– Думаю, ей было около восьмидесяти.
Однако выглядела бабушка на все сто, и теперь Кристел ее больше никогда не увидит. Но она решила, что не стоит об этом думать. Теперь уже слишком поздно. Бабушки Минервы больше нет.
– Ты поедешь домой на похороны? – поинтересовалась миссис Кастанья.
– Нет, думаю, что это не нужно, – покачала головой Кристел.
– Ты не в очень-то хороших отношениях со своей семьей, да?
Никто из родных никогда не звонил ей, и из дома она ни разу не получила ни одного письма, только от каких-то людей по фамилии Вебстер. И она никуда не ходила, только последние две недели часто гуляла с парнем, которого прятала у себя в комнате. Но миссис Кастанья любила Кристел и поэтому притворялась, что ничего не замечает.
– Я же говорила, что мои родители умерли.
Хозяйка кивнула, хотя так и не поверила в это. Она внимательно посмотрела на девушку, но ее глаза не выражали ничего. Миссис Кастанья была, наверное, еще старше, чем Минерва, но она хорошо выглядела и не собиралась умирать.
– А как поживает твой друг?
Какое-то мгновение Кристел не могла вымолвить ни слова. Она поняла, что хозяйка имеет в виду Спенсера. Девушка, обернувшись, застыла посреди лестницы.
– С ним все в порядке.
– Он что, куда-то уехал?
Кристел стояла на верхней ступеньке лестницы и смотрела вниз полными печали глазами, и по этому взгляду миссис Кастанья поняла все.
– Да. Он уехал в Корею.
Старая женщина понимающе кивнула и пошла на кухню, к своему любимому месту у окна. Интересно, кто же это такой? Она знала, что он оставался в комнате девушки каждую ночь, но бедняжка так одинока, что хозяйка решила не докучать им, хотя это было не в ее правилах. Ведь Кристел за целый год ни разу не дала ей повода для беспокойства, а этот молодой человек очень прилично выглядел. Плохо, конечно, что она спала с ним, но когда у девушки нет родителей и за ней некому присмотреть, то в этом нет ничего удивительного. Но он первый мужчина, с которым она ее видела, такой симпатичный и добрый. Да, жаль, что его забрали на войну. И она, как и Кристел, надеялась, что он останется жив. А наверху, в своей комнате, Кристел лежала на узкой кровати, которую еще совсем недавно они делили со Спенсером. Она плакала и молилась, чтобы они снова встретились, чтобы он не погиб и вернулся к ней, на этот раз, может быть, навсегда.
25
Следующие шесть месяцев для всех троих тянулись бесконечно долго. Кристел все так же пела по вечерам в ресторане, Элизабет училась в колледже, а Спенсер воевал в Корее. Он писал им обеим, как только выдавалась свободная минута, но, отправив письма, Спенсер не мог найти себе места. Он каждый раз боялся, что перепутал конверты. Вдруг он положил письмо Кристел в конверт с адресом Элизабет и жена получит письмо? Часто он писал очень уставшим, и это вполне могло произойти. Однако страхи были напрасны, он ни разу не сделал такой ошибки. На душе у него было тревожно, он должен принять решение, но какое и как это осуществить?
В письмах к Кристел он описывал свое состояние, говоря, как он любит и скучает без нее. Но в них не было никаких обещаний о том, что он будет делать, когда война закончится.
Он еще не знал, что предпримет по поводу Элизабет, и не был уверен, что захочет развестись с ней. Он понимал, что любит Кристел больше жизни, и знал, что придется выбирать, ведь так продолжаться не может. Но перед Элизабет у него тоже обязательства. Их союз только начался, и жена не виновата, что он не любил ее. В этом никто не виноват. Но как все сложно! Он писал Элизабет обо всех военных событиях, об этой стране. Ей все это интересно. Кристел это не заинтересовало, просто у них было что сказать друг другу. Элизабет писала, как скучно ей учиться в колледже – все та же старая песня, – и о вечеринках в доме у родителей, которые те устраивали, когда она приезжала на каникулы. Она несколько раз ездила в Нью-Йорк к Иэну с Сарой, но сейчас в Коннектикуте открылся новый охотничий сезон, и все уик-энды они проводили в Кентукки, покупая лошадей для Сары. Элизабет радовалась, что не забеременела, и несколько раз писала об этом. В отличие от Кристел, которая, наоборот, надеялась, что это случится, но, принимая во внимание ситуацию, в которой они все трое оказались, Спенсер был рад, что ни та, ни другая не ждут от него ребенка.
Письма от Элизабет походили на газетные репортажи о ходе домашних дел. Кристел же вкладывала в свои письма всю душу, и это часто помогало ему не падать духом.
В июне у Элизабет состоялся выпускной вечер, на котором присутствовали ее родители. Конечно, она пригласила и его родителей. По тону ее письма Спенсер понял, что она испытывает невероятное облегчение от того, что учеба наконец-то закончилась. Это письмо он получил, когда их часть была в Пусане. Ему казалось, что они все погибнут от сырости и жары, когда он бок о бок со своими солдатами пробирался узкими тропами через бесконечные рисовые плантации. Война была ужасной, и Спенсеру часто казалось, что они на ней посторонние. Он помнил, что ему предстоит выдержать еще одну битву, когда он вернется домой. Это будет битва с Элизабет, если, конечно, к тому времени они еще будут женаты. Странно, что он пишет ей, ведь она даже не догадывается, о чем он теперь думает, не знает, что произошло между ним и Кристел, когда он был в Сан-Франциско.
Этим летом, когда Элизабет, как всегда, поехала отдыхать на озеро, Кристел решилась наконец ненадолго вернуться в долину. Она долго над этим думала и, зная, что Том на войне, решила отправиться туда. Ну чего ей бояться, только воспоминаний о боли и переживаниях, которые нахлынули на нее возле могил отца и брата. Ей казалось странным побывать там и не зайти домой, но встречаться с матерью или Бекки не хотелось. Она прожила несколько дней у Вебстеров и чувствовала себя так, как будто по-настоящему вернулась домой. Она целыми днями валялась на солнце и с наслаждением вдыхала так хорошо ей знакомые запахи родных мест. Она даже заставила себя один раз объехать ранчо и с грустью отметила, что оно выглядит заброшенным. Мужчин забрали в армию, и Бойд сказал ей, что мать нанимает мексиканцев, которые приходят каждый день, чтобы следить за виноградниками и пшеничными полями. Они с Бекки продали всю оставшуюся часть скота. А через некоторое время она получила письмо от Спенсера, где он написал, что Том убит при взятии Сеула. Прочитав об этом, Кристел почувствовала укол совести от того, что обрадовалась этому. Она бы никогда не смогла простить ему того, что теперь они могут продать ранчо. Больно думать об этом, но она ничего не может сделать. Оно ушло из ее жизни, принадлежит совершенно посторонним людям. Иногда ей казалось, что она вообще никогда не жила там.
На Рождество Бойд с Хироко наконец-то выбрались в Сан-Франциско и пришли послушать, как поет Кристел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121