Они появлялись прямо из стен, и, вырастая в размерах, начали циркулировать по горнице вместе с потоками воздуха. Это уже было выше моих сил. Издав нечленораздельный крик, я выскочил на улицу (при этом едва не выломал дверь) и бросился бежать, не разбирая ни дороги, ни направления.
Ужас гнал меня минут пять. Я бежал с большой скоростью (вернее, мне так хотелось думать), но все равно казалось, что ноги двигаются недостаточно быстро. Я словно плыл по воздуху, перебирая ногами, а не бежал – как во сне.
Опомнился я уже в воде. Что меня толкнуло прыгнуть в озеро – не знаю. Но холодная вода мигом остудила мою голову и вернула способность более-менее здраво мыслить.
А потом я начал рвать, как после отравления. Меня выворачивало наизнанку минут пять. Хорошо, что воды было под рукой – хоть залейся. Вырвав, я начинал жадно пить воду, затем опять рыгал, потом снова пил…
В конце концов, мой желудок очистился как те самые Авгиевы конюшни, над которыми упирался Геракл, пустив в них воду из реки через вырытый им канал. Голова просветлела и мысли, наконец, обрели способность выстраиваться в логический ряд.
Действительно, что это было? Бред, навеянный стрессовым состоянием?
То, что появление змей было для моих нервов серьезной встряской, не секрет. Нервов, которые и так порушены «безмятежной» семейной жизнью и эмоционально тяжелым прессом большого города, задыхающегося в выхлопных газах, запахах плавящегося на солнце асфальта и миазмах, исходящих от мусорных баков.
Но если это не бред, то что?
Выбравшись на берег, я рухнул в траву совершенно без сил. Сейчас меня мог бы придушить даже младенец. Одной рукой. У меня было состояние как после тяжелой болезни. Словно я провалялся в коме месяца два.
Я лежал, глядел на светлеющее небо, и вяло размышлял. Ведьмак, думал я, это все он. Уверен. Это его штучки. Но как он смог вызвать столько призраков? Да и вообще – существуют ли призраки на самом деле?
А то как же. Ты сам только что видел. И бежал от них, как заяц.
Нет, это невозможно! Нет никакой мистики! Все это чушь собачья! Тебе все привиделось. Меньше пить нужно.
Заметано – с завтрашнего (пардон – сегодняшнего) дня только пиво. Самогон и виски предназначены для настоящих мужиков. Таких, как Зосима. А ты, Иво Арсеньев, слюнтяй, ипохондрик, почти шизофреник и вообще слабак.
Но как же хочется спать. Глаза слипаются. Спать… Спа-а…
– Загораете?
Я подскочил, словно ужаленный. Надо мною голубело небо, солнце уже вышло из-за дальних лесов, а в озере плескалась рыба, доплясывая зорьку.
Голос доносился откуда-то сверху. Я ошалело покрутил головой и наконец заметил возле себя пару сандалий как минимум сорок седьмого размера. В них торчали ноги без носков – тощие и волосатые, которые тянулись вверх как два столба.
Я поднял голову – и увидел улыбку Чеширского кота. Надо мною парило лицо Кондратки, которое лучезарно и одновременно загадочно улыбалось.
Только встав на ноги, я заметил, что на мне, кроме спортивных хлопчатобумажных трусов, ничего нет. Да и те были изгвазданы в иле до непотребного состояния. Ну и видик…
– В общем… да, – ответил я, с трудом выдавив из себя ответную улыбку.
– Отличная погодка, – бодро заявил Кондратка.
– Не то слово…
Кондратий Иванович был одет в рубаху-гавайку немыслимо яркой и пестрой расцветки (наверное, привез ее из дальних странствий) и видавшие виды коротенькие шорты, которые, похоже, сохранились у него еще со студенческих лет.
– А я вот рыбку решил поудить, – сказал Кондратка.
– Хорошее дело…
– Главное, полезное, – снова заулыбался Кондратка. – Рыба – богатый источник фосфора. А он благотворно влияет на мышление. Рыба для человека науки – это Клондайк, золотая жила творческих замыслов и новых открытий.
С какой это стати у него такое отменное настроение? Неужели ненасытного Кондратку кто-то успел накормить до отвала прямо с утра? Если это так, то тут без Зосимы точно не обошлось.
Что же это он, старый хрыч, нашу охотничью добычу так разбазаривает!? Непорядок. Надо сделать внушение.
– Вы знаете, какая штука случилась ночью? – понизив голос и оглядываясь по сторонам, едва не шепотом спросил Кондратка.
– Откуда? – Вопрос был, что называется на засыпку, и я решил прикинуться шлангом. – Я, знаете ли, по ночам… сплю.
– Я тоже. Но тут такое…
Блин! Кондратка снова улыбнулся – с совершенно счастливым видом. Неужто ночные призраки подбросили ему рукопись монаха Авеля? Облагодетельствовали хорошего человека.
– Тут такое было, – продолжал Кондратка. – Вся деревня взбудоражена.
– Из-за чего?
Меня все больше и больше начал разбирать интерес к его таинственно-счастливому виду. Куда он клонит?
– Здесь появились призраки!
Ага! Значит, ночные видения – это не моя личная галлюцинация. Значит, в этом что-то есть.
– Допустим. Но вы-то чему радуетесь? Какая вам от них корысть?
– Позвольте – вы что, не удивлены!? – Кондратка даже подскочил на месте. – Даже самую малость?
– Мил человек… – Я позволил себе снисходительно улыбнуться, хотя губы почти не растягивались. – Я не верю в призраки и всякую чертовщину. Может, это были огни святого Эльма. Это когда болотный газ начинает ночью гореть. А у нас тут кругом одни трясины и бездонные бочажки.
– Нет, это призраки! – настаивал Кондратка.
– Вы их сами видели?
Кондратка смешался, но все-таки ответил правду:
– Нет, мне рассказывали.
– Кто? Неужто Зосима?
– Старики… как их… Ну эти… которые живут там… – Он махнул в сторону деревеньки, словно пальцем в небо попал.
– Коськины, – сказал я с полной уверенностью.
– Да-да-да! Они.
– Мать моя женщина… Нашли кому верить. Это самые большие балаболки на всю округу. Для них сотворить «сенсацию», что вам сходить в туалет по маленькому.
– Пусть так, – не сдавался Кондратка. – Но об этом говорят и другие. И не только местные, но и приезжие – дачники.
Нужно сказать, что постепенно, год за годом, пустующие избы начали заполняться городским народом. Происходила встречная миграция: деревенские рвались в благодатный, по их разумению, город, к теплым сортирам, а горожане стремились прикупить себе дачку на природе, чтобы отдохнуть от суматошной индустриальной жизни.
Зимой дачники в деревню почти не заглядывали. Ну разве что очень немногие – на Новый год и на Рождество, чтобы отвести душу стрельбой, пусками ракет, катанием по льду озера и распитием огромного количества спиртного, что в городе невозможно в принципе – крышу сорвет.
А на природе ничего, пей, хоть залейся; даже похмелье не такое жестокое. Наверное, чистый лесной воздух способствует быстрой перегонке спирта внутри организма на разные отходы.
Летом же владельцы некогда пустующих изб приезжали сюда почаще;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85