– Мы все время под двойным гнетом! С одной стороны давят турки, с другой – албанцы.
– Вот я и решил, – продолжал Жоаннес, – изучить самые передовые способы земледелия: севообороты, удобрения, современные машины, животноводство, науки, связанные с этим, такие, как физика, химия, – одним словом, основы сельскохозяйственного производства. Я практиковался в научных лабораториях, учебных центрах и на фермах, стремясь проверить полученные знания на деле.
– Неплохая идея! – одобрительно откликнулись Михаил и Паница.
– Подготовившись как следует, я рассчитывал преобразовать нашу долину Косова. Превратить ее из поля брани, заросшего бурьяном, в цветущую равнину, главную житницу Македонии. Заставить и у нас пахать, косить, жать, молотить все эти умные машины, способные за один день выполнить такой объем работы, на который обычно уходит труд целой деревни. Создать сахарную промышленность, возродить производство шелка, виноградарство, хлопководство. Обеспечить изобилие там, где сейчас царит нищета. Я уверен, что, если разумно использовать нашу железную дорогу, связанную с основными европейскими линиями, привлечь деньги миллионеров из Салоников и если правительство, со своей стороны, проявит добрую волю, в этом нет ничего невозможного!
Крестьяне внимательно слушали, восхищенно глядя на своего предводителя. Но с последними словами Жоаннеса они не могли согласиться.
– А вот тут ты ошибаешься! – вмешался Паница. – Наше богатство только возбудит непомерную алчность турок, и они еще больше будут грабить и разорять нас!
– Ничего подобного! Пойми, турки ведь тоже нуждаются в развитии своей страны. Среди них есть много умных, деловых людей. В их интересах было бы всячески поддерживать Македонию, когда она станет одной из лучших провинций империи. Гак вот, – увлеченно продолжал Жоаннес, – за это время мне удалось завязать важные связи в высших финансовых кругах Австрии, Франции, России, заинтересовать моим проектом банкиров, дипломатов, промышленников. Это могло бы стать серьезной поддержкой в предстоящем деле. Почва подготовлена, цель ясна. Я вернулся домой, в родную деревню, где меня ждала прелестная девушка, любимая с детства, моя Никея, красавица и само воплощение доброты. И вот все рухнуло: любовь, близкое счастье, семья, планы на будущее. Вместо, этого – кровь, слезы, смерть… Не осталось ничего, кроме ужасающей пустоты, невозвратимых потерь, неутолимой ненависти и неизбывной боли…
– Да, – мрачно вставил Михаил. – Своей жестокостью они довели нас до бунта, заставили мирных крестьян взяться за оружие!
– Мы станем борцами за независимость!
Друзья продолжали путь, но усталость брала свое. Идти ночью по извилистой каменистой дороге нелегко, особенно если за плечами трудный день, полный испытаний. Решили остановиться и отдохнуть до утра. Пока один караулит, двое других будут спать в укрытии под скалой. Так прошла их первая походная ночь.
Встало солнце, позолотив горные вершины. Жоаннес и Михаил просыпались, потягиваясь и поеживаясь от утренней свежести. Крик Паницы заставил их подскочить:
– Тревога! Всадники… Не двигайтесь!
Молодой человек присел за выступом скалы, пристально вглядываясь в даль.
– Сколько их? – спросил Жоаннес.
– Пятеро!
– Турки или албанцы?
– Турецкие жандармы. Ночной патруль. Возвращаются с дежурства.
– Далеко они?
– Метрах в двухстах, не больше… Они заметили нас, скачут прямо сюда! Что будем делать?
– Готовьте оружие к бою, но не стреляйте без моего приказа. Я попробую с ними поговорить.
Всадники действительно обнаружили их. Они увидели, как сверкнул на солнце ствол ружья Паницы. Чувствуя засаду, они рассыпались и приближались с пяти сторон сразу. Унтер-офицер, командовавший ими, крикнул:
– Бросай оружие! Кто вы такие? Что вы здесь делаете?
Жоаннес, высунувшись наполовину из укрытия, ответил:
– Мы честные люди, крестьяне из Салько. Преследуем тех, кто похитил мою жену и разорил нашу деревню.
Турок рассмеялся.
– Жена твоя найдет себе другого мужа и утешится с ним. А деревню… Правильно сделали, что сожгли. Мы там вшей подцепили.
– Стрелять? – тихо спросил Михаил.
– Не сейчас, – ответил Жоаннес. Он был бледен, ноздри раздувались, глаза сверкали гневом.
Помолчав немного, жандарм сказал:
– А вас я арестую, поскольку ношение оружия запрещено.
– Ах, вот как! – горько усмехнулся юноша. – Хороша справедливость, нечего сказать! Мы – жертвы, и нас же в тюрьму!
– За хороший выкуп мы могли бы договориться.
– Сейчас вы его получите. Михаил, стреляй в этого негодяя!
Пуля пробила турку грудь, и, раскинув руки, тот опрокинулся навзничь. Испуганный конь рванулся, сбросив с себя седока, и ускакал прочь.
Перезарядив ружье, Михаил весело крикнул:
– Ну, кто следующий?
Паница протянул свой карабин Жоаннесу:
– Стреляй ты! Я в себе не уверен.
Молодой человек быстро прицелился и выстрелил во второго жандарма. Тот ткнулся носом в седло и замер. Пуля попала ему, очевидно, прямо в сердце.
– Вот мой выкуп! – срывающимся голосом закричал Жоаннес.
Такой отпор обескуражил турок. Но не надолго. Сильные, энергичные, смелые, привыкшие к сражениям, они решили атаковать, хотя и были в менее выгодном положении, находясь на открытом месте.
Жандармы спешились. Держа коней за уздечки и используя их как прикрытие, они стали медленно приближаться.
– Не стреляй, я сам, – тихо бросил Жоаннес Михаилу.
Турки двигались полукругом. Первая лошадь была уже на расстоянии пятидесяти шагов. Тогда юноша тщательно прицелился в шею лошади чуть повыше груди и приготовился нажать курок.
– Жаль коня, но я вынужден это сделать.
Получился двойной удар. Пуля прошла сквозь тело бедного животного и поразила в голову скрывавшегося за ней человека, разнеся ему череп. Оба свалились.
Теперь их только двое! – вскричал Паница.
Оставшиеся в живых жандармы боялись двинуться с места. Дрожа и стуча зубами, оии готовы были зарыться в землю, лишь бы спрятаться куда-нибудь.
– Бросайте оружие! Руки вверх! Быстро! Даю вам секунду на размышление! – крикнул Жоаннес.
– Ты обещаешь сохранить нам жизнь? – заикаясь, проговорил один из них.
– Клянусь! Но не вздумайте обманывать меня! При малейшем подозрительном жесте стреляю!
– Хорошо. Мы сдаемся!
Турки побросали ружья, пистолеты, сабли в траву и, боязливо поглядывая на противников, подняли руки.
– Отлично! Оставьте лошадей и идите сюда!
Те покорно приблизились, бормоча:
– Только не убивайте нас, только не убивайте…
– Хватит ныть! А теперь быстро раздевайтесь! Ну! Долго вас ждать?
Не совсем понимая, чего от них хотят, но не смея ослушаться, жандармы живо скинули форму и сапоги.
– Ну как, Паница, ты не против того, чтобы стать турецким жандармом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64