— Ну вот невтерпеж стало, и все тут! Да ты не беспокойся: горло промочу — и тут же сяду за приборы. Не напортачу, будь уверен.
— Хорошо. Пошли!
Сердар жил прямо во дворце — вернее, в одноэтажной пристройке с довольно причудливой по форме крышей. Эту крышу делили с бородачом еще четверо охранников, но их сейчас куда-то черти унесли. Холодное пиво казалось чудом, так что даже разговаривать не хотелось — только пить и наслаждаться. Идиллию нарушали лишь ожесточенно гудящие под потолком мухи — здоровенные, откормленные на первоклассных объедках, наглые, как будто именно они были подлинными хозяевами острова. В конце концов Сердар заговорил — похоже, только затем, чтобы заглушить это назойливое жужжание.
— А сам-то ты хочешь… туда? — Он показал пальцем вверх.
Гарусов пожал плечами:
— Кто знает, может, там и лучше… Сердар отхлебнул пива.
— Скажи честно: а здесь тебе плохо? По-моему, лучшего уголка на всей планете не отыскать. Если бы только не эти мухи… Да и в России, я думаю, можно жить. Но разве нашего мнения когда-нибудь спрашивали?
— Я человек маленький, — осторожно ответил Гарусов. — Но сам подумал: ты живешь здесь и видишь только «кси», а там, в большом мире, мы в меньшинстве. Наверное, есть разница»…
— И что, совсем уж невмоготу жить рядом с обыкновенными людьми?
Гарусов не успел ответить — в комнату ввалились охранники.
— Везде полный порядок, шеф, — выпалил один из них. — А это что, пиво? Нельзя ли нам тоже… по чуть-чуть? Ужасная жара!
— Совсем распоясались! — усмехнулся Сердар. — Никакой дисциплины! Ну ладно, сегодня я добрый.
Он повернулся к холодильнику, и вот тут-то Гарусов, мгновенно просчитавший, как будут развиваться события, нанес первый удар. Сердар схватился руками за голову, захрипел и вытянулся, потом затрясся, словно его казнили на электрическом стуле.
Гарусов вскочил.
— Что с ним? Ребята, ему плохо!
Но они, конечно, реагировали быстрее — мгновенно кинулись к шефу. И, разумеется, тут же забыли про его гостя, подставив ему свои широченные спины и одинаково стриженные круглые затылки. Что тому и требовалось…
Все было кончено за считанные секунды. Гарусов отодвинул стул от лежащих друг на друге трупов, сел и стал вспоминать в деталях план дворца.
Начало операции прошло как по маслу. Он даже не надеялся, что сразу прихлопнет всю охрану. Невероятно повезло! К тому же Гарусов почти не затратил биоэнергии, которая была необходима ему для дальнейших «подвигов». Ну, может, процентов пять, не больше.
На этом и строился расчет. Убить человека, даже «кси», было для Гарусова парой пустяков. Все равно что замкнуть два проводка и устроить короткое замыкание. Он и сам не знал, как это у него получается. Просто смотришь на чью-нибудь черепушку (хоть спереди, хоть сзади), концентрируешь волю — и готово: самый совершенный в Солнечной системе биокомпьютер всего за пару секунд превращается в утиль.
Но лишь в том случае, если убиваешь сразу, без затей, удается обойтись минимальными энергетическими затратами. Если же переселению в мир иной предшествует «чистка», они возрастают чуть ли не на порядок. Понятно почему. Одно дело — закоротить что-то в чужом мозгу и практически мгновенно вывести его из строя. Совсем другое — ворвавшись туда, овладеть неким информационным каналом и минут десять контролировать его, не давая закрыться. Это только кажется, что стоит подсесть к своему «клиенту» — и можно качать его знания, не прилагая никаких усилий. Даже бабочка должна изрядно потрудиться, чтобы добыть пропитание. То, что бабочка сосет нектар, а «супер» — информацию, ничего не меняет. За все надо платить — если не деньгами, то усталостью или головной болью.
Еще больше сил уходит на трансформацию организма. Ну, это само собой. Представьте, что вам надо очень быстро сломать построенную из детского конструктора большую модель рыцарского замка и соорудить взамен современный небоскреб. Сколько потов сойдет? А тут не детальки надо разбирать — клетки собственного тела!
Однако труднее всего, конечно, выдержать дуэль с себе подобным. После трансформации, даже самой тяжелой, ты все равно отлежишься и встанешь. Сто шансов из ста, что ничего страшного с тобой не случится! А вот здесь — только пятьдесят. Один из дуэлянтов должен пасть. Каким бы никудышным бойцом ни был Нейсон, теоретически он все же мог поднапрячься и успокоить своего противника навсегда. К счастью, эта проблема решена. Но не окончательно. Мало уничтожить всех известных членов Клана — останется еще множество «кси»-одиночек, не подозревающих о своем происхождении. А значит, «метка» продолжит шествие по планете. Эх, если бы можно было вычислить, где и когда появится новый «супер»! А может, он уже родился, даже немного подрос и, чувствуя свою нарастающую с каждым годом силу, мечтает о дне, когда сможет поставить человечество на колени?
Как ни странно, до сих пор Гарусов об этом не задумывался. Впрочем, что же тут странного? Он знал, что «суперы» рождаются крайне редко, и уже то, что на одном временном отрезке сошлись сразу двое, было достойно удивления. И все же мысль о возможном «преемнике» испортила ему настроение.
«Спокойнее, — сказал себе Гарусов. — Не хватало еще разволноваться перед самым ответственным этапом операции. Да еще по такому поводу. К тому времени, когда этот пока еще мифический „наследник“ попытается меня достать, я скорее всего уже буду неуязвим».
Он встал, проделал несколько дыхательных упражнений, после чего измерил свой пульс. Ровно шестьдесят.
«Отлично, — подумал Гарусов. — Пора за работу».
Он был готов согласиться со многими жестокими обвинениями в свой адрес. Но только не с обвинениями в садизме. В сущности, Гарусов ничего не имел против человечества, не испытывал к нему брезгливости, как боссы Клана. Конечно, все «непомеченные» стояли ниже его в развитии — просто по определению. Однако они были по-своему интересны — никак не мухи, которых хочется давить, чтобы не досаждали, и даже не бараны. Да и что за удовольствие командовать безмозглым стадом? Тогда ты не мудрый и справедливый повелитель мира, а просто недоучка-пастух! Увы, бывают ситуации, когда все же приходится отдавать на заклание. Ничего не поделаешь…
Поэтому Гарусов, обходя помещения дворца, сеял смерть быстро, стараясь не смотреть в глаза жертв. Они не должны были ничего осознать, особенно красавицы нимфы — ему даже становилось больно от мысли, что они уже никогда никого не одарят своим великолепным телом. А ведь какой-нибудь извращенец на его месте именно над ними покуражился бы от души…
Лишь для Айделсона он сделал исключение. Ведь это был один из боссов — тех, чья нелепая прихоть могла привести к непоправимому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74