Конец тайнам. Как будто затянулась старая рана, с которой она смирилась, которую годами старалась не замечать. Это просто подарок судьбы.
– Ничего, он переживет.
Мэдди пригласила Элизабет на ленч. У девушки снова загорелись глаза. Она предложила матери называть ее Лиззи. Они отправились в кофейню за углом. По дороге Мэдди осторожно обняла дочь за плечи. За сандвичем и гамбургером Лиззи рассказывала матери о своей жизни, друзьях, о своих печалях и радостях. Потом стала задавать вопросы. Миллион вопросов. Она столько лет мечтала об этой встрече. В то время как Мэдди даже мечтать себе не позволяла.
В три часа они вернулись на студию. Мэдди дала дочери все номера своих телефонов и факсов, взяла ее номер телефона и пообещала регулярно звонить. А потом, когда все уладится с Джеком, Мэдди намеревалась пригласить дочь на уик-энд на ферму в Виргинию. Сказала, что пришлет за ней самолет. Глаза у Лиззи стали огромными, как блюдца.
– У вас что, есть свой самолет?!
– У Джека есть.
– Вот это да! Моя мама телезвезда, а у отца свой самолет!
– Ну, он тебе на самом деле не отец.
И вряд ли захочет им стать, подумала Мэдди. Он со своими-то сыновьями общается без всякого удовольствия, что же говорить о ее незаконной дочери.
– Но он хороший человек.
Произнося эти слова, Мэдди уже знала, что лжет. Но как сложно все объяснить. Как объяснить дочери, что она, Мэдди, несчастна в браке, что посещает психотерапевта в надежде обрести силы, чтобы уйти от мужа. Можно только надеяться, что Элизабет никогда не били и не обижали. За ленчем она ничего об этом не говорила. И потом, несмотря на то что у нее никогда не было своего дома и семьи, ее, похоже, вполне устраивает собственная жизнь. А может быть, оно и к лучшему. А если бы ей пришлось видеть, как Бобби Джо сталкивает ее мать с лестницы, или слышать, как оскорбляет ее Джек? Печальная мысль. К тому же Мэдди ощущала невероятное чувство вины перед дочерью за все, что не смогла для нее сделать. Уже само слово «дочь» вызывало в ней дрожь. Дочь... У нее есть дочь.
Они крепко обнялись на прощание. Мэдди взглянула в глаза Элизабет:
– Спасибо за то, что нашла меня. Лиззи Я этого не заслужила. Но я так счастлива, что обрела тебя!
– Спасибо тебе, мама, – едва слышно прошептала Лиззи.
Обе утерли слезы. Лиззи вышла. Мэдди долго смотрела ей вслед. Эту минуту они обе никогда не забудут. Всю оставшуюся часть дня она прожила как в тумане. Когда позвонил Билл Александр, она не сразу вернулась к действительности.
– Ну, что у вас нового? – дружески спросил Билл. Мэдди рассмеялась.
– Вы не поверите.
– Звучит загадочно. Что-нибудь важное?
Наверное, Билл решил, что она оставила мужа. Он даже представления не имеет о том, что на самом деле произошло в ее жизни.
– Расскажу при встрече. Это долгая история.
– Не могу дождаться. А как дела у вашего нового коллеги?
– Пока не очень. Он неплохой парень, но это все равно, что пытаться танцевать с носорогом. Мы не очень подходящая пара.
Рейтинги, конечно, полетят вниз. Они уже получили сотни писем от телезрителей с жалобами на то, что убрали Грега. Интересно, что скажет Джек, увидев эти письма?
– Думаю, вы, в конце концов, приноровитесь друг к другу. Это немного похоже на жизнь в браке.
– Может быть.
Вряд ли, подумала она. Уж очень они не подходят друг другу, и телезрители, естественно, не могли этого не заметить.
– Как насчет ленча завтра?
Он все еще волновался за нее и хотел убедиться в том, что с ней все в порядке. А кроме того кроме того, она ему очень нравилась.
– С удовольствием, – не задумываясь ответила Мэдди.
– Тогда и расскажете мне свою длинную историю. Мне не терпится ее услышать.
Они договорились о том, куда пойдут завтра на ленч. Мэдди, улыбаясь, положила трубку. Через некоторое время она пошла гримироваться перед выходом в эфир.
На этот раз обе передачи прошли гладко. Потом она встретилась с Джеком в вестибюле. Он разговаривал по мобильному телефону. Этот разговор продолжался и в машине, почти полдороги до дома. Но и потом, когда он убрал телефон, Мэдди ничего ему не сказала.
– Ты сегодня выглядишь слишком серьезной, – вскользь заметил он.
Вечер они решили провести дома и обойтись легким ужином.
– Что-нибудь произошло? – спросил Джек нарочито небрежно.
Молчание у Мэдди, как правило, означало, что она скрывает что-то важное. Джек об этом знал.
Она подняла на него глаза и молча кивнула. Нужные слова не приходили, и она, в конце концов, решила перейти прямо к делу:
– Почему ты не сказал мне о том, что приходила моя дочь?
Она смотрела ему прямо в глаза. В них появилось что-то холодное и жесткое, мгновенно вытесненное вспыхнувшим, как угли, гневом.
– А почему ты не сказала мне о том, что у тебя есть дочь? Могу только догадываться, какие еще тайны ты от меня скрываешь, Мэд.
Он присел на край кухонной стойки с бутылкой вина в руке. Налил себе, но Мэдди не предложил.
– Да, мне следовало тебе сказать, но я не хотела, чтобы кто-нибудь об этом знал. Это случилось за десять лет до того, как я познакомилась с тобой.
Она знала, что большой вины у нее перед ним нет. Она ему не лгала, она просто ничего не сказала.
– Забавно, как к тебе порой неожиданно возвращается то, что пытаешься скрыть, правда? Ты, наверное, считала, что избавилась от дочери, а она... раз – и выскочила, как чертик из табакерки.
Мэдди почувствовала, что ей больно слышать, с каким пренебрежением он говорит о ее дочери. Лиззи – прекрасная девочка. Мэдди чувствовала потребность ее защитить.
– Не надо так, Джек. Она хорошая. Не ее вина, что я родила ее в пятнадцать лет и вынуждена была отдать. Она порядочный человек.
– Как ты можешь это знать, черт побери? А может, сейчас, в эту минуту, она дает кому-нибудь интервью, и завтра ты увидишь по телевизору, как она рассказывает о своей знаменитой мамочке, которая ее бросила. Ты даже не можешь, ты уверена в том, что она действительно твоя дочь! Может, она какая-нибудь авантюристка или кто угодно... как и ее мать.
Мэдди поняла, что он имеет в виду. Именно об этом они говорили с доктором Флауэрс. Муж давит на нее, унижая, оскорбляет, осыпает ругательствами, чтобы парализовать ее волю.
– Внешне она очень на меня похожа, Джек. Это трудно отрицать. – Мэдди произнесла это спокойно, стараясь не обращать внимания на оскорбления.
– Да, черт побери, любая потаскушка в Теннесси выглядит точь-в-точь как ты! Думаешь, черные волосы и голубые глаза такая большая редкость? Да баб вроде тебя там пруд пруди!
Мэдди и на эту грубость не обратила внимания.
– Почему ты мне не сказал, что виделся с ней? На какой случай это приберегал?
Она уже знала ответ. Он выбрал бы момент, когда это ударило бы ее больнее всего и явилось настоящим шоком.
– Я просто пытался защитить тебя от шантажистки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Ничего, он переживет.
Мэдди пригласила Элизабет на ленч. У девушки снова загорелись глаза. Она предложила матери называть ее Лиззи. Они отправились в кофейню за углом. По дороге Мэдди осторожно обняла дочь за плечи. За сандвичем и гамбургером Лиззи рассказывала матери о своей жизни, друзьях, о своих печалях и радостях. Потом стала задавать вопросы. Миллион вопросов. Она столько лет мечтала об этой встрече. В то время как Мэдди даже мечтать себе не позволяла.
В три часа они вернулись на студию. Мэдди дала дочери все номера своих телефонов и факсов, взяла ее номер телефона и пообещала регулярно звонить. А потом, когда все уладится с Джеком, Мэдди намеревалась пригласить дочь на уик-энд на ферму в Виргинию. Сказала, что пришлет за ней самолет. Глаза у Лиззи стали огромными, как блюдца.
– У вас что, есть свой самолет?!
– У Джека есть.
– Вот это да! Моя мама телезвезда, а у отца свой самолет!
– Ну, он тебе на самом деле не отец.
И вряд ли захочет им стать, подумала Мэдди. Он со своими-то сыновьями общается без всякого удовольствия, что же говорить о ее незаконной дочери.
– Но он хороший человек.
Произнося эти слова, Мэдди уже знала, что лжет. Но как сложно все объяснить. Как объяснить дочери, что она, Мэдди, несчастна в браке, что посещает психотерапевта в надежде обрести силы, чтобы уйти от мужа. Можно только надеяться, что Элизабет никогда не били и не обижали. За ленчем она ничего об этом не говорила. И потом, несмотря на то что у нее никогда не было своего дома и семьи, ее, похоже, вполне устраивает собственная жизнь. А может быть, оно и к лучшему. А если бы ей пришлось видеть, как Бобби Джо сталкивает ее мать с лестницы, или слышать, как оскорбляет ее Джек? Печальная мысль. К тому же Мэдди ощущала невероятное чувство вины перед дочерью за все, что не смогла для нее сделать. Уже само слово «дочь» вызывало в ней дрожь. Дочь... У нее есть дочь.
Они крепко обнялись на прощание. Мэдди взглянула в глаза Элизабет:
– Спасибо за то, что нашла меня. Лиззи Я этого не заслужила. Но я так счастлива, что обрела тебя!
– Спасибо тебе, мама, – едва слышно прошептала Лиззи.
Обе утерли слезы. Лиззи вышла. Мэдди долго смотрела ей вслед. Эту минуту они обе никогда не забудут. Всю оставшуюся часть дня она прожила как в тумане. Когда позвонил Билл Александр, она не сразу вернулась к действительности.
– Ну, что у вас нового? – дружески спросил Билл. Мэдди рассмеялась.
– Вы не поверите.
– Звучит загадочно. Что-нибудь важное?
Наверное, Билл решил, что она оставила мужа. Он даже представления не имеет о том, что на самом деле произошло в ее жизни.
– Расскажу при встрече. Это долгая история.
– Не могу дождаться. А как дела у вашего нового коллеги?
– Пока не очень. Он неплохой парень, но это все равно, что пытаться танцевать с носорогом. Мы не очень подходящая пара.
Рейтинги, конечно, полетят вниз. Они уже получили сотни писем от телезрителей с жалобами на то, что убрали Грега. Интересно, что скажет Джек, увидев эти письма?
– Думаю, вы, в конце концов, приноровитесь друг к другу. Это немного похоже на жизнь в браке.
– Может быть.
Вряд ли, подумала она. Уж очень они не подходят друг другу, и телезрители, естественно, не могли этого не заметить.
– Как насчет ленча завтра?
Он все еще волновался за нее и хотел убедиться в том, что с ней все в порядке. А кроме того кроме того, она ему очень нравилась.
– С удовольствием, – не задумываясь ответила Мэдди.
– Тогда и расскажете мне свою длинную историю. Мне не терпится ее услышать.
Они договорились о том, куда пойдут завтра на ленч. Мэдди, улыбаясь, положила трубку. Через некоторое время она пошла гримироваться перед выходом в эфир.
На этот раз обе передачи прошли гладко. Потом она встретилась с Джеком в вестибюле. Он разговаривал по мобильному телефону. Этот разговор продолжался и в машине, почти полдороги до дома. Но и потом, когда он убрал телефон, Мэдди ничего ему не сказала.
– Ты сегодня выглядишь слишком серьезной, – вскользь заметил он.
Вечер они решили провести дома и обойтись легким ужином.
– Что-нибудь произошло? – спросил Джек нарочито небрежно.
Молчание у Мэдди, как правило, означало, что она скрывает что-то важное. Джек об этом знал.
Она подняла на него глаза и молча кивнула. Нужные слова не приходили, и она, в конце концов, решила перейти прямо к делу:
– Почему ты не сказал мне о том, что приходила моя дочь?
Она смотрела ему прямо в глаза. В них появилось что-то холодное и жесткое, мгновенно вытесненное вспыхнувшим, как угли, гневом.
– А почему ты не сказала мне о том, что у тебя есть дочь? Могу только догадываться, какие еще тайны ты от меня скрываешь, Мэд.
Он присел на край кухонной стойки с бутылкой вина в руке. Налил себе, но Мэдди не предложил.
– Да, мне следовало тебе сказать, но я не хотела, чтобы кто-нибудь об этом знал. Это случилось за десять лет до того, как я познакомилась с тобой.
Она знала, что большой вины у нее перед ним нет. Она ему не лгала, она просто ничего не сказала.
– Забавно, как к тебе порой неожиданно возвращается то, что пытаешься скрыть, правда? Ты, наверное, считала, что избавилась от дочери, а она... раз – и выскочила, как чертик из табакерки.
Мэдди почувствовала, что ей больно слышать, с каким пренебрежением он говорит о ее дочери. Лиззи – прекрасная девочка. Мэдди чувствовала потребность ее защитить.
– Не надо так, Джек. Она хорошая. Не ее вина, что я родила ее в пятнадцать лет и вынуждена была отдать. Она порядочный человек.
– Как ты можешь это знать, черт побери? А может, сейчас, в эту минуту, она дает кому-нибудь интервью, и завтра ты увидишь по телевизору, как она рассказывает о своей знаменитой мамочке, которая ее бросила. Ты даже не можешь, ты уверена в том, что она действительно твоя дочь! Может, она какая-нибудь авантюристка или кто угодно... как и ее мать.
Мэдди поняла, что он имеет в виду. Именно об этом они говорили с доктором Флауэрс. Муж давит на нее, унижая, оскорбляет, осыпает ругательствами, чтобы парализовать ее волю.
– Внешне она очень на меня похожа, Джек. Это трудно отрицать. – Мэдди произнесла это спокойно, стараясь не обращать внимания на оскорбления.
– Да, черт побери, любая потаскушка в Теннесси выглядит точь-в-точь как ты! Думаешь, черные волосы и голубые глаза такая большая редкость? Да баб вроде тебя там пруд пруди!
Мэдди и на эту грубость не обратила внимания.
– Почему ты мне не сказал, что виделся с ней? На какой случай это приберегал?
Она уже знала ответ. Он выбрал бы момент, когда это ударило бы ее больнее всего и явилось настоящим шоком.
– Я просто пытался защитить тебя от шантажистки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77