Сделать уже ничего было нельзя.
Сэм был признан виновным и должен был отправиться в тюрьму. Оба прекрасно знали об этом.
Глотнув виски, Сэм поднял глаза:
— Наверное, я испытываю то же, что испытывала ты, когда тебе сказали, что у тебя рак.
— Примерно, — печально улыбнулась Алекс. — Но я предпочла бы тюрьме химиотерапию.
Сэм цинично рассмеялся над ее словами и сделал еще один глоток.
— Вот уж спасибо. Впрочем, мне и не предлагают никакого выбора.
— Поверь мне, тебе бы это не понравилось.
— Я помню, — с грустью отозвался он, чувствуя свою вину перед ней. — Господи, ты была так больна. Я делал вид, что ничего не происходит, просто потому, что не выдерживал напряжения. Я даже впустил в свою жизнь Дафну. Ей было жалко меня, а не тебя, и я был полностью с ней согласен. Да уж, хорошо мы себя вели, ничего не скажешь. Мистер и мисс Кошмар.
Сэм говорил, глядя Алекс прямо в глаза, и она понимала, чего он не договаривает — ее муж был благодарен за то, что она смогла все это пережить.
— Ты с ней общался после ее отъезда? — из чистого любопытства спросила Алекс.
Сэм покачал головой:
— Ни разу. Я думаю, что маленькая кузина переехала на свежие пастбища. Она твердо стоит на ногах, где бы она ни жила.
Дафна очень умная девушка, когда дело касается ее самой, — ответил он, глядя на свою жену с невыразимой печалью. — Что ты здесь делаешь? Тебе не нужно находиться рядом со мной.
Это было правдой, но Алекс отличалась верностью, и они оба это знали. Кроме того, Брок был прав. В течение восемнадцати лет между ними установилась прочная связь.
— Я очень долго тебя любила. Это трудно забыть, — искренне ответила Алекс, не опасаясь, что он снова сделает ей больно. Она знала, что теперь ему это не удастся — слишком далеко она от него ушла.
— Чем скорее ты это забудешь, тем лучше, — сказал Сэм. — Тридцать дней. Кстати, за это время я подам на развод. Я уверен, что твой юный друг-юрист будет счастлив. Бедный парень при каждой встрече готов метать в меня громы и молнии. Скажи ему, чтобы он расслабился, — он меня теперь долго не увидит.
Алекс улыбнулась жестокой ироничности его слов. Они слишком хорошо друг друга знали, и Сэму не составило большого труда вычислить, какую роль в ее жизни играл Брок.
Правда, она узнала о его романе с Дафной гораздо быстрее. Но теперь никаких тайн между ними не осталось.
— А не слишком ли он для тебя молод? — Ревность явно проскальзывала в тоне Сэма.
Алекс это напомнило Брока, и она улыбнулась. Оба мужчины в чем-то оставались мальчиками.
— Я повторяю ему это каждый день, но он очень упрям, — сказала она. — Когда я болела, он меня просто спас. Прежде чем куда-нибудь меня пригласить, он провел со мной пять месяцев на полу туалета в моем кабинете, поддерживая меня во время рвоты.
— Хороший человек, — вынужден был признать Сэм. — Я хотел бы оказаться таким же достойным мужчиной. — И, вспомнив о результате процесса, он жалко пожал плечами и добавил:
— Может быть, это даже хорошо, что ты со мной не связана. Я не хочу втягивать тебя в это болото. Тебе нужна твоя свобода.
— Тебе тоже, — мягко ответила Алекс.
— Скажи это судье, — усмехнулся он, вставая. Держать ее около себя он теперь права не имел; находясь рядом с ней, он только чувствовал себя хуже. Между ними все было кончено — это было совершенно очевидно, и общаться с ней ему стало тяжело. — Скажи Аннабел, что я завтра приду и возьму ее с собой. В этом месяце я хочу как следует пообщаться с ней.
Сэму оставался всего месяц свободы, и не было ничего удивительного в том, что он хотел провести его со своей дочерью.
Ему бы хотелось, чтобы в это время рядом с ним была и Алекс, но он не имел права попросить ее об этом — он это знал.
Алекс пришла домой грустная. Брок сказал ей по телефону, что видел окончание процесса по телевизору и огорчен. Он допоздна работал и на некоторое время забежал к ней, но Алекс вдруг поймала себя на том, что ее раздражает его отношение к Сэму. Он отзывался о своем сопернике с презрением и был явно доволен тем, что его осудили. Брок считал, что Сэм сам испортил себе жизнь всеми мыслимыми и немыслимыми способами и вполне заслужил то, что получил.
— А тебе не кажется, что двадцать лет тюрьмы — слишком высокая цена за это? Кто из нас не делает ошибок? Он был глуп, эгоцентричен и наивно доверял своим партнерам, но он совсем не заслужил того, чтобы из-за этих ошибок потерять все, и в первую очередь Аннабел. Ей нужен отец.
— Он должен был подумать об этом во время первых контактов с Саймоном. Господи, Алекс, да тут все было ясно. Ты сама чувствовала неладное.
С этим нельзя было поспорить. Алекс никогда не доверяла Саймону в отличие от Сэма, которому теперь только и оставалось, что кусать локти.
На следующий день, когда Сэм утром приехал, чтобы забрать Аннабел, Алекс показалось, что Брок слишком нелюбезно ведет себя с ним. После того как они ушли, она сказала ему об этом:
— Слушай, он и так не в своей тарелке. Не надо ему грубить и показывать свое превосходство.
Ссоры между ними случались нечасто, но Алекс считала, что Брок обязан быть более доброжелательным и спокойным по отношению к ее мужу.
— Я был не груб, а холоден, это существенная разница.
— Ты не был холоден, Брок, — ответила Алекс, чувствуя себя матерью, журившей нашкодившего сына-подростка. — Ты вел себя очень некрасиво. Такое может случиться с любым из нас. Его увлекли в трясину люди, которым были нужны его деньги. Ты уверен в том, что ты сам неуязвим для подобных вещей? — со значением закончила она. Брок упрямо твердил, что с ним ничего подобного произойти не может, но Алекс знала, о чем она говорит. Брока же волновало именно ее отношение к этому вопросу. Ему не нравилось то, что она говорила, и то, как она говорила.
— Почему ты его защищаешь? — спросил он обеспокоенно. — Ты все еще любишь его?
Брок впился в нее глазами. Он выступал в роли обвинителя, а она — подсудимого.
— Не думаю, — честно ответила она, желая отдать должное обоим. — Я беспокоюсь за него, и мне жаль, что все так получилось.
— А тебе не кажется, что он это заслужил? — настаивал Брок. Они остались вдвоем в квартире, и Брок не собирался закрывать эту тему. Он хотел знать, что у Алекс на душе.
— Нет, не кажется, — грустно сказала Алекс. — Да, это справедливо, что он потерял свое дело, свою работу… положение в обществе, даже репутацию. Он вел себя глупо, он причинил боль множеству людей, закрыв глаза на действия своих партнеров.
Наконец, он предал меня. Но тюрьма — слишком серьезное наказание за это, Брок. Это не правильно. Он этого не заслужил.
— Ты слишком мягкий человек, — осторожно сказал Брок, подходя к Алекс и обнимая ее. — Наверное, поэтому я тебя и люблю.
Закрыв глаза, он так крепко прижал Алекс к себе, что у нее перехватило дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Сэм был признан виновным и должен был отправиться в тюрьму. Оба прекрасно знали об этом.
Глотнув виски, Сэм поднял глаза:
— Наверное, я испытываю то же, что испытывала ты, когда тебе сказали, что у тебя рак.
— Примерно, — печально улыбнулась Алекс. — Но я предпочла бы тюрьме химиотерапию.
Сэм цинично рассмеялся над ее словами и сделал еще один глоток.
— Вот уж спасибо. Впрочем, мне и не предлагают никакого выбора.
— Поверь мне, тебе бы это не понравилось.
— Я помню, — с грустью отозвался он, чувствуя свою вину перед ней. — Господи, ты была так больна. Я делал вид, что ничего не происходит, просто потому, что не выдерживал напряжения. Я даже впустил в свою жизнь Дафну. Ей было жалко меня, а не тебя, и я был полностью с ней согласен. Да уж, хорошо мы себя вели, ничего не скажешь. Мистер и мисс Кошмар.
Сэм говорил, глядя Алекс прямо в глаза, и она понимала, чего он не договаривает — ее муж был благодарен за то, что она смогла все это пережить.
— Ты с ней общался после ее отъезда? — из чистого любопытства спросила Алекс.
Сэм покачал головой:
— Ни разу. Я думаю, что маленькая кузина переехала на свежие пастбища. Она твердо стоит на ногах, где бы она ни жила.
Дафна очень умная девушка, когда дело касается ее самой, — ответил он, глядя на свою жену с невыразимой печалью. — Что ты здесь делаешь? Тебе не нужно находиться рядом со мной.
Это было правдой, но Алекс отличалась верностью, и они оба это знали. Кроме того, Брок был прав. В течение восемнадцати лет между ними установилась прочная связь.
— Я очень долго тебя любила. Это трудно забыть, — искренне ответила Алекс, не опасаясь, что он снова сделает ей больно. Она знала, что теперь ему это не удастся — слишком далеко она от него ушла.
— Чем скорее ты это забудешь, тем лучше, — сказал Сэм. — Тридцать дней. Кстати, за это время я подам на развод. Я уверен, что твой юный друг-юрист будет счастлив. Бедный парень при каждой встрече готов метать в меня громы и молнии. Скажи ему, чтобы он расслабился, — он меня теперь долго не увидит.
Алекс улыбнулась жестокой ироничности его слов. Они слишком хорошо друг друга знали, и Сэму не составило большого труда вычислить, какую роль в ее жизни играл Брок.
Правда, она узнала о его романе с Дафной гораздо быстрее. Но теперь никаких тайн между ними не осталось.
— А не слишком ли он для тебя молод? — Ревность явно проскальзывала в тоне Сэма.
Алекс это напомнило Брока, и она улыбнулась. Оба мужчины в чем-то оставались мальчиками.
— Я повторяю ему это каждый день, но он очень упрям, — сказала она. — Когда я болела, он меня просто спас. Прежде чем куда-нибудь меня пригласить, он провел со мной пять месяцев на полу туалета в моем кабинете, поддерживая меня во время рвоты.
— Хороший человек, — вынужден был признать Сэм. — Я хотел бы оказаться таким же достойным мужчиной. — И, вспомнив о результате процесса, он жалко пожал плечами и добавил:
— Может быть, это даже хорошо, что ты со мной не связана. Я не хочу втягивать тебя в это болото. Тебе нужна твоя свобода.
— Тебе тоже, — мягко ответила Алекс.
— Скажи это судье, — усмехнулся он, вставая. Держать ее около себя он теперь права не имел; находясь рядом с ней, он только чувствовал себя хуже. Между ними все было кончено — это было совершенно очевидно, и общаться с ней ему стало тяжело. — Скажи Аннабел, что я завтра приду и возьму ее с собой. В этом месяце я хочу как следует пообщаться с ней.
Сэму оставался всего месяц свободы, и не было ничего удивительного в том, что он хотел провести его со своей дочерью.
Ему бы хотелось, чтобы в это время рядом с ним была и Алекс, но он не имел права попросить ее об этом — он это знал.
Алекс пришла домой грустная. Брок сказал ей по телефону, что видел окончание процесса по телевизору и огорчен. Он допоздна работал и на некоторое время забежал к ней, но Алекс вдруг поймала себя на том, что ее раздражает его отношение к Сэму. Он отзывался о своем сопернике с презрением и был явно доволен тем, что его осудили. Брок считал, что Сэм сам испортил себе жизнь всеми мыслимыми и немыслимыми способами и вполне заслужил то, что получил.
— А тебе не кажется, что двадцать лет тюрьмы — слишком высокая цена за это? Кто из нас не делает ошибок? Он был глуп, эгоцентричен и наивно доверял своим партнерам, но он совсем не заслужил того, чтобы из-за этих ошибок потерять все, и в первую очередь Аннабел. Ей нужен отец.
— Он должен был подумать об этом во время первых контактов с Саймоном. Господи, Алекс, да тут все было ясно. Ты сама чувствовала неладное.
С этим нельзя было поспорить. Алекс никогда не доверяла Саймону в отличие от Сэма, которому теперь только и оставалось, что кусать локти.
На следующий день, когда Сэм утром приехал, чтобы забрать Аннабел, Алекс показалось, что Брок слишком нелюбезно ведет себя с ним. После того как они ушли, она сказала ему об этом:
— Слушай, он и так не в своей тарелке. Не надо ему грубить и показывать свое превосходство.
Ссоры между ними случались нечасто, но Алекс считала, что Брок обязан быть более доброжелательным и спокойным по отношению к ее мужу.
— Я был не груб, а холоден, это существенная разница.
— Ты не был холоден, Брок, — ответила Алекс, чувствуя себя матерью, журившей нашкодившего сына-подростка. — Ты вел себя очень некрасиво. Такое может случиться с любым из нас. Его увлекли в трясину люди, которым были нужны его деньги. Ты уверен в том, что ты сам неуязвим для подобных вещей? — со значением закончила она. Брок упрямо твердил, что с ним ничего подобного произойти не может, но Алекс знала, о чем она говорит. Брока же волновало именно ее отношение к этому вопросу. Ему не нравилось то, что она говорила, и то, как она говорила.
— Почему ты его защищаешь? — спросил он обеспокоенно. — Ты все еще любишь его?
Брок впился в нее глазами. Он выступал в роли обвинителя, а она — подсудимого.
— Не думаю, — честно ответила она, желая отдать должное обоим. — Я беспокоюсь за него, и мне жаль, что все так получилось.
— А тебе не кажется, что он это заслужил? — настаивал Брок. Они остались вдвоем в квартире, и Брок не собирался закрывать эту тему. Он хотел знать, что у Алекс на душе.
— Нет, не кажется, — грустно сказала Алекс. — Да, это справедливо, что он потерял свое дело, свою работу… положение в обществе, даже репутацию. Он вел себя глупо, он причинил боль множеству людей, закрыв глаза на действия своих партнеров.
Наконец, он предал меня. Но тюрьма — слишком серьезное наказание за это, Брок. Это не правильно. Он этого не заслужил.
— Ты слишком мягкий человек, — осторожно сказал Брок, подходя к Алекс и обнимая ее. — Наверное, поэтому я тебя и люблю.
Закрыв глаза, он так крепко прижал Алекс к себе, что у нее перехватило дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109