Если бы у них были лошади, но они потеряли их в кровавой битве и после поражения вынуждены были уходить от преследователей пешком.
Уилл и Том ушли под покровом ночи, а он еле тащился, пока мучительная боль в конце концов не заставила его опуститься на землю. И с тех пор — весь остаток ночи и большую часть дня — он сидел здесь, часто впадая в забытье и ожидая неминуемого плена.
Какой бессмысленной и кровавой была вчерашняя резня! Он все еще слышал стоны и крики умирающих, чувствовал запах крови, видел корчащиеся тела и отрубленную голову, которая покатилась под копыта его коня, и в то же мгновение конь под ним рухнул.
Но Дэниел был жив… пока. Вокруг него стояли солдаты «круглоголовых». Вероятно, они решат поиздеваться над ним, прежде чем нанести последний удар. Такая жестокость не была чем-то из ряда вон выходящим в последние десять лет, когда брат сражался против брата, отец против сына. «Удалось ли бежать королю?» — подумал Дэниел и закрыл глаза, когда стальной конец пики коснулся его щеки и кто-то засмеялся.
— Оставь его! — приказал резкий голос. — Разве не видишь, это аристократ. Его нужно доставить в Лондон для допроса.
Дэниел приподнял веки и встретился взглядом с парой ярко-голубых глаз. В них мелькнул проблеск сострадания. Его спаситель наклонился, чтобы помочь ему встать на ноги.
— Вы можете идти, сэр?
— Да, — сказал Дэниел. — У меня повреждено только запястье.
— Я должен попросить у вас ваш меч, — сказал капрал, сделав движение, чтобы вынуть его из ножен на боку Дэниела.
— Я сам отдам, — неожиданно резко бросил Дэниел. Здоровой рукой он вытащил меч и протянул его капралу рукояткой вперед. В этой стране ему больше никогда не разрешат носить меч. Всех, кто открыто выступал против парламента, лишали такой привилегии. Однако, поскольку его ожидали допрос, тюрьма и, возможно, казнь, такое незначительное унижение не должно лишить его присутствия духа, подумал он с мрачной иронией.
Как скоро весть о его пленении достигнет Глиб-Парка? В ближайшее время списки пленников должны быть вывешены во всех городах. Дэниел знал, что Том поспешит вернуться домой, а затем отвезет Генриетту в Лондон. Возможно, ей разрешат встретиться с ним… если он будет в состоянии принимать посетителей после допроса.
Пока Дэниел шел, окруженный солдатами, стараясь держаться как можно прямее, он с горечью думал, какой нелепой была эта последняя тщетная попытка под Вустером. Генриетта была права: нельзя приносить любовь в жертву долгу.
Возле двух повозок с ранеными стояла группа пленников. Солдаты, по-видимому, не очень бдительно охраняли их, хотя в руках у них были пики и заряженные мушкеты. Дэниел пробежал взглядом по пленным, но не увидел ни одного знакомого лица. Приветственно поклонившись, Дэниел присоединился к ним, поддерживая сломанное запястье.
— Вам лучше ехать, сэр. — Капрал, спасший его от мучительной смерти, жестом указал на повозку. — В Вустере хирург осмотрит вашу руку.
— Благодарю, но я пойду пешком, — сказал Дэниел.
Капрал пожал плечами, отдал команду, и печальная процессия тронулась в Вустер.
Генриетта закашлялась, когда ей в рот влили бренди, которое потекло по подбородку.
— Вам станет легче, госпожа, — произнес чей-то голос. — Привстаньте немного. — Она оперлась о широкое плечо, и к ее рту снова поднесли флягу с бренди. На этот раз она сделала глоток и почувствовала приток сил.
— Что… что случилось?
— Вы упали в обморок, — произнес тот же голос. — Прямо у входа в штаб.
Генриетта с трудом села и огляделась вокруг. На нее смотрели любопытные лица солдат… солдат из армии «круглоголовых».
— Вы очень любезны, — сказала она, качая головой и пытаясь прийти в себя. — Возможно, это оттого, что я беременна.
— В таком случае, госпожа, вам не следует ездить верхом, — произнес один из солдат.
— Я хочу видеть генерала Кромвеля, — сказала Генриетта.
Все почему-то засмеялись.
— Генерал отправился в Лондон, госпожа… но даже если бы он не уехал, у него и без вас дел хватает.
Генриетта попыталась осмыслить эту информацию и наметить план дальнейших действий. Ей нужны были сведения о муже, и ради этого она была готова на все. Однако она сомневалась, что эти неотесанные, хотя и добрые парни смогут сказать ей что-либо о сэре Дэниеле Драммонде. Может быть, лучше выждать, понаблюдать и послушать. Если она не будет мешать им, то, возможно, они разрешат ей ненадолго остаться. в штабе. Она могла бы многое услышать здесь, и какие-нибудь сведения наверняка окажутся полезными.
— Мой муж, — сказала она, устало закрывая глаза, — ополченец из графства Кент. Он присоединился к войскам парламента, но я ничего не знаю о его судьбе.
— Скажите нам его имя, госпожа, и мы посмотрим, что можно для вас сделать.
— Джейк Грин, — не задумываясь, сказала Генриетта. — О, кажется, мне опять плохо.
— Вам надо отдохнуть здесь, госпожа Грин. Скоро ночь, и вы не найдете свободного жилья в городе. Хотите немного поесть?
Генриетта почувствовала, что очень голодна, так как не ела с прошлого вечера, и с удовольствием воспользовалась гостеприимством солдат. Она с жадностью набросилась на хлеб, мясо и пахту, что было с восторгом встречено ее опекунами. При этом Генриетта не терзалась угрызениями совести, оттого что обманывала их.
Разве не мог кто-то интересоваться мифическим Джейком Грином из кентского ополчения?.. «Хорошо, если действительно нет ополченца с таким именем», — подумала Генриетта, когда ей предложили место у огня, чтобы она могла поспать.
Генриетта воспользовалась предложением, прошептав слова благодарности, и легла, прикрыв глаза, но внимательно прислушиваясь к тому, что говорили солдаты.
Около полуночи к штабу пригнали партию пленных. Ночную тишину нарушили стук колес по мостовой и резкие команды. Солдаты в караульном помещении, недовольно ворча, вскочили на ноги и, застегивая мундиры, вышли наружу.
Генриетта моментально поднялась и, подойдя к приоткрытой двери, выглянула в щель. Солдаты перенесли сначала тех, кто не мог передвигаться самостоятельно, затем подошла очередь израненных и изувеченных, которые с посеревшими от боли и отчаяния лицами, с трудом передвигали ноги.
Она увидела Дэниела. Он слегка покачивался, но с презрением отверг помощь. Его левая рука была прижата к груди. Генриетта заметила кровь и острый выступ кости, виднеющийся сквозь кожу. Был момент, когда глаза ее снова едва не застлал черный туман, но он отступил перед ярким светом обозначившейся цели. Главное — Дэниел жив, и, пока ему не залечат рану, есть надежда, что его не казнят. Возможно, им удастся удрать отсюда.
Скоро Генриетта поняла, что это не так-то просто. Надо придумать подходящий план.
Генриетта потихоньку вышла из караульного помещения, придумав объяснение на случай, если ее спросят, куда она направляется, и незаметно последовала за колонной пленных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Уилл и Том ушли под покровом ночи, а он еле тащился, пока мучительная боль в конце концов не заставила его опуститься на землю. И с тех пор — весь остаток ночи и большую часть дня — он сидел здесь, часто впадая в забытье и ожидая неминуемого плена.
Какой бессмысленной и кровавой была вчерашняя резня! Он все еще слышал стоны и крики умирающих, чувствовал запах крови, видел корчащиеся тела и отрубленную голову, которая покатилась под копыта его коня, и в то же мгновение конь под ним рухнул.
Но Дэниел был жив… пока. Вокруг него стояли солдаты «круглоголовых». Вероятно, они решат поиздеваться над ним, прежде чем нанести последний удар. Такая жестокость не была чем-то из ряда вон выходящим в последние десять лет, когда брат сражался против брата, отец против сына. «Удалось ли бежать королю?» — подумал Дэниел и закрыл глаза, когда стальной конец пики коснулся его щеки и кто-то засмеялся.
— Оставь его! — приказал резкий голос. — Разве не видишь, это аристократ. Его нужно доставить в Лондон для допроса.
Дэниел приподнял веки и встретился взглядом с парой ярко-голубых глаз. В них мелькнул проблеск сострадания. Его спаситель наклонился, чтобы помочь ему встать на ноги.
— Вы можете идти, сэр?
— Да, — сказал Дэниел. — У меня повреждено только запястье.
— Я должен попросить у вас ваш меч, — сказал капрал, сделав движение, чтобы вынуть его из ножен на боку Дэниела.
— Я сам отдам, — неожиданно резко бросил Дэниел. Здоровой рукой он вытащил меч и протянул его капралу рукояткой вперед. В этой стране ему больше никогда не разрешат носить меч. Всех, кто открыто выступал против парламента, лишали такой привилегии. Однако, поскольку его ожидали допрос, тюрьма и, возможно, казнь, такое незначительное унижение не должно лишить его присутствия духа, подумал он с мрачной иронией.
Как скоро весть о его пленении достигнет Глиб-Парка? В ближайшее время списки пленников должны быть вывешены во всех городах. Дэниел знал, что Том поспешит вернуться домой, а затем отвезет Генриетту в Лондон. Возможно, ей разрешат встретиться с ним… если он будет в состоянии принимать посетителей после допроса.
Пока Дэниел шел, окруженный солдатами, стараясь держаться как можно прямее, он с горечью думал, какой нелепой была эта последняя тщетная попытка под Вустером. Генриетта была права: нельзя приносить любовь в жертву долгу.
Возле двух повозок с ранеными стояла группа пленников. Солдаты, по-видимому, не очень бдительно охраняли их, хотя в руках у них были пики и заряженные мушкеты. Дэниел пробежал взглядом по пленным, но не увидел ни одного знакомого лица. Приветственно поклонившись, Дэниел присоединился к ним, поддерживая сломанное запястье.
— Вам лучше ехать, сэр. — Капрал, спасший его от мучительной смерти, жестом указал на повозку. — В Вустере хирург осмотрит вашу руку.
— Благодарю, но я пойду пешком, — сказал Дэниел.
Капрал пожал плечами, отдал команду, и печальная процессия тронулась в Вустер.
Генриетта закашлялась, когда ей в рот влили бренди, которое потекло по подбородку.
— Вам станет легче, госпожа, — произнес чей-то голос. — Привстаньте немного. — Она оперлась о широкое плечо, и к ее рту снова поднесли флягу с бренди. На этот раз она сделала глоток и почувствовала приток сил.
— Что… что случилось?
— Вы упали в обморок, — произнес тот же голос. — Прямо у входа в штаб.
Генриетта с трудом села и огляделась вокруг. На нее смотрели любопытные лица солдат… солдат из армии «круглоголовых».
— Вы очень любезны, — сказала она, качая головой и пытаясь прийти в себя. — Возможно, это оттого, что я беременна.
— В таком случае, госпожа, вам не следует ездить верхом, — произнес один из солдат.
— Я хочу видеть генерала Кромвеля, — сказала Генриетта.
Все почему-то засмеялись.
— Генерал отправился в Лондон, госпожа… но даже если бы он не уехал, у него и без вас дел хватает.
Генриетта попыталась осмыслить эту информацию и наметить план дальнейших действий. Ей нужны были сведения о муже, и ради этого она была готова на все. Однако она сомневалась, что эти неотесанные, хотя и добрые парни смогут сказать ей что-либо о сэре Дэниеле Драммонде. Может быть, лучше выждать, понаблюдать и послушать. Если она не будет мешать им, то, возможно, они разрешат ей ненадолго остаться. в штабе. Она могла бы многое услышать здесь, и какие-нибудь сведения наверняка окажутся полезными.
— Мой муж, — сказала она, устало закрывая глаза, — ополченец из графства Кент. Он присоединился к войскам парламента, но я ничего не знаю о его судьбе.
— Скажите нам его имя, госпожа, и мы посмотрим, что можно для вас сделать.
— Джейк Грин, — не задумываясь, сказала Генриетта. — О, кажется, мне опять плохо.
— Вам надо отдохнуть здесь, госпожа Грин. Скоро ночь, и вы не найдете свободного жилья в городе. Хотите немного поесть?
Генриетта почувствовала, что очень голодна, так как не ела с прошлого вечера, и с удовольствием воспользовалась гостеприимством солдат. Она с жадностью набросилась на хлеб, мясо и пахту, что было с восторгом встречено ее опекунами. При этом Генриетта не терзалась угрызениями совести, оттого что обманывала их.
Разве не мог кто-то интересоваться мифическим Джейком Грином из кентского ополчения?.. «Хорошо, если действительно нет ополченца с таким именем», — подумала Генриетта, когда ей предложили место у огня, чтобы она могла поспать.
Генриетта воспользовалась предложением, прошептав слова благодарности, и легла, прикрыв глаза, но внимательно прислушиваясь к тому, что говорили солдаты.
Около полуночи к штабу пригнали партию пленных. Ночную тишину нарушили стук колес по мостовой и резкие команды. Солдаты в караульном помещении, недовольно ворча, вскочили на ноги и, застегивая мундиры, вышли наружу.
Генриетта моментально поднялась и, подойдя к приоткрытой двери, выглянула в щель. Солдаты перенесли сначала тех, кто не мог передвигаться самостоятельно, затем подошла очередь израненных и изувеченных, которые с посеревшими от боли и отчаяния лицами, с трудом передвигали ноги.
Она увидела Дэниела. Он слегка покачивался, но с презрением отверг помощь. Его левая рука была прижата к груди. Генриетта заметила кровь и острый выступ кости, виднеющийся сквозь кожу. Был момент, когда глаза ее снова едва не застлал черный туман, но он отступил перед ярким светом обозначившейся цели. Главное — Дэниел жив, и, пока ему не залечат рану, есть надежда, что его не казнят. Возможно, им удастся удрать отсюда.
Скоро Генриетта поняла, что это не так-то просто. Надо придумать подходящий план.
Генриетта потихоньку вышла из караульного помещения, придумав объяснение на случай, если ее спросят, куда она направляется, и незаметно последовала за колонной пленных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94