Слав, килограмма... три. Если есть, покрупнее.
Слава живой ногой сбегал в магазин и вернулся с пятью пачками соли.
- Это сказка, - говорил Стас. - Чего бы еще пожелать?
- Спальники на всякий случай, - показал Юра на свертки в углу.
Приехали на аэродром. Сразу зарулили в вертолетный угол. Мы уже не удивлялись, что вновь возникли люди в униформе и все аккуратно перегрузили. Подъехала заправочная машина. Мы забрались внутрь. На полу стояло приспособление для кипячения чая: паяльная лампа с изогнутой трубой. Стас только головой покрутил.
- Может, там еще и женщины будут?
- Может, мне не лететь? - спросила Галина Васильевна.
- Да тут они все на батарейках, - сказал я. - Такое ощущение выхолощенности, одни роботы. - Подходят, спрашивают, есть ли что для стирки.
Слава как-то хитро улыбавшийся, вступил в разговор:
- Нет, не на батарейках. Галина Васильевна, извините, можно рассказать анекдот, который я услышал рано утром, полчаса назад от коридорных?
- Уши затыкать?
- Нет, он без ничего, вполне цензурный, рассказывать?
- Ты еще понагнетай ожидание.
- Рассказываю: "Подруга подругу спрашивает: ты где это колготки порвала? За танк зацепила. - Да где ж тут у нас танки? - А на погонах". И сразу еще один, они же рассказали: "Собрались женщины и девушки на собрание, девушки налево, женщины направо. А одна мечется туда-сюда, туда-сюда. "Ты чего мечешься? - Ой, не знаю, к кому пристать, я проститутка. - "Проститутка? В президиум!". Так что они не на батарейках.
- А ты их чем отблагодарил, какими историями?
Слава заулыбался, жмурясь.
- Да уж он-то найдет, чем дамское сердце шевельнуть, - заметил Стас.
- Ждать будут, - сообщил Слава. - Они же здесь, хоть и коридорные, но не как на материке, не в годах, молодые.
- Какие бы ни были, - высказался Стас, - но ни одна самого захудалого хариуса не стоит. Я шемаханскую царицу на пескаря не променяю. Ну, скоро ли, скоро ли полетим? Обратно, если не поймаю, полетите без меня.
Отвлекая Стаса от навязчивой для него "рыбной" темы, я спросил всех:
- Ну и где же мы ночевали? Как назвать?
- Те же бараки, - ответила Галина Васильевна, - только пластмассовые.
- Пятизвездочная гостиница особого режима и с усиленным питанием, - оценил Слава.
- Загон для демократов, - охарактеризовал Стас. - Чтоб они всегда так жили - без неба и зелени. При сплошном электричестве.
- Да, - вспомнил Юра, - вот в этом пакете перчатки и шарфы.
Стас только крякнул. Юра, укрепляя знакомство, решил рассказать свою историю. Рыбацкую. Я ее слышал и раньше, она из породы кочующих. О том, как удачливый рыбак, а любвеобильные мужички, говоря супругам, что идут на рыбалку, ночевали у подруг, а у рыбака покупали рыбу, а чаще отдавали натурой. Вот мужичок по пьянке проболтался, похвалился веселой жизнью. Далее могут быть варианты.
Галина Васильевна рассказала как они руками поймали налима, пропустили через мясорубку печень, потом...
Тут взревел и завелся мотор. Вертолет затрясло. Заправочная машина оказывается, уже отъехала. Нас долго трясло на одном месте, потом вертолет стал как бы перетаптываться от нетерпения. Реву мотора откликалась крупная дрожь корпуса. С бетонных рифленых плит сдуло мокроту, вертолет подрыгал к дорожке, взревел, поднатужился, но осел. Снова взревел, отчаянно цепляясь за воздух, покарабкался вверх, покрутился на месте, набычился, наклонясь в сторону полета, и вдруг бодро понесся над пасмурной погодой. На ветровом стекле у летчиков туда-сюда ездили дворники как в машине. За окнами пошел снег, внизу поднимались и опадали волны серого дождя. Неслись под нами желтые озера, камни, пустые сизые болота.
- Буровая, - закричал Юра, показывая на большой факел огня.
Земля под нами была изъезжена вездеходами, расчерчена квадратами просек. Иногда мелькали перелески жиденьких елей, тонких сосенок, желтых чахлых березок.
- Радуга, радуга, - закричал Слава.
С его стороны увиделась, а вскоре и с нашей обозначилась сияющая дуга. Мы будто в нее впряглись и тащили на себе пространство. Пятна солнца ходили по бледной зелени и пропадали на желтизне болот. Юра возбужденно показывал темные пятна на озерах, это были стаи уток.
Туман и пар начала предзимнего дня Заполярья стелились над гигантскими крестами границ делянок. Радуга исчезла, пространство поехало под нами назад. Горизонт вдали был грозно-серым, темнеющим. Редкие светлые проемы казались отражением бесчисленных озер, похожих на запятые, точки, овалы.
Из кабины вышел летчик, показал вниз, крикнул:- Ваша река! Макариха. Дальше Уса, Печора.
Макариха кидалась туда и сюда, будто искала счастье в этих строгих ландшафтах. Опять восстала и напряглась радуга, уже перед нами, будто ставя преграду движению.
Юра расчехлял ружье, звонко соединял части, щелкнул курками, загнал в магазин обойму патронов.
- Все очень серьезно, - крикнул я на ухо Стасу.
- Рыбная, рыбная река, - весело говорил Стас. - Ах, перекатики, отмели, дно чистейшее.
Резко пошли вниз, в клочья тумана, которые отбеливало солнце. Понеслись совсем низко, даже кочки на болотах были видны. Я вспомнил о коробке с рыбой, подгреб ее, сорвал картонку с крышки. Сверху лежал список. Я и без очков прочел: "Икра осетровых - 10 б., икра паюсная - 5б., спинка теши, балык, семга, филе трески, крабы - 3 б., креветки - 3 б..." Дальше читать не смог.
- Стас! - сунул я список.
Стас глянул на него, на меня, вздохнул глубоко и серьезно и велел:
- Все равно отдай. Примета. Рыбаки суеверны.
Юра толкнул, показывая в иллюминатор. Мы увидели зеленый вагончик. Деревья внизу било ветром от винтов. Сели. Но моторы не выключались.
- Чтоб в болоте не застрять, - крикнул Юра.
Он выпрыгнул и стал принимать груз. Я оттащил коробку с рыбными деликатесами командиру в кабину:
- Сувенир, - крикнул я. - Уже наловили.
- Точно вышли! - довольно крикнул он. - Тумана боялись.
И все так мгновенно мелькнуло: выгрузка, мы выскочили под ветер, сели у вещей, сжались, вертолет взревел, нас вжало в кочки, он вертикально поднялся, качнулся и лег на обратный курс. По колено в кочках, в мокроте болота мы потащили ящики к вагону. Пришлось ходить трижды. За работой я даже не заметил, насколько стало тихо. На кочках синели ожерелья блестящих бусинок, голубика.
- Поедим? - спросил я.
- Мы рыбачить прилетели, - напомнил Стас, - рыбачить. А ягоды ты можешь и в своей Вятке собирать.
- Там и рыбы полно, - обиделся я за свою родину.
- Что ж не приучился?
- Инструктора не было. Вот тебя дождался, сегодня приучусь. Но может, поедим вначале?
Видно было, Стас рвался к реке. Но поесть разрешил. Мы стали вскрывать коробки и через две минуты моя горечь по случаю отлета ящика с рыбными деликатесами превратилась в изумление, ибо в коробках было не только все, чего желудок пожелает, но гораздо больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Слава живой ногой сбегал в магазин и вернулся с пятью пачками соли.
- Это сказка, - говорил Стас. - Чего бы еще пожелать?
- Спальники на всякий случай, - показал Юра на свертки в углу.
Приехали на аэродром. Сразу зарулили в вертолетный угол. Мы уже не удивлялись, что вновь возникли люди в униформе и все аккуратно перегрузили. Подъехала заправочная машина. Мы забрались внутрь. На полу стояло приспособление для кипячения чая: паяльная лампа с изогнутой трубой. Стас только головой покрутил.
- Может, там еще и женщины будут?
- Может, мне не лететь? - спросила Галина Васильевна.
- Да тут они все на батарейках, - сказал я. - Такое ощущение выхолощенности, одни роботы. - Подходят, спрашивают, есть ли что для стирки.
Слава как-то хитро улыбавшийся, вступил в разговор:
- Нет, не на батарейках. Галина Васильевна, извините, можно рассказать анекдот, который я услышал рано утром, полчаса назад от коридорных?
- Уши затыкать?
- Нет, он без ничего, вполне цензурный, рассказывать?
- Ты еще понагнетай ожидание.
- Рассказываю: "Подруга подругу спрашивает: ты где это колготки порвала? За танк зацепила. - Да где ж тут у нас танки? - А на погонах". И сразу еще один, они же рассказали: "Собрались женщины и девушки на собрание, девушки налево, женщины направо. А одна мечется туда-сюда, туда-сюда. "Ты чего мечешься? - Ой, не знаю, к кому пристать, я проститутка. - "Проститутка? В президиум!". Так что они не на батарейках.
- А ты их чем отблагодарил, какими историями?
Слава заулыбался, жмурясь.
- Да уж он-то найдет, чем дамское сердце шевельнуть, - заметил Стас.
- Ждать будут, - сообщил Слава. - Они же здесь, хоть и коридорные, но не как на материке, не в годах, молодые.
- Какие бы ни были, - высказался Стас, - но ни одна самого захудалого хариуса не стоит. Я шемаханскую царицу на пескаря не променяю. Ну, скоро ли, скоро ли полетим? Обратно, если не поймаю, полетите без меня.
Отвлекая Стаса от навязчивой для него "рыбной" темы, я спросил всех:
- Ну и где же мы ночевали? Как назвать?
- Те же бараки, - ответила Галина Васильевна, - только пластмассовые.
- Пятизвездочная гостиница особого режима и с усиленным питанием, - оценил Слава.
- Загон для демократов, - охарактеризовал Стас. - Чтоб они всегда так жили - без неба и зелени. При сплошном электричестве.
- Да, - вспомнил Юра, - вот в этом пакете перчатки и шарфы.
Стас только крякнул. Юра, укрепляя знакомство, решил рассказать свою историю. Рыбацкую. Я ее слышал и раньше, она из породы кочующих. О том, как удачливый рыбак, а любвеобильные мужички, говоря супругам, что идут на рыбалку, ночевали у подруг, а у рыбака покупали рыбу, а чаще отдавали натурой. Вот мужичок по пьянке проболтался, похвалился веселой жизнью. Далее могут быть варианты.
Галина Васильевна рассказала как они руками поймали налима, пропустили через мясорубку печень, потом...
Тут взревел и завелся мотор. Вертолет затрясло. Заправочная машина оказывается, уже отъехала. Нас долго трясло на одном месте, потом вертолет стал как бы перетаптываться от нетерпения. Реву мотора откликалась крупная дрожь корпуса. С бетонных рифленых плит сдуло мокроту, вертолет подрыгал к дорожке, взревел, поднатужился, но осел. Снова взревел, отчаянно цепляясь за воздух, покарабкался вверх, покрутился на месте, набычился, наклонясь в сторону полета, и вдруг бодро понесся над пасмурной погодой. На ветровом стекле у летчиков туда-сюда ездили дворники как в машине. За окнами пошел снег, внизу поднимались и опадали волны серого дождя. Неслись под нами желтые озера, камни, пустые сизые болота.
- Буровая, - закричал Юра, показывая на большой факел огня.
Земля под нами была изъезжена вездеходами, расчерчена квадратами просек. Иногда мелькали перелески жиденьких елей, тонких сосенок, желтых чахлых березок.
- Радуга, радуга, - закричал Слава.
С его стороны увиделась, а вскоре и с нашей обозначилась сияющая дуга. Мы будто в нее впряглись и тащили на себе пространство. Пятна солнца ходили по бледной зелени и пропадали на желтизне болот. Юра возбужденно показывал темные пятна на озерах, это были стаи уток.
Туман и пар начала предзимнего дня Заполярья стелились над гигантскими крестами границ делянок. Радуга исчезла, пространство поехало под нами назад. Горизонт вдали был грозно-серым, темнеющим. Редкие светлые проемы казались отражением бесчисленных озер, похожих на запятые, точки, овалы.
Из кабины вышел летчик, показал вниз, крикнул:- Ваша река! Макариха. Дальше Уса, Печора.
Макариха кидалась туда и сюда, будто искала счастье в этих строгих ландшафтах. Опять восстала и напряглась радуга, уже перед нами, будто ставя преграду движению.
Юра расчехлял ружье, звонко соединял части, щелкнул курками, загнал в магазин обойму патронов.
- Все очень серьезно, - крикнул я на ухо Стасу.
- Рыбная, рыбная река, - весело говорил Стас. - Ах, перекатики, отмели, дно чистейшее.
Резко пошли вниз, в клочья тумана, которые отбеливало солнце. Понеслись совсем низко, даже кочки на болотах были видны. Я вспомнил о коробке с рыбой, подгреб ее, сорвал картонку с крышки. Сверху лежал список. Я и без очков прочел: "Икра осетровых - 10 б., икра паюсная - 5б., спинка теши, балык, семга, филе трески, крабы - 3 б., креветки - 3 б..." Дальше читать не смог.
- Стас! - сунул я список.
Стас глянул на него, на меня, вздохнул глубоко и серьезно и велел:
- Все равно отдай. Примета. Рыбаки суеверны.
Юра толкнул, показывая в иллюминатор. Мы увидели зеленый вагончик. Деревья внизу било ветром от винтов. Сели. Но моторы не выключались.
- Чтоб в болоте не застрять, - крикнул Юра.
Он выпрыгнул и стал принимать груз. Я оттащил коробку с рыбными деликатесами командиру в кабину:
- Сувенир, - крикнул я. - Уже наловили.
- Точно вышли! - довольно крикнул он. - Тумана боялись.
И все так мгновенно мелькнуло: выгрузка, мы выскочили под ветер, сели у вещей, сжались, вертолет взревел, нас вжало в кочки, он вертикально поднялся, качнулся и лег на обратный курс. По колено в кочках, в мокроте болота мы потащили ящики к вагону. Пришлось ходить трижды. За работой я даже не заметил, насколько стало тихо. На кочках синели ожерелья блестящих бусинок, голубика.
- Поедим? - спросил я.
- Мы рыбачить прилетели, - напомнил Стас, - рыбачить. А ягоды ты можешь и в своей Вятке собирать.
- Там и рыбы полно, - обиделся я за свою родину.
- Что ж не приучился?
- Инструктора не было. Вот тебя дождался, сегодня приучусь. Но может, поедим вначале?
Видно было, Стас рвался к реке. Но поесть разрешил. Мы стали вскрывать коробки и через две минуты моя горечь по случаю отлета ящика с рыбными деликатесами превратилась в изумление, ибо в коробках было не только все, чего желудок пожелает, но гораздо больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14