным сопением Генриетты. Наконец сержант посыпал чернила песком, капнул воском свечи на бумагу и приложил печать парламента.
— Вот. — Он протянул ей пропуск. — Можешь свободно ехать отсюда до Спиттал-Филдс в Лондоне, но ни в какое другое место. Если отклонишься от маршрута и тебя остановят, этот пропуск не будет действительным. Понятно?
— Да, сэр. Да, ваша честь. Я не могу в полной мере отблагодарить вас, сэр. — Пятясь к двери и сжимая в руке ценный документ, Генриетта бормотала благодарности вперемешку с частыми всхлипываниями.
Сержант нетерпеливо отправил солдата вслед за ней:
— Проводи девушку до ворот, Бейтс. И я буду благодарен, если сегодня вечером ты больше никого не приведешь ко мне.
— Следуй за мной. — Солдат Бейтс доброжелательно улыбнулся. — Он неплохой человек, этот сержант, но ужасно не любит, когда его беспокоят по вечерам.
Через пять минут Генриетта уже была за воротами замка с пропуском до Лондона на трех мужчин и одну женщину, и ей предстояло пройти три мили в полной темноте. Однако ее окрыляло торжество победы. Сэр Дэниел и Том отвергли ее план, и даже Уилл не очень-то поддерживал ее. А теперь без всякой помощи с их стороны она достала пропуск, который давал им возможность двигаться гораздо быстрее и с некоторыми удобствами. Она так ликовала, что даже не думала о конечном пункте путешествия, о Лондоне, где ее радость может смениться неприятностями.
Время уже приближалось к полуночи, когда Генриетта добралась до разрушенной фермы. Только сейчас она подумала, что могли предпринять ее спутники после ее исчезновения. Она остановилась на мгновение посредине двора, сердце ее громко стучало, глаза напряженно вглядывались в темноту, иногда освещаемую внезапно появляющейся из-за туч луной. Возможно, они решили, что она заблудилась или схвачена солдатами. Если так, то они наверняка ушли и продолжили путешествие, как обычно, ночью. Неужели они могли поступить так? Бросить ее? Нет, Уилл знал о ее намерении. Знал, что она не смирится с приказом сэра Дэниела и попытается доказать его неправоту. Уилл заставил бы их остаться до ее возвращения.
С нарастающим страхом она подбежала к амбару и, тяжело дыша, остановилась у дверного проема, вглядываясь в темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94