— По ее щеке скатилась слеза.
— Он отнюдь не был милым — он был надменным и коварным, вредным, и.., но он был так прекрасен и мудр — и он говорил музыкой и светом! Он так долго ждал, и, насколько мне известно, он последний из своего рода. И это моя вина. — Ориэлла снова заплакала, закрыв лицо руками. — А я даже не спросила его имени!
— Ну-ну, — Анвар погладил волшебницу по волосам. Он горевал ее горем, но в то же время готов был петь от облегчения. Разве может эта женщина, способная оплакивать гибель красоты, мужества и самопожертвования, встать на путь зла? — Ты ни в чем не виновата, — успокоил волшебницу юноша. — Ты не по своей воле стала той, кого он ждал. Этот путь был уготован тебе задолго до твоего рождения. И дракон был прав, Ориэлла. Он умер за много столетий до нас, и то, что ты видела, было только призраком — или, если угодно, городом призраков.
Зашипев, как дикая кошка, Ориэлла стремительно уставилась на Анвара широко открытыми безумными глазами, прижав ладонь ко рту.
— Откуда ты знаешь и об этом?
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, но если хочешь рассказать — я слушаю.
— Нет! Ты мне не поверишь!
— Послушай, я был не прав… Ориэлла порывистым движением руки приказала ему замолчать.
— Эта сила, с которой мы имеем дело.., в общем, ты имеешь право тревожиться… Искушение предаться злу, как это сделал Миафан, велико, и мы должны постоянно оберегать друг друга. Вот почему мне следует рассказать тебе все. Просто… Просто я не могла раньше. Это слишком больно. Но… — и тихим дрожащим голосом она поведала юноше о своей встрече с тенью Форрала, которая привела ее к зеленой башне.
Анвар потерял дар речи. Призрак Форрала следует за ними, следит за ними… Все его существо отказывалось в это поверить. Наконец ему удалось вновь обрести голос.
— Ориэлла, прости меня, но ты уверена, что тебе не померещилось?
— Что значит померещилось, черт возьми? Форрал привел меня к башне. Я же не могла сама так быстро ее разыскать! Я так и знала, что ты не поверишь.
— Я верю тебе, прости, что сомневался. — Анвар проглотил комок в горле. — Но теперь я жалею, что заставил тебя рассказать мне об этом. Честно говоря, Ориэлла, я просто боюсь….
— Помнишь, что я сказала тебе в ту ночь, когда видела Форрала… — Девушка опустила глаза и принялась теребить в руках кончик одеяла.
— Ладно, забудем…
— Анвар, — решительно оборвала она юношу. — Я должна извиниться перед тобой. Мы все сыграли свою роль в этом ужасном деле — ты, я, — и даже сам Форрал, хотя это и больно признать. Но я действительно не считаю тебя повинным в его смерти, и он тоже — теперь я это знаю. Что же еще тебе оставалось делать? Ты не мог сам бороться с Верховным, а то, как отреагировал Форрал — и Миафан, — в том нет твоей вины. Ты сделал все, что мог.
— Жаль, что нельзя так же легко оправдаться перед самим собой, — вздохнул Анвар.
— Так вот почему ты последовал за мной? Вина? — Голос Ориэллы стал резким.
Анвар смущенно провел рукой по волосам. Он с удовольствием бы промолчал, но все же чувствовал себя обязанным ответить на вопрос.
— Сначала, по правде сказать, это и впрямь была вина, а еще больше — страх. Потом, после того как ты спасла меня в невольничьем лагере, я говорил себе, что это преданность и благодарность. — Он посмотрел в глаза волшебнице. — Но я ошибался. Теперь я не хочу ничего, только быть рядом с тобой и заботиться о тебе и ребенке.
— Ребенке? — В одно короткое слово вместилось целое море вопросов.
— Да, о ребенке, — потому что я в долгу перед Форралом, но, кроме того, я чувствую между нами некую связь. Ведь он, как и я, дитя волшебницы и смертного, ни то ни се. Я знаю, как себя при этом чувствуешь, Ориэлла, и хотя малыш не может быть ребенком моей плоти, это ребенок моего сердца — еще и из-за того, что я чувствую к его матери.
Ориэлла задумчиво посмотрела на юношу.
— Ты знаешь, я почему-то никогда не думала об этом в таком свете.
— Но ты не возражаешь? — Анвар затаил дыхание. Она покачала головой.
— Как же я могу возражать? Кроме того, мои силы скоро покинут меня, и я со стыдом вынуждена признать, что ты нужен мне, Анвар — ты нужен нам обоим.
— Волшебница наконец улыбнулась, и Анвару пришлось сделать над собой гигантское усилие, чтобы не разрушить поцелуями возникшую между ними хрупкую связь. Вместо этого он осторожно обнял Ориэллу и погладил по волосам, пытаясь прикрыть свою нежность напускной веселостью.
— Ну а теперь, когда мы все наконец выяснили, я предлагаю немного поспать. Скоро трогаться в путь.
Анвар проснулся в сумерках, сжимая в объятиях спящую Ориэллу. Пока она спала, гордое сияние Жезла Земли потускнело, и волшебница выглядела усталой, беззащитной и очень земной. Под тонким одеялом ясно был виден легкий выступ ее живота, и юношу вдруг омыла чистая волна нежности к волшебнице и ее еще нерожденному ребенку. Разметавшиеся кудри, с которыми Ориэлла никак не могла совладать с тех пор, как обрезала их, падали ей на лицо и тихонько шевелились в такт дыханию. Анвар улыбнулся, вспомнив, как когда-то эти волосы спадали ниже талии водопадом неистового пламени, и как он наслаждался, расчесывая их в ту ночь, когда погиб Форрал. Как чудесно было ощущать под пальцами их шелковистую тяжесть! «Я любил ее уже тогда, — подумал он. — Любил, но не признавался в атом даже себе. Как я мог, простой слуга? Да и как я смею признаться в этом сейчас? Она никогда не полюбит меня
— слишком много легло между нами: воспоминания о прошлом, призрак Форрала, нависший над нашей жизнью. Если бы я не бросился к нему тогда, он мог бы все еще быть в живых. Может быть, Ориэлла и в самом деле простила меня, но как можно надеяться, что после этого она меня полюбит?» Анвар поглядел на спящую волшебницу. «Я все еще в долгу перед ней, — подумал он. — На мне долг крови за жизнь Форрала, и даже если это будет стоить жизни мне, этот долг должен быть уплачен — и когда-нибудь я найду способ уплатить его».
Юноша протянул руку, будто хотел прикосновением к волшебнице закрепить свою клятву, и тихонько отвел с лица Ориэллы разметавшиеся кудри. Девушка пошевелилась, открыла глаза, и, будто обжегшись, он отдернул руку, ибо необузданная сила Жезла Земли проснулась вместе с ней. Однако волшебница уже начинала брать ее под контроль. На глазах у Анвара сияние тускнело по мере того, как Ориэлла заставляла его уйти в глубины своего существа.
Волшебница вздохнула.
— Уже утро? — сонно пробормотала она. Анвар посмотрел на выход из пещеры, жалея, что нужно спешить, и он не может еще хоть мгновение побыть с ней наедине. Такая роскошь казалась недосягаемой как луна.
— Скорее, вечер, — сказал юноша. — Нам лучше разбудить остальных. Пора в путь.
***
Путешествие затянулось на несколько долгих дней — самых тяжелых в жизни Ориэллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
— Он отнюдь не был милым — он был надменным и коварным, вредным, и.., но он был так прекрасен и мудр — и он говорил музыкой и светом! Он так долго ждал, и, насколько мне известно, он последний из своего рода. И это моя вина. — Ориэлла снова заплакала, закрыв лицо руками. — А я даже не спросила его имени!
— Ну-ну, — Анвар погладил волшебницу по волосам. Он горевал ее горем, но в то же время готов был петь от облегчения. Разве может эта женщина, способная оплакивать гибель красоты, мужества и самопожертвования, встать на путь зла? — Ты ни в чем не виновата, — успокоил волшебницу юноша. — Ты не по своей воле стала той, кого он ждал. Этот путь был уготован тебе задолго до твоего рождения. И дракон был прав, Ориэлла. Он умер за много столетий до нас, и то, что ты видела, было только призраком — или, если угодно, городом призраков.
Зашипев, как дикая кошка, Ориэлла стремительно уставилась на Анвара широко открытыми безумными глазами, прижав ладонь ко рту.
— Откуда ты знаешь и об этом?
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, но если хочешь рассказать — я слушаю.
— Нет! Ты мне не поверишь!
— Послушай, я был не прав… Ориэлла порывистым движением руки приказала ему замолчать.
— Эта сила, с которой мы имеем дело.., в общем, ты имеешь право тревожиться… Искушение предаться злу, как это сделал Миафан, велико, и мы должны постоянно оберегать друг друга. Вот почему мне следует рассказать тебе все. Просто… Просто я не могла раньше. Это слишком больно. Но… — и тихим дрожащим голосом она поведала юноше о своей встрече с тенью Форрала, которая привела ее к зеленой башне.
Анвар потерял дар речи. Призрак Форрала следует за ними, следит за ними… Все его существо отказывалось в это поверить. Наконец ему удалось вновь обрести голос.
— Ориэлла, прости меня, но ты уверена, что тебе не померещилось?
— Что значит померещилось, черт возьми? Форрал привел меня к башне. Я же не могла сама так быстро ее разыскать! Я так и знала, что ты не поверишь.
— Я верю тебе, прости, что сомневался. — Анвар проглотил комок в горле. — Но теперь я жалею, что заставил тебя рассказать мне об этом. Честно говоря, Ориэлла, я просто боюсь….
— Помнишь, что я сказала тебе в ту ночь, когда видела Форрала… — Девушка опустила глаза и принялась теребить в руках кончик одеяла.
— Ладно, забудем…
— Анвар, — решительно оборвала она юношу. — Я должна извиниться перед тобой. Мы все сыграли свою роль в этом ужасном деле — ты, я, — и даже сам Форрал, хотя это и больно признать. Но я действительно не считаю тебя повинным в его смерти, и он тоже — теперь я это знаю. Что же еще тебе оставалось делать? Ты не мог сам бороться с Верховным, а то, как отреагировал Форрал — и Миафан, — в том нет твоей вины. Ты сделал все, что мог.
— Жаль, что нельзя так же легко оправдаться перед самим собой, — вздохнул Анвар.
— Так вот почему ты последовал за мной? Вина? — Голос Ориэллы стал резким.
Анвар смущенно провел рукой по волосам. Он с удовольствием бы промолчал, но все же чувствовал себя обязанным ответить на вопрос.
— Сначала, по правде сказать, это и впрямь была вина, а еще больше — страх. Потом, после того как ты спасла меня в невольничьем лагере, я говорил себе, что это преданность и благодарность. — Он посмотрел в глаза волшебнице. — Но я ошибался. Теперь я не хочу ничего, только быть рядом с тобой и заботиться о тебе и ребенке.
— Ребенке? — В одно короткое слово вместилось целое море вопросов.
— Да, о ребенке, — потому что я в долгу перед Форралом, но, кроме того, я чувствую между нами некую связь. Ведь он, как и я, дитя волшебницы и смертного, ни то ни се. Я знаю, как себя при этом чувствуешь, Ориэлла, и хотя малыш не может быть ребенком моей плоти, это ребенок моего сердца — еще и из-за того, что я чувствую к его матери.
Ориэлла задумчиво посмотрела на юношу.
— Ты знаешь, я почему-то никогда не думала об этом в таком свете.
— Но ты не возражаешь? — Анвар затаил дыхание. Она покачала головой.
— Как же я могу возражать? Кроме того, мои силы скоро покинут меня, и я со стыдом вынуждена признать, что ты нужен мне, Анвар — ты нужен нам обоим.
— Волшебница наконец улыбнулась, и Анвару пришлось сделать над собой гигантское усилие, чтобы не разрушить поцелуями возникшую между ними хрупкую связь. Вместо этого он осторожно обнял Ориэллу и погладил по волосам, пытаясь прикрыть свою нежность напускной веселостью.
— Ну а теперь, когда мы все наконец выяснили, я предлагаю немного поспать. Скоро трогаться в путь.
Анвар проснулся в сумерках, сжимая в объятиях спящую Ориэллу. Пока она спала, гордое сияние Жезла Земли потускнело, и волшебница выглядела усталой, беззащитной и очень земной. Под тонким одеялом ясно был виден легкий выступ ее живота, и юношу вдруг омыла чистая волна нежности к волшебнице и ее еще нерожденному ребенку. Разметавшиеся кудри, с которыми Ориэлла никак не могла совладать с тех пор, как обрезала их, падали ей на лицо и тихонько шевелились в такт дыханию. Анвар улыбнулся, вспомнив, как когда-то эти волосы спадали ниже талии водопадом неистового пламени, и как он наслаждался, расчесывая их в ту ночь, когда погиб Форрал. Как чудесно было ощущать под пальцами их шелковистую тяжесть! «Я любил ее уже тогда, — подумал он. — Любил, но не признавался в атом даже себе. Как я мог, простой слуга? Да и как я смею признаться в этом сейчас? Она никогда не полюбит меня
— слишком много легло между нами: воспоминания о прошлом, призрак Форрала, нависший над нашей жизнью. Если бы я не бросился к нему тогда, он мог бы все еще быть в живых. Может быть, Ориэлла и в самом деле простила меня, но как можно надеяться, что после этого она меня полюбит?» Анвар поглядел на спящую волшебницу. «Я все еще в долгу перед ней, — подумал он. — На мне долг крови за жизнь Форрала, и даже если это будет стоить жизни мне, этот долг должен быть уплачен — и когда-нибудь я найду способ уплатить его».
Юноша протянул руку, будто хотел прикосновением к волшебнице закрепить свою клятву, и тихонько отвел с лица Ориэллы разметавшиеся кудри. Девушка пошевелилась, открыла глаза, и, будто обжегшись, он отдернул руку, ибо необузданная сила Жезла Земли проснулась вместе с ней. Однако волшебница уже начинала брать ее под контроль. На глазах у Анвара сияние тускнело по мере того, как Ориэлла заставляла его уйти в глубины своего существа.
Волшебница вздохнула.
— Уже утро? — сонно пробормотала она. Анвар посмотрел на выход из пещеры, жалея, что нужно спешить, и он не может еще хоть мгновение побыть с ней наедине. Такая роскошь казалась недосягаемой как луна.
— Скорее, вечер, — сказал юноша. — Нам лучше разбудить остальных. Пора в путь.
***
Путешествие затянулось на несколько долгих дней — самых тяжелых в жизни Ориэллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186