Сейчас он громко плакал. Мэдди его не видела. На ощупь потянула ребенка к себе. Он пронзительно закричал от страха. Может, его тоже ушибло? Она поспешно опустила его на землю и подползла к Энн. Девушка молчала. Мэдди дотронулась до нее:
– Энн... Энн...
Девушка не отзывалась. Мэдди даже не могла понять, дышит ли она. Осторожно ощупала ее лицо, спустилась ниже... и, кажется, поняла, в чем дело. Верхнюю часть тела Энн придавило тяжелой балкой. Девушка, по-видимому, истекала кровью – руки Мэдди нащупали что-то влажное. Еще одна балка упала Энн на ноги и буквально пригвоздила ее к земле. Как ни пыталась Мэдди, какие отчаянные усилия ни прилагала, ей не удалось освободить девушку. Балки не поддавались. К тому же Мэдди не знала, что на них лежат бетонные глыбы.
– Энн... Энн...
Наконец девушка пошевелилась.
– Где вы?
Она еще не поняла, что произошло.
– Я здесь, рядом с вами. Энди в порядке.
По крайней мере, по сравнению с его матерью...
– Нас нашли?
Кажется, Энн сейчас снова потеряет сознание. Мэдди боялась ее тронуть. Судя по придавившей ее тяжести, девушка серьезно изувечена.
– Пока нет, но обязательно найдут. Держитесь.
Мэдди подняла с земли младенца, прижала его к себе. Потом подползла вплотную к Энн и щекой приложила младенца к щеке матери, как, наверное, делают в роддоме. Может быть, таким образом, удастся заставить девушку продержаться еще немного.
Энн тихо заплакала:
– Я умираю, правда?
Обе знали, что на этот вопрос невозможно ответить. Энн всего шестнадцать, но за этот последний час она, казалось, повзрослела и постарела на сто лет.
– Не думаю, – солгала Мэдди. – Вы не можете умереть. Вы нужны Энди.
– У него и отца нет. Отец от него отказался сразу после рождения. Он не хотел ребенка.
– У моего ребенка тоже не было отца.
Слава Богу, по крайней мере, девушка заговорила. А ведь у Лиззи тоже не было ни отца, ни матери. Раскаяние, чувство вины с новой силой охватили Мэдди. Но об этом она ничего не сказала Энн.
– Вы живете с родителями?
Главное – не давать ей долго молчать. Мэдди крепче прижала к себе младенца. Внезапно она заметила, что он перестал плакать, и с ужасом приложила палец к его носику. Дышит! Просто заснул.
– Я убежала из дома в четырнадцать лет, – ответила Энн. – Я родом из Оклахомы. Когда родился Энди, позвонила родителям. Они сказали, что не хотят знать ни меня, ни ребенка. У них, кроме меня, еще девять детей. Мама сказала, что со мной одни только неприятности. Мы с Энди живем на социальное пособие.
Да... это настоящая трагедия. Но то, что происходит с ними сейчас, еще ужаснее. Выживет ли хотя бы одна из них? Найдут ли их? А может, найдут уже мертвыми? Они станут лишь частью ужасающей истории, о которой будут говорить по телевизору и писать в газетах. Нет! Этого нельзя допустить! Дитя должно выжить, и второе дитя – его несовершеннолетняя мать – тоже. Спасти их теперь главная задача Мэдди.
– Когда он вырастет, вы сможете рассказать ему о том, что сегодня произошло. Он будет гордиться вами, гордиться тем, как мужественно и храбро вы держались. Я тоже вами горжусь.
Мэдди с трудом подавила слезы. Они с Лиззи нашли друг друга лишь через девятнадцать лет. А теперь дочь снова может ее потерять. Но нет, она не позволит себе даже думать об этом. Надо сохранять ясность мысли. Ясность мысли... Внезапно Мэдди почувствовала сильное головокружение. Интересно, когда наступит удушье?.. И как это произойдет?.. Они будут задыхаться, ловить ртом воздух или просто потеряют сознание, словно уснут? Погаснут, как две свечи... Мэдди начала тихонько напевать что-то себе под нос, ворковать с Энди и Энн. Однако девушка снова замолчала, и никакими стараниями Мэдди больше не могла вызвать ее на разговор. Она дотронулась до нее. Энн тихонько застонала. Значит, пока жива. Но, похоже, быстро угасает.
У магазина игрушек Билл, в конце концов, разыскал команду с телестудии. Представился. Оказалось, что он разговаривает с тем самым человеком, с которым до этого говорил по телефону. Тот снимал место происшествия. Давал указания репортерам и операторам.
– Мэдди, скорее всего, под развалинами, – мрачно произнес Билл. – Она говорила мне, что собирается купить оберточную бумагу и еще кое-что к Рождеству. Она хотела заехать на базар.
– Да, у меня появилось странное предчувствие. Я даже решил, что схожу с ума. Но сейчас это не имеет значения. Здесь делается все возможное для спасения людей.
Билл пояснил, что знаком с Мэдди по комитету первой леди, где они вместе работают. Рафу Томсону он показался хорошим парнем. Он уже несколько часов помогал спасателям и выглядел соответственно: лицо испачкано, пальто разорвано, руки стерты до крови. Все вокруг уже выдохлись, и неудивительно: было за полночь. А Мэдди так до сих пор и не объявилась. Раф несколько раз разговаривал с Джеком, который по-прежнему орал на них из отеля «Ритц-Карлтон» никакого беспокойства о жене он не проявил. Сказал, что она, наверное, с кем-нибудь трахается и что он ее убьет, когда найдет. Раф и Билл опасались, что негодяи, подложившие бомбу, уже это сделали. Пока никто не взял на себя ответственность за взрыв.
В вечернем эфире еще не объявляли о том, что Мэдди могла оказаться под развалинами, так как наверняка никто этого не знал. К четырем часам ночи спасателям удалось значительно расчистить завалы. К пяти утра из-под обломков высвободили человека по имени Майк. Все его тело кровоточило оттого, что он неустанно расчищал проходы и туннели в развалинах. Ему удалось спасти четверых. Выйдя наружу, он сообщил спасателям, что под развалинами остались еще две женщины. Он их слышал, но не мог до них добраться. Их зовут Мэдди и Энн, у одной из них там маленький ребенок. Он как мог объяснил спасателям, в каком направлении им двигаться, в то время как самого его усадили в машину «скорой помощи». Раф услышал новость через несколько минут и тотчас же сказал об этом Биллу. Спасатели в это время уже пошли в развалины, следуя не очень ясным указаниям Майка.
– Она там.
– Господи... Ее нашли?
Билл не решился спросить, жива ли она.
– Пока нет. Один парень – его только что вытащили – сказал, что там еще остались две женщины, до которых он не смог добраться. Одну зовут Мэдди, она сказала, что она репортер с телевидения. Даже назвала телестудию.
Их наихудшие опасения подтвердились... Ничего не оставалось, как только ждать. Еще два часа они наблюдали за тем, как выносили бездыханные тела, изувеченных людей, мертвых детей. К семи утра Билл не выдержал и разрыдался. Он больше не верил, что Мэдди жива. Прошло уже одиннадцать часов с момента взрыва. Он раздумывал, не позвонить ли Лиззи. Но что он может ей сказать? Вся Америка уже знает о трагедии. И о том, что это дело рук каких-то безумцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Энн... Энн...
Девушка не отзывалась. Мэдди даже не могла понять, дышит ли она. Осторожно ощупала ее лицо, спустилась ниже... и, кажется, поняла, в чем дело. Верхнюю часть тела Энн придавило тяжелой балкой. Девушка, по-видимому, истекала кровью – руки Мэдди нащупали что-то влажное. Еще одна балка упала Энн на ноги и буквально пригвоздила ее к земле. Как ни пыталась Мэдди, какие отчаянные усилия ни прилагала, ей не удалось освободить девушку. Балки не поддавались. К тому же Мэдди не знала, что на них лежат бетонные глыбы.
– Энн... Энн...
Наконец девушка пошевелилась.
– Где вы?
Она еще не поняла, что произошло.
– Я здесь, рядом с вами. Энди в порядке.
По крайней мере, по сравнению с его матерью...
– Нас нашли?
Кажется, Энн сейчас снова потеряет сознание. Мэдди боялась ее тронуть. Судя по придавившей ее тяжести, девушка серьезно изувечена.
– Пока нет, но обязательно найдут. Держитесь.
Мэдди подняла с земли младенца, прижала его к себе. Потом подползла вплотную к Энн и щекой приложила младенца к щеке матери, как, наверное, делают в роддоме. Может быть, таким образом, удастся заставить девушку продержаться еще немного.
Энн тихо заплакала:
– Я умираю, правда?
Обе знали, что на этот вопрос невозможно ответить. Энн всего шестнадцать, но за этот последний час она, казалось, повзрослела и постарела на сто лет.
– Не думаю, – солгала Мэдди. – Вы не можете умереть. Вы нужны Энди.
– У него и отца нет. Отец от него отказался сразу после рождения. Он не хотел ребенка.
– У моего ребенка тоже не было отца.
Слава Богу, по крайней мере, девушка заговорила. А ведь у Лиззи тоже не было ни отца, ни матери. Раскаяние, чувство вины с новой силой охватили Мэдди. Но об этом она ничего не сказала Энн.
– Вы живете с родителями?
Главное – не давать ей долго молчать. Мэдди крепче прижала к себе младенца. Внезапно она заметила, что он перестал плакать, и с ужасом приложила палец к его носику. Дышит! Просто заснул.
– Я убежала из дома в четырнадцать лет, – ответила Энн. – Я родом из Оклахомы. Когда родился Энди, позвонила родителям. Они сказали, что не хотят знать ни меня, ни ребенка. У них, кроме меня, еще девять детей. Мама сказала, что со мной одни только неприятности. Мы с Энди живем на социальное пособие.
Да... это настоящая трагедия. Но то, что происходит с ними сейчас, еще ужаснее. Выживет ли хотя бы одна из них? Найдут ли их? А может, найдут уже мертвыми? Они станут лишь частью ужасающей истории, о которой будут говорить по телевизору и писать в газетах. Нет! Этого нельзя допустить! Дитя должно выжить, и второе дитя – его несовершеннолетняя мать – тоже. Спасти их теперь главная задача Мэдди.
– Когда он вырастет, вы сможете рассказать ему о том, что сегодня произошло. Он будет гордиться вами, гордиться тем, как мужественно и храбро вы держались. Я тоже вами горжусь.
Мэдди с трудом подавила слезы. Они с Лиззи нашли друг друга лишь через девятнадцать лет. А теперь дочь снова может ее потерять. Но нет, она не позволит себе даже думать об этом. Надо сохранять ясность мысли. Ясность мысли... Внезапно Мэдди почувствовала сильное головокружение. Интересно, когда наступит удушье?.. И как это произойдет?.. Они будут задыхаться, ловить ртом воздух или просто потеряют сознание, словно уснут? Погаснут, как две свечи... Мэдди начала тихонько напевать что-то себе под нос, ворковать с Энди и Энн. Однако девушка снова замолчала, и никакими стараниями Мэдди больше не могла вызвать ее на разговор. Она дотронулась до нее. Энн тихонько застонала. Значит, пока жива. Но, похоже, быстро угасает.
У магазина игрушек Билл, в конце концов, разыскал команду с телестудии. Представился. Оказалось, что он разговаривает с тем самым человеком, с которым до этого говорил по телефону. Тот снимал место происшествия. Давал указания репортерам и операторам.
– Мэдди, скорее всего, под развалинами, – мрачно произнес Билл. – Она говорила мне, что собирается купить оберточную бумагу и еще кое-что к Рождеству. Она хотела заехать на базар.
– Да, у меня появилось странное предчувствие. Я даже решил, что схожу с ума. Но сейчас это не имеет значения. Здесь делается все возможное для спасения людей.
Билл пояснил, что знаком с Мэдди по комитету первой леди, где они вместе работают. Рафу Томсону он показался хорошим парнем. Он уже несколько часов помогал спасателям и выглядел соответственно: лицо испачкано, пальто разорвано, руки стерты до крови. Все вокруг уже выдохлись, и неудивительно: было за полночь. А Мэдди так до сих пор и не объявилась. Раф несколько раз разговаривал с Джеком, который по-прежнему орал на них из отеля «Ритц-Карлтон» никакого беспокойства о жене он не проявил. Сказал, что она, наверное, с кем-нибудь трахается и что он ее убьет, когда найдет. Раф и Билл опасались, что негодяи, подложившие бомбу, уже это сделали. Пока никто не взял на себя ответственность за взрыв.
В вечернем эфире еще не объявляли о том, что Мэдди могла оказаться под развалинами, так как наверняка никто этого не знал. К четырем часам ночи спасателям удалось значительно расчистить завалы. К пяти утра из-под обломков высвободили человека по имени Майк. Все его тело кровоточило оттого, что он неустанно расчищал проходы и туннели в развалинах. Ему удалось спасти четверых. Выйдя наружу, он сообщил спасателям, что под развалинами остались еще две женщины. Он их слышал, но не мог до них добраться. Их зовут Мэдди и Энн, у одной из них там маленький ребенок. Он как мог объяснил спасателям, в каком направлении им двигаться, в то время как самого его усадили в машину «скорой помощи». Раф услышал новость через несколько минут и тотчас же сказал об этом Биллу. Спасатели в это время уже пошли в развалины, следуя не очень ясным указаниям Майка.
– Она там.
– Господи... Ее нашли?
Билл не решился спросить, жива ли она.
– Пока нет. Один парень – его только что вытащили – сказал, что там еще остались две женщины, до которых он не смог добраться. Одну зовут Мэдди, она сказала, что она репортер с телевидения. Даже назвала телестудию.
Их наихудшие опасения подтвердились... Ничего не оставалось, как только ждать. Еще два часа они наблюдали за тем, как выносили бездыханные тела, изувеченных людей, мертвых детей. К семи утра Билл не выдержал и разрыдался. Он больше не верил, что Мэдди жива. Прошло уже одиннадцать часов с момента взрыва. Он раздумывал, не позвонить ли Лиззи. Но что он может ей сказать? Вся Америка уже знает о трагедии. И о том, что это дело рук каких-то безумцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77