А других хомомданов вы избегаете?
– Только одного.
– Кого же это?
– Того, кого я любил. К несчастью, она не отвечала мне взаимностью.
– И поэтому вы отправились сюда?
– Чьомба!
– Может быть, и поэтому, Чьомба. Расстояние и новые впечатления – прекрасные врачи. По крайней мере, здесь, окруженный людьми, я никогда не встречусь с тем, кто обманет мои ожидания. Я не встречусь с нею.
– У-у-у… Вы, видно, очень сильно ее любили.
– Должно быть.
– А вот и мы, – послышался голос аватара. На изгибе экрана появился цилиндрик «Сопротивления» и быстро заскользил в темноте. Скоро стали угадываться сложные защитные поля корабля, которые окружали его, словно облачка газа, и судно плыло в них, как большая лодка в туманном озере.
Встречающее судно подплыло к аккомодационному люку в передней части бывшего боевого корабля, где контуры обозначились восьмиугольником маленьких огней. Оба судна состыковались совершенно бесшумно, и Кэйб, специально смотревший на бассейн, заметил, что вода в нем даже не шелохнулась. Первым перешел на другой корабль аватар, за ним дрон, паривший на уровне плеч.
– Высуши ноги, – приказала Эстрей племяннице.
– Зачем?
Но туг дверной проем открылся, явив украшенный растениями вестибюль и высокого челгрианца, одетого в официальный серый плащ священника. За ним стелилось нечто, похожее на длинный шлейф, несущий два модных чемодана.
– Майор Квилан, – обратился к нему сереброкожий аватар, быстро подходя ближе и кланяясь. – Я представлю Хаба Мэйсака. Мы приветствуем вас.
– Благодарю, – негромко ответил челгрианец, и Кэйб почувствовал терпкий запах.
Представление прошло нормально. Челгрианец казался учтивым, но скрытным. По-мариански он говорил ничем не хуже, чем Циллер, с тем же акцентом, что и Циллер. Он явно предпочитал всегда выучивать язык, чем пользоваться услугами переводящего устройства.
Последней представлялась Чьомба, которая снова повторила свое полное имя, сунула руку в карман и подарила челгрианцу маленький букетик цветов.
– Это из нашего сада, – объяснила она. – Извините, что они немного помялись, но это потому, что они лежали в кармане. И не беспокойтесь, они совсем-совсем немного грязные. А хотите посмотреть рыбок?
– Майор, мы так рады тому, что вы нашли возможность посетить нас, – запел Терсоно, проплывая как раз между челгрианцем и девочкой. – Итак, когда я утверждаю, что ваш визит для нас высокая честь, то говорю это не только от имени присутствующих, но и от имени всех жителей Орбиты Мэйсак.
Кэйб вдруг подумал, что именно сейчас этому майору надо было упомянуть и про Циллера, дабы подчеркнуть свою учтивость, но тот только улыбнулся.
Чьомба во все глаза глядела на дрона, который, загоревшись синим, облетел гостя, вежливо, но молча склонившего голову в сторону девочки.
Чемоданы тем временем перенесли на корабль, двери закрылись, и все снова оказались в комнате-экране.
– А теперь мы не только приветствуем вас, но и сообщаем, что полностью находимся в вашем распоряжении во время вашего визита, сколь бы он ни продолжался, – заливался дрон.
– Не нужно. У меня есть свой штат.
– Ну что вы! Но я, конечно, не имел в виду ребенка. Скажите, как прошел ваш вояж? Удовлетворительно, я надеюсь?
– Вполне.
– Прошу вас, садитесь.
Все расселись по кушеткам, судно отправилось в обратный путь. Чьомба снова опустила ноги в воду. Сзади нее на экране «Сопротивление создает характер» сделало финальный разворот и исчезло.
Кэйба потрясла разница между Квиланом и Циллером. Это были единственные челгрианцы, которых он видел лицом к лицу, хотя он немало времени посвятил изучению этой расы с того времени, как Терсоно обратился к нему на барже «Уединение». Он понял, что этот майор моложе композитора, и выглядит собранней и худей. Его коричневый мех был более ухожен, а фигура значительно мускулистей.
Но при этом он выглядел значительно более усталым, и какая-то темная печаль складка залегла между больших черных глаз от широкого носа. Впрочем, удивительного в этом не было ничего – Кэйб уже достаточно знал о майоре Квилане.
– А вы официально представляете здесь Хомомдан, господин посол Ишлоер? – обратился к нему майор.
– Нет, майор, – начал Кэйб.
– Господин посол присутствует здесь как гость, – пояснил Терсоно.
– Меня попросили участвовать в вашем приеме. Я, конечно, оказался позорно слаб перед таким соблазном и немедленно согласился, хотя и не имею никакого дипломатического опыта или образования. Сказать правду, я нечто среднее между журналистом, туристом и студентом – ничего больше. Надеюсь, вы простите мне эти речи, поскольку они, наверняка, нарушают дипломатический протокол. По крайне мере, хочется верить, что мои ошибки не отразятся на вашем визите никаким отрицательным образом, – Кэйб кивнул в сторону Терсоно, который уже начинал недовольно светиться.
– И на Мэйсаке немало хомомданов? – поинтересовался Квилан.
– Я единственный. Квилан медленно кивнул.
– Честь представлять наших рядовых жителей выпала мне, майор, – в свой черед заявила Эстрей Лассилс. – Господин посол действительно никого не представляет, хотя он безмерно мил. – Она улыбнулась Кэйбу, и он не понял, заключается ли в этой фразе симпатия или унижение. – Мы действительно пригласили на встречу господина посла, дабы доказать вам, что мы здесь, на Мэйсаке вовсе не так страшны, что отпугиваем всех гостей не человеческого происхождения.
– Теперь я понимаю, почему Махрай Циллер не смог сопротивляться вашему гостеприимству, – едва улыбнулся Квилан.
– Композитор Циллер по-прежнему продолжает дарить нам счастье своим присутствием здесь, – согласился Терсоно. Его аура была уже густо-розовой, что особенно выделялось на фоне светлой кушетке. – Мы не будем сейчас перечислять все добродетели Орбиты Мэйсак, но позвольте вас все же вас уверить, что это место бесчисленных удовольствий…
– Я полагаю, что Махрай Циллер знает о моем визите, – тихо, но твердо прервал его Квилан, переводя взгляд с дрона на аватара.
Сереброкожее существо кивнуло:
– Он постоянно находится в курсе всех ваших передвижений. К несчастью, сегодня он не мог поприветствовать вас лично.
– Я этого и не ждал.
– Господин посол – один из ближайших друзей композитора, – пояснил Терсоно. – Я уверен, что при первой же возможности у вас троих будет о чем поговорить.
– Да, мне кажется, я могу утверждать, что здесь, на Мэйсаке, я его лучший друг. Из хомомданов, разумеется, – подтвердил Кэйб.
– Как я понимаю, когда-то вы тоже знали господина Циллера, – уточнила Эстрей. – Кажется, по школе, не так ли?
– Да. Но с тех пор мы ни разу не встречались. Нас можно назвать скорее случайными знакомыми, чем старыми друзьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Только одного.
– Кого же это?
– Того, кого я любил. К несчастью, она не отвечала мне взаимностью.
– И поэтому вы отправились сюда?
– Чьомба!
– Может быть, и поэтому, Чьомба. Расстояние и новые впечатления – прекрасные врачи. По крайней мере, здесь, окруженный людьми, я никогда не встречусь с тем, кто обманет мои ожидания. Я не встречусь с нею.
– У-у-у… Вы, видно, очень сильно ее любили.
– Должно быть.
– А вот и мы, – послышался голос аватара. На изгибе экрана появился цилиндрик «Сопротивления» и быстро заскользил в темноте. Скоро стали угадываться сложные защитные поля корабля, которые окружали его, словно облачка газа, и судно плыло в них, как большая лодка в туманном озере.
Встречающее судно подплыло к аккомодационному люку в передней части бывшего боевого корабля, где контуры обозначились восьмиугольником маленьких огней. Оба судна состыковались совершенно бесшумно, и Кэйб, специально смотревший на бассейн, заметил, что вода в нем даже не шелохнулась. Первым перешел на другой корабль аватар, за ним дрон, паривший на уровне плеч.
– Высуши ноги, – приказала Эстрей племяннице.
– Зачем?
Но туг дверной проем открылся, явив украшенный растениями вестибюль и высокого челгрианца, одетого в официальный серый плащ священника. За ним стелилось нечто, похожее на длинный шлейф, несущий два модных чемодана.
– Майор Квилан, – обратился к нему сереброкожий аватар, быстро подходя ближе и кланяясь. – Я представлю Хаба Мэйсака. Мы приветствуем вас.
– Благодарю, – негромко ответил челгрианец, и Кэйб почувствовал терпкий запах.
Представление прошло нормально. Челгрианец казался учтивым, но скрытным. По-мариански он говорил ничем не хуже, чем Циллер, с тем же акцентом, что и Циллер. Он явно предпочитал всегда выучивать язык, чем пользоваться услугами переводящего устройства.
Последней представлялась Чьомба, которая снова повторила свое полное имя, сунула руку в карман и подарила челгрианцу маленький букетик цветов.
– Это из нашего сада, – объяснила она. – Извините, что они немного помялись, но это потому, что они лежали в кармане. И не беспокойтесь, они совсем-совсем немного грязные. А хотите посмотреть рыбок?
– Майор, мы так рады тому, что вы нашли возможность посетить нас, – запел Терсоно, проплывая как раз между челгрианцем и девочкой. – Итак, когда я утверждаю, что ваш визит для нас высокая честь, то говорю это не только от имени присутствующих, но и от имени всех жителей Орбиты Мэйсак.
Кэйб вдруг подумал, что именно сейчас этому майору надо было упомянуть и про Циллера, дабы подчеркнуть свою учтивость, но тот только улыбнулся.
Чьомба во все глаза глядела на дрона, который, загоревшись синим, облетел гостя, вежливо, но молча склонившего голову в сторону девочки.
Чемоданы тем временем перенесли на корабль, двери закрылись, и все снова оказались в комнате-экране.
– А теперь мы не только приветствуем вас, но и сообщаем, что полностью находимся в вашем распоряжении во время вашего визита, сколь бы он ни продолжался, – заливался дрон.
– Не нужно. У меня есть свой штат.
– Ну что вы! Но я, конечно, не имел в виду ребенка. Скажите, как прошел ваш вояж? Удовлетворительно, я надеюсь?
– Вполне.
– Прошу вас, садитесь.
Все расселись по кушеткам, судно отправилось в обратный путь. Чьомба снова опустила ноги в воду. Сзади нее на экране «Сопротивление создает характер» сделало финальный разворот и исчезло.
Кэйба потрясла разница между Квиланом и Циллером. Это были единственные челгрианцы, которых он видел лицом к лицу, хотя он немало времени посвятил изучению этой расы с того времени, как Терсоно обратился к нему на барже «Уединение». Он понял, что этот майор моложе композитора, и выглядит собранней и худей. Его коричневый мех был более ухожен, а фигура значительно мускулистей.
Но при этом он выглядел значительно более усталым, и какая-то темная печаль складка залегла между больших черных глаз от широкого носа. Впрочем, удивительного в этом не было ничего – Кэйб уже достаточно знал о майоре Квилане.
– А вы официально представляете здесь Хомомдан, господин посол Ишлоер? – обратился к нему майор.
– Нет, майор, – начал Кэйб.
– Господин посол присутствует здесь как гость, – пояснил Терсоно.
– Меня попросили участвовать в вашем приеме. Я, конечно, оказался позорно слаб перед таким соблазном и немедленно согласился, хотя и не имею никакого дипломатического опыта или образования. Сказать правду, я нечто среднее между журналистом, туристом и студентом – ничего больше. Надеюсь, вы простите мне эти речи, поскольку они, наверняка, нарушают дипломатический протокол. По крайне мере, хочется верить, что мои ошибки не отразятся на вашем визите никаким отрицательным образом, – Кэйб кивнул в сторону Терсоно, который уже начинал недовольно светиться.
– И на Мэйсаке немало хомомданов? – поинтересовался Квилан.
– Я единственный. Квилан медленно кивнул.
– Честь представлять наших рядовых жителей выпала мне, майор, – в свой черед заявила Эстрей Лассилс. – Господин посол действительно никого не представляет, хотя он безмерно мил. – Она улыбнулась Кэйбу, и он не понял, заключается ли в этой фразе симпатия или унижение. – Мы действительно пригласили на встречу господина посла, дабы доказать вам, что мы здесь, на Мэйсаке вовсе не так страшны, что отпугиваем всех гостей не человеческого происхождения.
– Теперь я понимаю, почему Махрай Циллер не смог сопротивляться вашему гостеприимству, – едва улыбнулся Квилан.
– Композитор Циллер по-прежнему продолжает дарить нам счастье своим присутствием здесь, – согласился Терсоно. Его аура была уже густо-розовой, что особенно выделялось на фоне светлой кушетке. – Мы не будем сейчас перечислять все добродетели Орбиты Мэйсак, но позвольте вас все же вас уверить, что это место бесчисленных удовольствий…
– Я полагаю, что Махрай Циллер знает о моем визите, – тихо, но твердо прервал его Квилан, переводя взгляд с дрона на аватара.
Сереброкожее существо кивнуло:
– Он постоянно находится в курсе всех ваших передвижений. К несчастью, сегодня он не мог поприветствовать вас лично.
– Я этого и не ждал.
– Господин посол – один из ближайших друзей композитора, – пояснил Терсоно. – Я уверен, что при первой же возможности у вас троих будет о чем поговорить.
– Да, мне кажется, я могу утверждать, что здесь, на Мэйсаке, я его лучший друг. Из хомомданов, разумеется, – подтвердил Кэйб.
– Как я понимаю, когда-то вы тоже знали господина Циллера, – уточнила Эстрей. – Кажется, по школе, не так ли?
– Да. Но с тех пор мы ни разу не встречались. Нас можно назвать скорее случайными знакомыми, чем старыми друзьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91