Актеры, поздоровались с гостями.
– Привет, ребятишки! Охотитесь за автографами? Что ж, мы польщены. Давайте ваши книжечки.
Оба набросали по нескольку строк в каждой. Потом Зоэ представила их Люси Уайт, высокой, худенькой девушке, по пьесе – невесте Дика Уиттингтона. Со сцены она казалась очень красивой, у нее были роскошные золотистые кудри, рассыпанные по плечам. Дети ими от души восхищались. Теперь эти роскошные кудри лежали на столике у стены, и без парика Люси оказалась довольно неприметной, скромной шатенкой. В глазах ее ясно читались тревога и озабоченность.
Она тоже что-то написала в книжках. Потом вошел Джон Джеймс, рослый, дородный, с тяжелой походкой, – очень подходящий для роли большого начальника.
– Всем привет! – воскликнул он. – Неужели кому-то нужны наши автографы? Ну и ну! Замечательно! Это уже мировая слава!
Он что-то нацарапал в книжечках. Фатти завязал беседу с Уильямом и Питером. Ларри попытался заговорить с Джоном Джеймсом. Пип оглянулся вокруг. Должен же существовать еще кто-то, кого можно попросить об автографе!
Пип был прав: такой человек нашелся. В эту самую минуту он как раз появился в комнате. Небольшого роста, щегольски одетый. Исполнитель роли матери Дика. Превосходно и очень естественно выглядевший на сцене – живой, изящный, говорящий красивым и высоким женским голосом и даже весьма искусно пропевший этим голосом две или три песенки.
Фатти подошел к нему.
– Пожалуйста, дайте нам ваш автограф. Знаете, мне страшно понравилась ваша игра. Я мог поклясться, что вы – женщина. Даже по голосу!
– Да, Элик сегодня в отличной форме, – дружелюбно улыбнулась Зоэ. – Блестяще брал верхние ноты. Вы бы поглядели, как он изображает нас с Люси – до того похоже! Даже и не угадаешь, что это не мы. Все тут ему уши прожужжали, что он губит свой талант в нашем захолустье. Ему бы в Уэст-энд!
– Он и сам так думает, правда, Элик? – В тоне Джона Джеймса сквозила легкая насмешка. – Жалко, директор другого мнения на сей счет.
– Бога ради, не будем о нем говорить, даже упоминать. Он же у нас всех вызывает омерзение, верно? – брезгливо поморщился Элик. – Держите, детишки! Надеюсь, вам удастся разобрать мои каракули.
Он протянул юным сыщикам пять книжек. Фатти открыл свою и увидел нечто, выведенное самым небрежным и неразборчивым почерком в мире. На какой-то миг он сумел понять два слова: Элик Грант. Но только на миг!
Зоэ рассмеялась:
– Элик всегда так. Никто не в силах прочитать то, что он пишет. Я ему говорю: можешь написать рядом «горячий картофель» и «мятный крем», и никто не заметит разницы. Интересно, Элик, а мама умеет читать твои письма?
– Не умеет. Она ждет, пока я приеду, и тогда заставляет меня читать их вслух. А я не могу!
Все расхохотались.
– Ладно, я пошел. – Элик обернул желтый шарф вокруг шеи. – До завтра. И смотрите, чтобы никто из вас ночью не стукнул директора по голове!
КОТ ИЗ ПАНТОМИМЫ ПРИГЛАШАЕТ НА ЧАЙ
Детям показалось, что пора уходить. Фатти первым почувствовал, что они злоупотребляют гостеприимством Зоэ и ее товарищей. Но потом чуть не хлопнул себя по лбу.
– А Кот из пантомимы? Он нам не давал автографа. Где он?
– Скорее всего, моет сцену, – ответила Зоэ. – Это одна из его обязанностей. Но он все равно ничего не написал бы в ваши альбомы: бедный Бойзи не умеет писать.
– Не умеет писать? – изумленно повторила Бетси. – Правда? А я думала, он уже взрослый.
– Да, ему двадцать четыре года, – грустно подтвердила Зоэ. – Но он как шестилетний ребенок. И читать-то едва-едва научился. Но Бойзи очень славный, даю вам слово. Я сейчас его приведу.
Она не успела сделать даже шага, как в дверях возник Кот из пантомимы. Он шел на задних лапах, то есть на ногах, откинув на спину кошачью голову, похожую теперь просто на нелепый капюшон.
Большая голова, маленькие глазки, слишком близко посаженные друг к другу; выпирающие вперед, как у кролика, зубы и выражение сильного испуга на лице.
Он подошел к Зоэ и вложил свою руку в ее – совсем как маленький.
– Зоэ, – промолвил он. – Зоэ должна помочь Бойзи.
– А что случилось, Бойзи? – Зоэ говорила с ним, точно с ребенком. – Скажи Зоэ.
– Посмотри. – Бойзи горестно вздохнул и повернулся к девушке спиной. Все увидели большую прореху в кошачьей шкуре, у самого хвоста. Она сделалась еще больше с той минуты, когда ее заметила Бетси.
– И здесь посмотри, – Бойзи показал лапой на дырку спереди, в середине живота. – Зоэ может это зашить для Бойзи?
– Конечно, зашью, Бойзи, не беспокойся, – ласково промолвила Зоэ, и Кот снова вложил свою руку ей в ладони и улыбнулся, глядя на девушку снизу вверх. Он едва доходил ей до плеча.
– Ты толстеешь, Бойзи, – добродушно пожурила его Зоэ. – Ешь слишком много, вот и рвется твой кошачий костюм.
Бойзи, только теперь заметив детей, улыбнулся им с той же искренней радостью.
– Дети, – сказал он, указывая на них лапой. – Почему здесь дети?
– Они пришли навестить нас, – объяснила Зоэ. – Он не понял бы, о чем речь, если б я сказала, что вам нужны автографы, – прошептала она на ухо Фатти.
Питер Уэттннг и Уильям Орр, оба высокие, поджарые, попрощались и удалились. За ними ушла к Люси Уайт, оставив свой златокудрый парик на столике. Бойзи нацепил его и принялся бегать по комнате, смеясь, подпрыгивая и гримасничая. Вид у него при этом был, прямо скажем, страхолюдный.
– Видите? Он совсем как шестилетний, – повторила Зоэ. – Но он простодушен и добр, и делает для нас все, что умеет. У него талантливые руки, он отлично режет по дереву. Поглядите – эти фигурки Бойзи вырезал специально для меня.
Она поставила на стол несколько деревянных зверушек, и вправду очень забавных и милых. Бойзи, все еще в золотом парике, подошел и остановился рядом, жмурясь от удовольствия.
– Бойзи! Они прекрасны! – провозгласила Бетси, исполнившись восхищения. – Как тебе удается вырезать такие замечательные фигурки? О, посмотрите на этого маленького барашка. Лучше просто не бывает!
Бойзи внезапно выскочил из комнаты, но почти тут же вернулся, неся в руке еще одного барашка, очень похожего на первого. Того, что так похвалила Бетси. И поставил фигурку девочке на ладонь. Он глуповато улыбался, но маленькие его глазки были полны слез. – Возьми, – сказал он. – Ты мне нравишься.
Подняв голову, Бетси пристально посмотрела на Бойзи. Она не видела ни уродливого лица, ни слишком близко посаженных глаз, ни рта с выпирающими вперед зубами. Она видела только душевную доброту, встающую за дурной внешностью, доброту, смешанную с испугом перед людской грубостью и злобой. Он вдруг показался ей ребенком, младше ее и меньше ростом, и она порывисто обняла его.
– Ага! Видишь, как довольна девочка! – обрадовалась Зоэ. – Очень хорошо, что ты подарил ей барашка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39