Думайте о передвижении отсюда туда, думайте о том времени, которое оно займет. Думайте о прогулке отсюда, где вы сейчас, туда, где несколько мгновений назад вы видели чашку… Вы думаете об этом, Квилан?
– Да.
– Посылайте.
Наступила пауза.
– Послали?
– Нет, ваша честь. Не думаю. Ничего не произошло.
– Подождем.
Эйнур сидит за столом, наблюдая за чашкой. Вы должны посылать, даже не зная объекта.
Они посидели еще несколько минут, после чего Висквил вздохнул.
– Думайте о чашке. Думайте о содержимом чашки, думайте о воздушном пространстве, которое является содержимым чашки…
– У меня никогда не получится, ваша честь. Я ничего никуда не могу послать. Может быть, Хранитель душ сломан?
– Нет. Думайте о чашке…
– Не отчаивайтесь, майор. Пойдите, поешьте. У меня много друзей с Узы, так они говорят, что суп жизни и так достаточно соленый, не надо добавлять туда слез.
Они сидели в небольшой столовой «Души небес», за столиком, стоявшим несколько в стороне от стола остальных монахов, у которых тоже по расписанию был завтрак. Подавали хлеб, воду и мясной суп. Квилан пил воду из грубой белой керамической чашки, которую использовал для перемещения этим утром. И мрачно глядел на нее.
– Я серьезно обеспокоен, ваша честь. Может быть, что-то происходит не так. Может быть, у меня не хватает необходимого воображения или чего-то еще, не знаю.
– Квилан, мы пытаемся делать то, чего не делал еще ни один челгрианец. Вы пытаетесь превратить себя в машину для перемещения. И не надо ожидать, что это получится с первого раза, первым же утром, когда вы за это взялись. – Висквил посмотрел на Эйнурва, щуплого монашка, который в первый день показывал им внутренности бегемотауруса, – тот как раз подходил к ним с подносом. Неуклюже поклонившись, монашек едва не уронил содержимое подноса прямо на пол, но удержал и глупо улыбнулся. Висквил кивнул. Эйнур просидел все утро, не отрывая глаз от чашки в ожидании крошечного черного пятнышка, которое должно было появиться на ее белой поверхности. А возможно, перед пятнышком могла на секунду появиться крошечная серебряная сфера.
– Я попросил Эйнура больше не сидеть с нами, – словно угадывая мысли Квилана, сказал Висквил. – Я не хочу, чтобы вы думали и о нем, сидящим над чашкой, – только о ней самой.
– Вы боитесь, что по ошибке я могу переместить объект в Эйнура? – улыбнулся Квилан.
– Сомневаюсь в таком развитии событий, хотя никто ни в чем не может быть уверен. Во всяком случае, если вы начнете видеть и Эйнура, то сообщите мне, и мы отошлем его к остальным монахам.
– А если я все-таки перемещу объект в живое существо, то что будет?
– Насколько я понимаю, практически ничего. Объект слишком мал, чтобы причинить какой-нибудь реальный вред. Предполагаю, что если, например, он материализуется в живом глазу, то будет казаться, что попала соринка, а если попадет в нервное окончание, то почувствуется легкий укол – не более. В остальных других частях тела он пройдет просто незамеченным. Если же вы сможете переместить эту чашку в чей-либо мозг, – тут Висквил повертел в руках свою чашку, как две капли воды похожую на квилановскую, – то голова, конечно, взорвется. Но то, с чем работаете вы, – уникально и по размерам, и по действию.
– Он может закупорить кровеносный сосудик.
– Капилляр, вы хотели сказать? Нет, это вряд ли.
Квилан опустошил свою чашку, поставил ее на стол и долго не отрывал глаз от грубого фаянса.
– Я буду видеть эту чертову чашку даже во сне!
Висквил улыбнулся:
– Это будет не самое плохое продолжение.
– А что случилось с Ивайрлом? Я не вижу его с первого дня нашего пребывания здесь.
– Он занят. Занят приготовлениями.
– К моим занятиям?
– Нет, к нашему отправлению.
– И когда оно произойдет?
– В нужное время, майор, в нужное время, – снова улыбнулся Висквил.
– А оба дрона, наши так называемые союзники?
– Как я сказал, всему свое время, майор.
– Посылайте!
– Да!
– Да?
– Нет. Нет, мне показалось… Впрочем, не важно. Давайте попробуем еще раз.
– Думайте о чашке…
– Думайте о месте, которое вы знаете и знаете хорошо. О маленьком месте. Может быть, о комнате или небольшой спальне, может быть, о каюте, о салоне машины, о чем хотите. Но это должно быть место, которое вы знаете достаточно, чтобы прийти туда не только днем, но и ночью, где вы знаете каждую мелочь, где не заденете ничего и ничего не разобьете. Вообразите, что вы там. Вообразите, что вы там и уронили крошку, семечко, пылинку… уронили в чашку или в…
В эту ночь он опять никак не мог заснуть. Квилан лежал, глядя в темноту, свернувшись калачиком, и вдыхал свежий острый воздух гигантских фруктовых деревьев. Он старался думать о проклятой чашке, но мысль ускользала; он просто устал от нее. Вместо этого он решил еще раз обдумать, что же происходит.
Было ясно, что технология внутри этого специально адаптированного хранителя душ была сделана не челгрианцем и не для челгрианца. Значит, в операции принимал участие и кто-то из Вовлеченных. Те, чей уровень технологий равен или даже превосходит уровень Цивилизации.
Двое из их представителей могли находиться внутри пары этих странных конусообразных дронов, которых он видел в самом начале, и еще один – тот, кто говорил с ним мысленно в его голове перед тем, как начали говорить ушедшие. Больше никто из них не появлялся.
Можно было предположить, что дроны действуют откуда-то извне, снаружи воздушной сферы, хотя всем известная антипатия Оскендарая к подобного рода технологиям означала, что союзники могут находиться в дронах и самым реальным образом. Странно и то, что местом его тренировок выбрана эта аэросфера – можно подумать, что если его тренировки не привлекут ничьего внимания здесь, то они останутся незамеченными и Цивилизацией. Впрочем, совсем не обязательно.
Квилан быстро мысленно пробежался по всему, что было ему известно о том сравнительно небольшом количестве Вовлеченных, которые могли соперничать с Цивилизацией. Их было от семи до одиннадцати, в зависимости от выбора критерия. Некоторые их них относились к Цивилизации враждебно, некоторые считались почти союзниками.
Квилан ничего не знал о тех мотивах, которые могли бы подвигнуть этих Вовлеченных ему на помощь, – он знал лишь то, что вообще они очень неохотно позволяют кому-либо вникать в их отношения между собой и другими культурами.
Он знал, что Оскендарайские аэросферы были сказочно древними, даже по стандартам тех, кто причислял себя к старшим расам, и к тому же преуспели в сохранении своих тайн на протяжении всех эр науки. Ходили слухи о том, что между теми, – кто бы они ни были, – кто создал когда-то аэросферы, и населявшими их мега – и гигафаунами осталась какая-то связь.
Эта связь с давно ушедшими создателями аэросфер и была той причиной, по которой все стремящиеся к гегемонии и вторжениям существа, – не говоря уже о бесстыдных представителях Цивилизации, – сталкиваясь с аэросферами, непременно пытались или завоевать их или изучить как можно подробней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Да.
– Посылайте.
Наступила пауза.
– Послали?
– Нет, ваша честь. Не думаю. Ничего не произошло.
– Подождем.
Эйнур сидит за столом, наблюдая за чашкой. Вы должны посылать, даже не зная объекта.
Они посидели еще несколько минут, после чего Висквил вздохнул.
– Думайте о чашке. Думайте о содержимом чашки, думайте о воздушном пространстве, которое является содержимым чашки…
– У меня никогда не получится, ваша честь. Я ничего никуда не могу послать. Может быть, Хранитель душ сломан?
– Нет. Думайте о чашке…
– Не отчаивайтесь, майор. Пойдите, поешьте. У меня много друзей с Узы, так они говорят, что суп жизни и так достаточно соленый, не надо добавлять туда слез.
Они сидели в небольшой столовой «Души небес», за столиком, стоявшим несколько в стороне от стола остальных монахов, у которых тоже по расписанию был завтрак. Подавали хлеб, воду и мясной суп. Квилан пил воду из грубой белой керамической чашки, которую использовал для перемещения этим утром. И мрачно глядел на нее.
– Я серьезно обеспокоен, ваша честь. Может быть, что-то происходит не так. Может быть, у меня не хватает необходимого воображения или чего-то еще, не знаю.
– Квилан, мы пытаемся делать то, чего не делал еще ни один челгрианец. Вы пытаетесь превратить себя в машину для перемещения. И не надо ожидать, что это получится с первого раза, первым же утром, когда вы за это взялись. – Висквил посмотрел на Эйнурва, щуплого монашка, который в первый день показывал им внутренности бегемотауруса, – тот как раз подходил к ним с подносом. Неуклюже поклонившись, монашек едва не уронил содержимое подноса прямо на пол, но удержал и глупо улыбнулся. Висквил кивнул. Эйнур просидел все утро, не отрывая глаз от чашки в ожидании крошечного черного пятнышка, которое должно было появиться на ее белой поверхности. А возможно, перед пятнышком могла на секунду появиться крошечная серебряная сфера.
– Я попросил Эйнура больше не сидеть с нами, – словно угадывая мысли Квилана, сказал Висквил. – Я не хочу, чтобы вы думали и о нем, сидящим над чашкой, – только о ней самой.
– Вы боитесь, что по ошибке я могу переместить объект в Эйнура? – улыбнулся Квилан.
– Сомневаюсь в таком развитии событий, хотя никто ни в чем не может быть уверен. Во всяком случае, если вы начнете видеть и Эйнура, то сообщите мне, и мы отошлем его к остальным монахам.
– А если я все-таки перемещу объект в живое существо, то что будет?
– Насколько я понимаю, практически ничего. Объект слишком мал, чтобы причинить какой-нибудь реальный вред. Предполагаю, что если, например, он материализуется в живом глазу, то будет казаться, что попала соринка, а если попадет в нервное окончание, то почувствуется легкий укол – не более. В остальных других частях тела он пройдет просто незамеченным. Если же вы сможете переместить эту чашку в чей-либо мозг, – тут Висквил повертел в руках свою чашку, как две капли воды похожую на квилановскую, – то голова, конечно, взорвется. Но то, с чем работаете вы, – уникально и по размерам, и по действию.
– Он может закупорить кровеносный сосудик.
– Капилляр, вы хотели сказать? Нет, это вряд ли.
Квилан опустошил свою чашку, поставил ее на стол и долго не отрывал глаз от грубого фаянса.
– Я буду видеть эту чертову чашку даже во сне!
Висквил улыбнулся:
– Это будет не самое плохое продолжение.
– А что случилось с Ивайрлом? Я не вижу его с первого дня нашего пребывания здесь.
– Он занят. Занят приготовлениями.
– К моим занятиям?
– Нет, к нашему отправлению.
– И когда оно произойдет?
– В нужное время, майор, в нужное время, – снова улыбнулся Висквил.
– А оба дрона, наши так называемые союзники?
– Как я сказал, всему свое время, майор.
– Посылайте!
– Да!
– Да?
– Нет. Нет, мне показалось… Впрочем, не важно. Давайте попробуем еще раз.
– Думайте о чашке…
– Думайте о месте, которое вы знаете и знаете хорошо. О маленьком месте. Может быть, о комнате или небольшой спальне, может быть, о каюте, о салоне машины, о чем хотите. Но это должно быть место, которое вы знаете достаточно, чтобы прийти туда не только днем, но и ночью, где вы знаете каждую мелочь, где не заденете ничего и ничего не разобьете. Вообразите, что вы там. Вообразите, что вы там и уронили крошку, семечко, пылинку… уронили в чашку или в…
В эту ночь он опять никак не мог заснуть. Квилан лежал, глядя в темноту, свернувшись калачиком, и вдыхал свежий острый воздух гигантских фруктовых деревьев. Он старался думать о проклятой чашке, но мысль ускользала; он просто устал от нее. Вместо этого он решил еще раз обдумать, что же происходит.
Было ясно, что технология внутри этого специально адаптированного хранителя душ была сделана не челгрианцем и не для челгрианца. Значит, в операции принимал участие и кто-то из Вовлеченных. Те, чей уровень технологий равен или даже превосходит уровень Цивилизации.
Двое из их представителей могли находиться внутри пары этих странных конусообразных дронов, которых он видел в самом начале, и еще один – тот, кто говорил с ним мысленно в его голове перед тем, как начали говорить ушедшие. Больше никто из них не появлялся.
Можно было предположить, что дроны действуют откуда-то извне, снаружи воздушной сферы, хотя всем известная антипатия Оскендарая к подобного рода технологиям означала, что союзники могут находиться в дронах и самым реальным образом. Странно и то, что местом его тренировок выбрана эта аэросфера – можно подумать, что если его тренировки не привлекут ничьего внимания здесь, то они останутся незамеченными и Цивилизацией. Впрочем, совсем не обязательно.
Квилан быстро мысленно пробежался по всему, что было ему известно о том сравнительно небольшом количестве Вовлеченных, которые могли соперничать с Цивилизацией. Их было от семи до одиннадцати, в зависимости от выбора критерия. Некоторые их них относились к Цивилизации враждебно, некоторые считались почти союзниками.
Квилан ничего не знал о тех мотивах, которые могли бы подвигнуть этих Вовлеченных ему на помощь, – он знал лишь то, что вообще они очень неохотно позволяют кому-либо вникать в их отношения между собой и другими культурами.
Он знал, что Оскендарайские аэросферы были сказочно древними, даже по стандартам тех, кто причислял себя к старшим расам, и к тому же преуспели в сохранении своих тайн на протяжении всех эр науки. Ходили слухи о том, что между теми, – кто бы они ни были, – кто создал когда-то аэросферы, и населявшими их мега – и гигафаунами осталась какая-то связь.
Эта связь с давно ушедшими создателями аэросфер и была той причиной, по которой все стремящиеся к гегемонии и вторжениям существа, – не говоря уже о бесстыдных представителях Цивилизации, – сталкиваясь с аэросферами, непременно пытались или завоевать их или изучить как можно подробней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91