А Финбарр и Мара, Паррик и Ваннор? И, о боги, Форрал! Я же просто не выживу, если снова его потеряю!» После вчерашнего потрясения и бессонной ночи мысли девушки кружились в беспомощном отчаянии, и она не могла найти решения.
Погруженная в свои заботы, волшебница даже не заметила, как миновала огромные каменные ворота гарнизона, и слишком поздно услышала стук копыт мчащегося навстречу коня. Ее спасла тренировка — тренировка и слепой инстинкт. Ветерок от меча, просвистевшего над головой, взъерошил ей волосы, и девушка нырнула под брюхо своего коня — одна нога в стремени, рука сжимает поводья и луку седла. Выхватив свободной рукой кинжал, она перерезала подпругу нападающего, когда тот проносился мимо, и тут же выпрямилась в седле и развернула лошадь как раз вовремя, чтобы увидеть, как седло противника качнулось и перевернулось, сбросив всадника в пыль парадного плаца. Ориэлла усмехнулась. Паррик, с которым она в последнее время тренировалась, сидел на голой земле и отчаянно ругался.
— Ты побежден! — крикнула Ориэлла, на мгновение забыв свои заботы. — За тобой пиво, Паррик!
Маленький начальник кавалерии кисло взглянул на нее и выплюнул пыль изо рта.
— Ха! Пиво, ну конечно! Ты, черт возьми, так зазевалась, что если бы я захотел, то запросто снес бы тебе голову!
— Чепуха! — возмутилась девушка. — Что же ты тогда делаешь там, в пыли? Давай, признавайся, я победила!
— Нет!
— Да! — Она огляделась в поисках поддержки и под сводчатым навесом на другом конце двора заметила Мару и Д'Арвана, стрелявшего по мишеням вместе с Фионалом, искуснейшим лучником гарнизона.
— Мара, ты видела? — окликнула она. — Я победила, правда?
За нежной красотой темноволосой помощницы Форрала скрывалось отточенное мастерство одного из самых искусных и агрессивных фехтовальщиков, каких только доводилось видеть Ориэлле, и, несмотря на свой рост — чуть больше пяти футов, — Мара без труда поддерживала порядок в гарнизоне: даже здоровенные воины побаивались ее ядовитого язычка. В то же время в незнакомом обществе она становилась тихой и застенчивой и предпочитала компанию нескольких близких друзей. После той первой встречи в «Быстроногом Олене» они с Ориэллой очень сблизились, и Мара, казалось, даже стала дружелюбнее относиться к Волшебному Народу, а с тех пор, как в гарнизон начал приходить Д'Арван, его и заместительницу Форрала все чаще можно было увидеть вместе.
Ориэлла была рада, что застенчивый маг нашел себе друга за пределами Академии. Д'Арван мучительно переживал страсть своего близнеца к Элизеф и в первые дни был так скован и робок, что Ориэлла уже потеряла всякую надежду, но всю его застенчивость как рукой сняло после того, как у Д'Арвана неожиданно для всех обнаружился превосходный талант стрелка. А потом Мара окончательно завоевала его доверие и сняла бремя этой заботы с плеч Ориэллы. Что касается Деворшана, то близнецы, видимо, заключили некое соглашение — и хотя переехали жить в отдельные комнаты, но, похоже, научились мириться с возникшими между ними различиями. В результате всего Ориэлла с удивлением обнаружила, что обрела в Академии нового друга — и как раз там, где она меньше всего ожидала его найти. Голос Паррика вывел девушку из задумчивости.
— Ну что же вы молчите — она действительно победила? Фионал пожал плечами, а Д'Арван, поглощенный стрельбой, только рассеянно махнул обоим спорщикам, но Мара, усмехнувшись, направилась к ним.
— Паррик прав. Ты опоздала, — сказала она Ориэлле.
— Вот видишь, — просиял начальник кавалерии, и Ориэлла погрустнела.
— Но, — продолжала Мара, — ты действовала искусно. Перерезать подпругу! Такого я еще не видела. Ты должен признать, Паррик, что вымуштровал ее слишком хорошо. Я бы присвоила победу Ориэлле.
— Ха! — Девушка ткнула локтем маленького человечка. — Ну что я говорила!
— Чертовы бабы! — пробормотал Паррик, поднимаясь и стряхивая с кафтана пыль. — Вечно покрывают друг дружку.
Ориэлла с улыбкой спешилась. Любой другой испугался бы до полусмерти, но в гарнизоне такие внезапные нападения были обычным делом. Солдаты охраняли порядок в городе, участвовали в сражениях и войнах, которые Совет считал нужным вести, и отлично сознавали опасность своего ремесла. Поэтому они и устраивали друг другу всякие опасные ловушки, доходя порой до предела, за которым кончается дружба, чтобы отточить навыки и смекалку и увеличить шансы на выживание. Тяжело в учении — легко в бою, и такая суровая школа была очень полезна. Благодаря Форралу и товарищам по оружию девушка теперь была в самой лучшей форме, а дружба, которую она обрела, стоила дороже золота.
Вдруг Ориэлла сообразила, что Мара о чем-то говорит ей.
— Что ты сказала?
— Я спросила, как ты съездила к матери.
— О, не знаю — как всегда. — Боги, неужели она только вчера вернулась? Просто невероятно!
— По правде говоря, ты сегодня витаешь в облаках, — сказала Мара, и, взявшись за руки, девушки не спеша направились к похожему на сарай зданию, которое в гарнизоне служило полигоном.
— Я не спала всю ночь, Д'Арван мог бы рассказать тебе, не будь он так поглощен своей стрельбой, — начала Ориэлла. — Академия гудит как улей. Финбарр нашел в катакомбах несколько замурованных пещер, набитых древними рукописями. Может, они расскажут забытую историю Волшебного Народа, о том что было до Катастрофы.
При упоминании стародавних войн магов, едва не уничтоживших мир, Мара вздрогнула и сделала знак, отгоняющий зло.
— Боги, — сказала она. — Я думала, все документы давно уничтожены.
— Мы тоже так думали, но, очевидно, у кого-то хватило ума спрятать их в надежном месте. Хотя старый Нексис вместе с тогдашней Академией сравняли с землей, эти пещеры пережили столетия, — заключила Ориэлла. — Полночи у нас ушло, чтобы снять защитные заклинания. А едва мы коснулись документов, как они начали разрушаться. Так что оставшуюся часть ночи мы сами творили заклинания, чтобы спасти хоть что-то.
— А по-моему, надо было оставить все как есть, — мрачно сказала Мара. — Попомни мое слово, Ориэлла, от старого зла добра не будет, От слов подруги у волшебницы по коже пробежали мурашки. Казалось, солнце потемнело, и гнетущее предчувствие неведомой катастрофы навалилось на нее. Девушка содрогнулась.
— Что такое? — резко спросила Мара.
— Ничего, ничего, я просто устала. — Ориэлла изо всех сил пыталась убедить себя, что это правда.
— Может, тебе не стоит сегодня сражаться? — встревожилась Мара. — Усталый воин совершает ошибки, ты знаешь. Ориэлла замерла как вкопанная.
— Великий Чатак! А я и забыла!
— Прекрасно, — сухо сказала Мара. — В этом году Форрал выбрал именно тебя для показательного поединка, а ты забыла. Это высшая честь, которой удостаивается только лучший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
Погруженная в свои заботы, волшебница даже не заметила, как миновала огромные каменные ворота гарнизона, и слишком поздно услышала стук копыт мчащегося навстречу коня. Ее спасла тренировка — тренировка и слепой инстинкт. Ветерок от меча, просвистевшего над головой, взъерошил ей волосы, и девушка нырнула под брюхо своего коня — одна нога в стремени, рука сжимает поводья и луку седла. Выхватив свободной рукой кинжал, она перерезала подпругу нападающего, когда тот проносился мимо, и тут же выпрямилась в седле и развернула лошадь как раз вовремя, чтобы увидеть, как седло противника качнулось и перевернулось, сбросив всадника в пыль парадного плаца. Ориэлла усмехнулась. Паррик, с которым она в последнее время тренировалась, сидел на голой земле и отчаянно ругался.
— Ты побежден! — крикнула Ориэлла, на мгновение забыв свои заботы. — За тобой пиво, Паррик!
Маленький начальник кавалерии кисло взглянул на нее и выплюнул пыль изо рта.
— Ха! Пиво, ну конечно! Ты, черт возьми, так зазевалась, что если бы я захотел, то запросто снес бы тебе голову!
— Чепуха! — возмутилась девушка. — Что же ты тогда делаешь там, в пыли? Давай, признавайся, я победила!
— Нет!
— Да! — Она огляделась в поисках поддержки и под сводчатым навесом на другом конце двора заметила Мару и Д'Арвана, стрелявшего по мишеням вместе с Фионалом, искуснейшим лучником гарнизона.
— Мара, ты видела? — окликнула она. — Я победила, правда?
За нежной красотой темноволосой помощницы Форрала скрывалось отточенное мастерство одного из самых искусных и агрессивных фехтовальщиков, каких только доводилось видеть Ориэлле, и, несмотря на свой рост — чуть больше пяти футов, — Мара без труда поддерживала порядок в гарнизоне: даже здоровенные воины побаивались ее ядовитого язычка. В то же время в незнакомом обществе она становилась тихой и застенчивой и предпочитала компанию нескольких близких друзей. После той первой встречи в «Быстроногом Олене» они с Ориэллой очень сблизились, и Мара, казалось, даже стала дружелюбнее относиться к Волшебному Народу, а с тех пор, как в гарнизон начал приходить Д'Арван, его и заместительницу Форрала все чаще можно было увидеть вместе.
Ориэлла была рада, что застенчивый маг нашел себе друга за пределами Академии. Д'Арван мучительно переживал страсть своего близнеца к Элизеф и в первые дни был так скован и робок, что Ориэлла уже потеряла всякую надежду, но всю его застенчивость как рукой сняло после того, как у Д'Арвана неожиданно для всех обнаружился превосходный талант стрелка. А потом Мара окончательно завоевала его доверие и сняла бремя этой заботы с плеч Ориэллы. Что касается Деворшана, то близнецы, видимо, заключили некое соглашение — и хотя переехали жить в отдельные комнаты, но, похоже, научились мириться с возникшими между ними различиями. В результате всего Ориэлла с удивлением обнаружила, что обрела в Академии нового друга — и как раз там, где она меньше всего ожидала его найти. Голос Паррика вывел девушку из задумчивости.
— Ну что же вы молчите — она действительно победила? Фионал пожал плечами, а Д'Арван, поглощенный стрельбой, только рассеянно махнул обоим спорщикам, но Мара, усмехнувшись, направилась к ним.
— Паррик прав. Ты опоздала, — сказала она Ориэлле.
— Вот видишь, — просиял начальник кавалерии, и Ориэлла погрустнела.
— Но, — продолжала Мара, — ты действовала искусно. Перерезать подпругу! Такого я еще не видела. Ты должен признать, Паррик, что вымуштровал ее слишком хорошо. Я бы присвоила победу Ориэлле.
— Ха! — Девушка ткнула локтем маленького человечка. — Ну что я говорила!
— Чертовы бабы! — пробормотал Паррик, поднимаясь и стряхивая с кафтана пыль. — Вечно покрывают друг дружку.
Ориэлла с улыбкой спешилась. Любой другой испугался бы до полусмерти, но в гарнизоне такие внезапные нападения были обычным делом. Солдаты охраняли порядок в городе, участвовали в сражениях и войнах, которые Совет считал нужным вести, и отлично сознавали опасность своего ремесла. Поэтому они и устраивали друг другу всякие опасные ловушки, доходя порой до предела, за которым кончается дружба, чтобы отточить навыки и смекалку и увеличить шансы на выживание. Тяжело в учении — легко в бою, и такая суровая школа была очень полезна. Благодаря Форралу и товарищам по оружию девушка теперь была в самой лучшей форме, а дружба, которую она обрела, стоила дороже золота.
Вдруг Ориэлла сообразила, что Мара о чем-то говорит ей.
— Что ты сказала?
— Я спросила, как ты съездила к матери.
— О, не знаю — как всегда. — Боги, неужели она только вчера вернулась? Просто невероятно!
— По правде говоря, ты сегодня витаешь в облаках, — сказала Мара, и, взявшись за руки, девушки не спеша направились к похожему на сарай зданию, которое в гарнизоне служило полигоном.
— Я не спала всю ночь, Д'Арван мог бы рассказать тебе, не будь он так поглощен своей стрельбой, — начала Ориэлла. — Академия гудит как улей. Финбарр нашел в катакомбах несколько замурованных пещер, набитых древними рукописями. Может, они расскажут забытую историю Волшебного Народа, о том что было до Катастрофы.
При упоминании стародавних войн магов, едва не уничтоживших мир, Мара вздрогнула и сделала знак, отгоняющий зло.
— Боги, — сказала она. — Я думала, все документы давно уничтожены.
— Мы тоже так думали, но, очевидно, у кого-то хватило ума спрятать их в надежном месте. Хотя старый Нексис вместе с тогдашней Академией сравняли с землей, эти пещеры пережили столетия, — заключила Ориэлла. — Полночи у нас ушло, чтобы снять защитные заклинания. А едва мы коснулись документов, как они начали разрушаться. Так что оставшуюся часть ночи мы сами творили заклинания, чтобы спасти хоть что-то.
— А по-моему, надо было оставить все как есть, — мрачно сказала Мара. — Попомни мое слово, Ориэлла, от старого зла добра не будет, От слов подруги у волшебницы по коже пробежали мурашки. Казалось, солнце потемнело, и гнетущее предчувствие неведомой катастрофы навалилось на нее. Девушка содрогнулась.
— Что такое? — резко спросила Мара.
— Ничего, ничего, я просто устала. — Ориэлла изо всех сил пыталась убедить себя, что это правда.
— Может, тебе не стоит сегодня сражаться? — встревожилась Мара. — Усталый воин совершает ошибки, ты знаешь. Ориэлла замерла как вкопанная.
— Великий Чатак! А я и забыла!
— Прекрасно, — сухо сказала Мара. — В этом году Форрал выбрал именно тебя для показательного поединка, а ты забыла. Это высшая честь, которой удостаивается только лучший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186