джонк нажимал на ручку двери, которая была сделана из переплетенных веток и листьев, однако отворилась почти беззвучно. Сразу стало совсем светло, и Вили чуть не соскочил с повозки, чтобы броситься наутек, прежде чем его очки приспособились к новому освещению. Только тогда он сообразил, что их до сих пор еще не обнаружили.
Вили на секунду сдвинул очки и увидел, что ночь осталась такой же черной, как тыльная сторона его ладони. Он почти улыбнулся: эти замечательные очки умели различать оттенки абсолютной черноты. В туннеле они реагировали только на то тепло, которое выделяли их тела. На открытом месте, даже с учетом того, что небо плотно укрыто тучами и льет нескончаемый дождь, удивительному прибору все равно было достаточно света. Очки давали куда лучший обзор, чем ночной прицел ружья Джереми.
Росас вывел на свет запасную лошадь.
— Давай вперед.
Сергей Николаевич натянул поводья, и повозка медленно выехала из туннеля.
Росас стоял на фоне странного, лишенного теней пейзажа, но теперь его накидка и лицо перестали излучать слабое сияние, и Вили смог разглядеть лицо джонка. Впрочем, массивные очки делали его непроницаемым. Вили соскочил с повозки и направился к центру поляны, которую со всех сторон тесно обступали деревья. Сквозь редкие просветы в ветвях проглядывали темные тяжелые тучи, повисшие над головами путников. За спиной Росаса Вили заметил самую обычную тропинку. Он повернулся и поискал проход, через который они только что выехали на поляну. Он был совершенно скрыт зарослями кустарника.
Повозка Каладзе-старшего поравнялась с юношей. Росас подошел, чтобы помочь старику слезть, но русский покачал головой.
— Мы пробудем здесь всего несколько минут, — прошептал он.
Его сын посмотрел на какой-то прибор у себя на коленях.
— Кроме нас, поблизости нет никаких крупных существ, полковник.
— Отлично. Тем не менее дома нам еще предстоит многое сделать. — В его голосе послышалась усталость. — Вили, ты знаешь, почему мы поехали провожать тебя втроем?
— Нет, сэр.
Когда Вили разговаривал с полковником, слово «сэр» получалось у него совершенно естественно. Он уважал этого человека едва ли не больше всех других людей, если не считать, конечно, самого Нейсмита. Лидеры джонков, как и боссы Нделанте Али, требовали, чтобы к ним обращались уважительно, но только старый Каладзе давал своим людям что-то взамен.
— Я хотел убедить тебя, сынок, что ты для нас важен, потому что можешь помочь Полу в его работе. Мы не хотели оскорбить тебя на совещании вчера вечером, просто мы не сомневались, что ты ошибаешься насчет Майка. — Он поднял руку, и Вили пришлось сдержаться. — Я не буду с тобой спорить. Я знаю, что ты уверен в своей правоте. Нам не удалось достичь согласия по этому вопросу.., однако мы все равно нуждаемся в тебе. Ты знаешь, что Пол Нейсмит — ключевая фигура в нашей игре. Может быть, он сумеет разгадать секрет пузырей и избавить нас от Мирной Власти.
Вили кивнул.
— Пол сказал, что ты ему необходим, что без твоей помощи он может не успеть довести дело до конца.» Его ищут, Вили. И если Власти доберутся до него прежде, чем он решит задачу.., ну, тогда вряд ли у нас останется надежда. С нами обойдутся точно так же, как с Мастеровыми в Ла-Джолле. Вот так-то. Мы взяли с собой Элмиру. — Он показал на кобылу, которую вел Росас. — Майк говорит, что ты еще в Лос-Анджелесе научился ездить на лошади.
Вили снова кивнул. Конечно, это было преувеличением — он разве что держался в седле. В Нделанте Али ему несколько раз приходилось верхом спасаться бегством от представителей местной власти.
— Мы хотим, чтобы ты вернулся к Полу. Тропа, перед которой ты стоишь, проходит под старым шоссе номер 101. Я думаю, что ты ни с кем не встретишься, если не будешь слишком сильно отклоняться к югу. Там неподалеку расположен перевалочный пункт и заправочная станция для грузовиков.
Впервые за все время заговорил Росас:
— Должно быть, он и в самом деле нуждается в твоей помощи, Вили. Единственное, что сможет спасти старика, — дом в горах. Если тебя поймают и заставят говорить…
— Я говорить не намерен, — сердито прервал его Вили и постарался не думать о том, что принято делать с упрямыми пленниками в Пасадине.
— Если попадешься Мирной Власти, выбора у тебя не будет.
— Да? Значит, с тобой все случилось именно так, сеньор джонк? Мне почему-то не кажется, что ты с самого начала планировал нас предать. Так что же произошло? Я знаю, что ты попался в сети этой китайской сучки. Значит, все дело в ней? — Голос Вили с каждым словом становился все пронзительнее. — Значит, ты стоишь так мало?
— Хватит!
Каладзе произнес одно это слово негромко, но так резко, что Вили сразу же смолк. Полковник медленно слез с повозки на землю, а потом наклонился так, что его глаза, по-прежнему скрытые прибором ночного видения, оказались на одном уровне с глазами Вили. И каким-то невероятным образом Вили вдруг почувствовал, что эти глаза яростно сверкают сквозь темные пластиковые линзы.
— Если кому и следует возмущаться, так это Сергею Николаевичу и мне. Ведь это мой внук, а не твой, навеки остался в пузыре Мирной Власти. Если кому и следует быть подозрительным, так это мне. Майк Росас спас тебе жизнь. И я имею в виду не только то, что он доставил тебя к нам живым и невредимым. Он провел тебя в тайные лаборатории, а потом лишь секунды решили, остаться вам в живых или погибнуть вместе с Джереми. И то, что ты получил там, — это сама жизнь. Я видел тебя, когда ты уезжал в Ла-Джоллу: если бы ты и сейчас был так сильно болен, то не смог бы позволить себе роскошь тратить столько сил на гнев.
Эти слова заставили Вили замолчать. Последние восемь дней были такими напряженными, полными ярости и разочарования, что он действительно не заметил, насколько улучшилось его самочувствие, ведь в прошлые годы болезнь всегда немного отпускала его. Но с того дня, как он начал принимать таблетки, боль стала отступать, причем гораздо быстрее, чем когда-либо раньше. С тех пор как он вернулся на ферму, Вили ел с большим удовольствием, чем за последние пять лет.
— Ладно. Я помогу. При одном условии.
Николай Сергеевич выпрямился, но ничего не сказал.
— Если Власть найдет Нейсмита, то игра проиграна, — продолжал Вили. — Возможно, Майк Росас и эта женщина Лу знают, где он находится. Если вы обещаете в течение десяти дней не давать им вступать в контакт с внешним миром, тогда у меня есть хоть какой-то смысл сделать то, о чем вы просите.
Каладзе не стал отвечать сразу. Дать такое обещание, чтобы удовлетворить «фантазии» мальчишки, было совсем не трудно, но Вили знал: если русский согласится, он сдержит свое слово. Наконец Николай Сергеевич произнес:
— То, что ты просишь, выполнить очень сложно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Вили на секунду сдвинул очки и увидел, что ночь осталась такой же черной, как тыльная сторона его ладони. Он почти улыбнулся: эти замечательные очки умели различать оттенки абсолютной черноты. В туннеле они реагировали только на то тепло, которое выделяли их тела. На открытом месте, даже с учетом того, что небо плотно укрыто тучами и льет нескончаемый дождь, удивительному прибору все равно было достаточно света. Очки давали куда лучший обзор, чем ночной прицел ружья Джереми.
Росас вывел на свет запасную лошадь.
— Давай вперед.
Сергей Николаевич натянул поводья, и повозка медленно выехала из туннеля.
Росас стоял на фоне странного, лишенного теней пейзажа, но теперь его накидка и лицо перестали излучать слабое сияние, и Вили смог разглядеть лицо джонка. Впрочем, массивные очки делали его непроницаемым. Вили соскочил с повозки и направился к центру поляны, которую со всех сторон тесно обступали деревья. Сквозь редкие просветы в ветвях проглядывали темные тяжелые тучи, повисшие над головами путников. За спиной Росаса Вили заметил самую обычную тропинку. Он повернулся и поискал проход, через который они только что выехали на поляну. Он был совершенно скрыт зарослями кустарника.
Повозка Каладзе-старшего поравнялась с юношей. Росас подошел, чтобы помочь старику слезть, но русский покачал головой.
— Мы пробудем здесь всего несколько минут, — прошептал он.
Его сын посмотрел на какой-то прибор у себя на коленях.
— Кроме нас, поблизости нет никаких крупных существ, полковник.
— Отлично. Тем не менее дома нам еще предстоит многое сделать. — В его голосе послышалась усталость. — Вили, ты знаешь, почему мы поехали провожать тебя втроем?
— Нет, сэр.
Когда Вили разговаривал с полковником, слово «сэр» получалось у него совершенно естественно. Он уважал этого человека едва ли не больше всех других людей, если не считать, конечно, самого Нейсмита. Лидеры джонков, как и боссы Нделанте Али, требовали, чтобы к ним обращались уважительно, но только старый Каладзе давал своим людям что-то взамен.
— Я хотел убедить тебя, сынок, что ты для нас важен, потому что можешь помочь Полу в его работе. Мы не хотели оскорбить тебя на совещании вчера вечером, просто мы не сомневались, что ты ошибаешься насчет Майка. — Он поднял руку, и Вили пришлось сдержаться. — Я не буду с тобой спорить. Я знаю, что ты уверен в своей правоте. Нам не удалось достичь согласия по этому вопросу.., однако мы все равно нуждаемся в тебе. Ты знаешь, что Пол Нейсмит — ключевая фигура в нашей игре. Может быть, он сумеет разгадать секрет пузырей и избавить нас от Мирной Власти.
Вили кивнул.
— Пол сказал, что ты ему необходим, что без твоей помощи он может не успеть довести дело до конца.» Его ищут, Вили. И если Власти доберутся до него прежде, чем он решит задачу.., ну, тогда вряд ли у нас останется надежда. С нами обойдутся точно так же, как с Мастеровыми в Ла-Джолле. Вот так-то. Мы взяли с собой Элмиру. — Он показал на кобылу, которую вел Росас. — Майк говорит, что ты еще в Лос-Анджелесе научился ездить на лошади.
Вили снова кивнул. Конечно, это было преувеличением — он разве что держался в седле. В Нделанте Али ему несколько раз приходилось верхом спасаться бегством от представителей местной власти.
— Мы хотим, чтобы ты вернулся к Полу. Тропа, перед которой ты стоишь, проходит под старым шоссе номер 101. Я думаю, что ты ни с кем не встретишься, если не будешь слишком сильно отклоняться к югу. Там неподалеку расположен перевалочный пункт и заправочная станция для грузовиков.
Впервые за все время заговорил Росас:
— Должно быть, он и в самом деле нуждается в твоей помощи, Вили. Единственное, что сможет спасти старика, — дом в горах. Если тебя поймают и заставят говорить…
— Я говорить не намерен, — сердито прервал его Вили и постарался не думать о том, что принято делать с упрямыми пленниками в Пасадине.
— Если попадешься Мирной Власти, выбора у тебя не будет.
— Да? Значит, с тобой все случилось именно так, сеньор джонк? Мне почему-то не кажется, что ты с самого начала планировал нас предать. Так что же произошло? Я знаю, что ты попался в сети этой китайской сучки. Значит, все дело в ней? — Голос Вили с каждым словом становился все пронзительнее. — Значит, ты стоишь так мало?
— Хватит!
Каладзе произнес одно это слово негромко, но так резко, что Вили сразу же смолк. Полковник медленно слез с повозки на землю, а потом наклонился так, что его глаза, по-прежнему скрытые прибором ночного видения, оказались на одном уровне с глазами Вили. И каким-то невероятным образом Вили вдруг почувствовал, что эти глаза яростно сверкают сквозь темные пластиковые линзы.
— Если кому и следует возмущаться, так это Сергею Николаевичу и мне. Ведь это мой внук, а не твой, навеки остался в пузыре Мирной Власти. Если кому и следует быть подозрительным, так это мне. Майк Росас спас тебе жизнь. И я имею в виду не только то, что он доставил тебя к нам живым и невредимым. Он провел тебя в тайные лаборатории, а потом лишь секунды решили, остаться вам в живых или погибнуть вместе с Джереми. И то, что ты получил там, — это сама жизнь. Я видел тебя, когда ты уезжал в Ла-Джоллу: если бы ты и сейчас был так сильно болен, то не смог бы позволить себе роскошь тратить столько сил на гнев.
Эти слова заставили Вили замолчать. Последние восемь дней были такими напряженными, полными ярости и разочарования, что он действительно не заметил, насколько улучшилось его самочувствие, ведь в прошлые годы болезнь всегда немного отпускала его. Но с того дня, как он начал принимать таблетки, боль стала отступать, причем гораздо быстрее, чем когда-либо раньше. С тех пор как он вернулся на ферму, Вили ел с большим удовольствием, чем за последние пять лет.
— Ладно. Я помогу. При одном условии.
Николай Сергеевич выпрямился, но ничего не сказал.
— Если Власть найдет Нейсмита, то игра проиграна, — продолжал Вили. — Возможно, Майк Росас и эта женщина Лу знают, где он находится. Если вы обещаете в течение десяти дней не давать им вступать в контакт с внешним миром, тогда у меня есть хоть какой-то смысл сделать то, о чем вы просите.
Каладзе не стал отвечать сразу. Дать такое обещание, чтобы удовлетворить «фантазии» мальчишки, было совсем не трудно, но Вили знал: если русский согласится, он сдержит свое слово. Наконец Николай Сергеевич произнес:
— То, что ты просишь, выполнить очень сложно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90