Нельсон вжал голову в плечи, словно опасаясь удара из-за спины. Его подмывало открыть ящики стола, но он боялся шума и боялся того, что там может увидеть.
Сзади скрипнули шаги. Нельсон стремительно обернулся. В дверях стоял Лайонел Гроссмауль, обвисший свитер подчеркивал узость плеч и ширину зада. Стоял молча, тараща на коллегу злые выпученные глаза, увеличенные толстенными стеклами очков.
– Ваша жена сказала, что вы у себя в кабинете, – прогнусавил он. «У себя в кабинете» прозвучало, как обвинение.
– Я-я-я увидел, что дверь открыта, – промямлил Нельсон, – и просто зашел… м-м-м…
– Профессор Кутан больше в университете не работает. Он уволился со вчерашнего дня.
Лайонел сглотнул, кадык заходил у него на шее так, что Нельсона замутило.
– Уволился в выходные, – продолжал Лайонел еще более обвиняющим тоном. – Пришлось убираться у него в кабинете. Не мог подождать до понедельника.
Нельсон не смел шелохнуться. Пустой кабинет давил ему на плечи.
– Мне ничего про это не известно.
– Декан Акулло хочет видеть вас завтра, – сказал Лайонел, – как можно раньше.
Лайонел пошел прочь. Нельсон стоял, парализованный, слыша, как хрустит под его ногами грязный линолеум, потом сорвался с места и стремглав выбежал в коридор. Лайонел входил в лифт. Нельсон, проехав с разбегу чуть ли не полметра, остановился перед самой кабиной.
– Погодите! – крикнул он. Двери уже закрывались.
– Вы знаете, зачем я ему нужен? – крикнул Нельсон, силясь заглянуть в сужающуюся щель.
– Да, – ответил Лайонел Гроссмауль, и двери закрылись.
Проведя еще ночь в подвале на раскладушке, Нельсон пришел в понедельник на работу и обнаружил, что почти все его студенты разъехались
Была неделя Благодарения; на утренние занятия явились по два-три студента. Нельсон раздал сочинения и отправил ребят по домам, потом собрался с духом и поехал на восьмой этаж.
Лайонел был на посту у кабинета Акулло и яростно стучал по клавиатуре компьютера. Он оторвал глаза от экрана, только чтобы выразительно взглянуть на часы.
– Вы опоздали. Декан на пути в Швейцарию.
– Вы не назвали мне время, – ахнул Нельсон. Лайонел скривил губы.
– Он только что вышел. – Пальцы его и на мгновение не покидали клавиатуру. – Если побежите быстро, как зайчик, может, еще нагоните его по пути к машине.
Нельсон, не дожидаясь лифта, сбежал по лестнице и выскочил из Харбор-холла без куртки. Он в ботинках без галош помчался по тающему снегу, стараясь перепрыгивать через лужи и всякий раз приземляясь точно посередине. По счастью, площадь была практически пуста: почти все студенты и многие преподаватели разъехались на каникулы. Только Фу Манчу в своей тужурке стоял на цементной урне, расставив ноги, как Колосс Родосский. «Беги, ублюдок!» – крикнул бомж Нельсону.
Наконец он различил удаляющиеся силуэты Антони Акулло и Миранды Делятур в дорогих развевающихся пальто. Они шли вдоль площади к многоэтажной университетской стоянке.
Нельсон догнал их на первом этаже. Декан держал дверцу «ягуара», Миранда закидывала в машину изящные икры. Запыхавшийся Нельсон устремился к ним, пригибаясь под низким бетонным потолком.
– Антони!
Акулло обернулся, взметнулись полы пальто.
– Пр-профессор Акулло, – выговорил Нельсон, заикаясь в такт колотящемуся сердцу.
Акулло оглядел Нельсона с ног до головы, Миранда смотрела сквозь ветровое стекло в пустое пространство. Нельсон остановился по другую сторону машины от декана.
– Твое лицо в крови, – сказал Акулло.
Нельсон машинально схватился за щеку. Декан расхохотался, показывая волчьи клыки, открыл дверцу и положил руки на крышу автомобиля. На толстом мизинце болтались ключи.
– Вы хотели меня видеть? – Нельсон покраснел.
– Забавная вещь, Нельсон, – сказал Акулло. – Кто-то внезапно берет расчет. В бюджете появляется немного свободных средств. Можете себе представить?
Нельсон кашлянул и прочистил горло.
– Так что, фантастическим образом, я в состоянии предложить вам трехгодичное лекторство. В благодарность за оказанные услуги. – Он улыбнулся. – Если у вас нет на примете чего-нибудь позаманчивей.
Нельсон поймал себя на том, что смотрит на Миранду, которая со скучающим видом отбросила назад волосы.
– Нельсон?
– Нет! – выкрикнул он. – То есть да! Я согласен на лекторство! У меня нет других… м-м…
– Зарплата небольшая, – сказал декан, – но побольше вашей теперешней. Там надо будет еще поработать в комиссии.
Акулло распахнул дверцу пошире и помедлил, не снимая вторую лапищу с крыши.
– В отборочной комиссии. – Снова волчья ухмылка. – У меня внезапно образовалась свободная ставка, Заходите, когда я вернусь из Гштада. – Он сел в машину и захлопнул дверь.
– Спасибо, – пробормотал Нельсон, окрыленный и какой-то даже обмякший.
Машина ожила, задом рванулась из бокса и поехала на Нельсона. Тот отскочил. Окошко водителя с электрическим визгом скользнуло вниз.
– Надеюсь, вам это по силам, – сказал декан
Рядом с ним, невидимая Нельсону под перламутрово-серой крышей спортивного автомобиля, Миранда Делятур обронила лепесток смеха. Окно взвизгнуло снова. Антони Акулло хохотнул за тонированным стеклом. Машина с ревом выехала на улицу, визжа шинами по асфальту.
Нельсон вернулся домой с самой большой индейкой, какая сыскалась в супермаркете. Бриджит говорила, что на День благодарения приготовит фальшивого зайца, тем не менее он, волнуясь, взял в банкомате пятьдесят долларов и купил индюшку – свежую, не замороженную. Расплачиваясь, Нельсон пальцем тронул кассира за руку и получил индейку за полцены. В соседнем цветочном он – тоже с хорошей скидкой – купил полдюжины красных роз и появился на пороге, как неуклюжий и заботливый Боб Крэтчит – под мышкой индейка, в руке цветы.
– Лекторство? – были первые слова, которыми Бриджит удостоила его за эти три дня. – За что, скажи на милость?
Нельсон стоял в куртке, счастливо улыбаясь. Абигайл протиснулась мимо него и спряталась за мать. За свою коротенькую жизнь она никогда не видела отца таким бодрым и энергичным, поэтому испугалась. Бриджит отвела руку назад и погладила дочь по голове.
– Я хотела сказать… – она покраснела, – что изменилось?
Нельсон открыл рот и не нашелся, что сказать. Бриджит пристально смотрела на него, подозрительность и готовность простить волнами пробегали по ее лицу.
– Я им нужен, – наконец выпалил Нельсон. – У них вдруг образовалась нехватка людей, и я понадобился, чтобы… чтобы заткнуть дыру.
– Все равно ничего не понимаю, – сказала Бриджит, но напряжение, державшее ее эти три дня, немного ослабло. Она больше не отталкивала Нельсона.
Он переложил индюшку в руку и шагнул к жене.
– Все выправится, – начал он, однако его прервал нарастающий вопль дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Сзади скрипнули шаги. Нельсон стремительно обернулся. В дверях стоял Лайонел Гроссмауль, обвисший свитер подчеркивал узость плеч и ширину зада. Стоял молча, тараща на коллегу злые выпученные глаза, увеличенные толстенными стеклами очков.
– Ваша жена сказала, что вы у себя в кабинете, – прогнусавил он. «У себя в кабинете» прозвучало, как обвинение.
– Я-я-я увидел, что дверь открыта, – промямлил Нельсон, – и просто зашел… м-м-м…
– Профессор Кутан больше в университете не работает. Он уволился со вчерашнего дня.
Лайонел сглотнул, кадык заходил у него на шее так, что Нельсона замутило.
– Уволился в выходные, – продолжал Лайонел еще более обвиняющим тоном. – Пришлось убираться у него в кабинете. Не мог подождать до понедельника.
Нельсон не смел шелохнуться. Пустой кабинет давил ему на плечи.
– Мне ничего про это не известно.
– Декан Акулло хочет видеть вас завтра, – сказал Лайонел, – как можно раньше.
Лайонел пошел прочь. Нельсон стоял, парализованный, слыша, как хрустит под его ногами грязный линолеум, потом сорвался с места и стремглав выбежал в коридор. Лайонел входил в лифт. Нельсон, проехав с разбегу чуть ли не полметра, остановился перед самой кабиной.
– Погодите! – крикнул он. Двери уже закрывались.
– Вы знаете, зачем я ему нужен? – крикнул Нельсон, силясь заглянуть в сужающуюся щель.
– Да, – ответил Лайонел Гроссмауль, и двери закрылись.
Проведя еще ночь в подвале на раскладушке, Нельсон пришел в понедельник на работу и обнаружил, что почти все его студенты разъехались
Была неделя Благодарения; на утренние занятия явились по два-три студента. Нельсон раздал сочинения и отправил ребят по домам, потом собрался с духом и поехал на восьмой этаж.
Лайонел был на посту у кабинета Акулло и яростно стучал по клавиатуре компьютера. Он оторвал глаза от экрана, только чтобы выразительно взглянуть на часы.
– Вы опоздали. Декан на пути в Швейцарию.
– Вы не назвали мне время, – ахнул Нельсон. Лайонел скривил губы.
– Он только что вышел. – Пальцы его и на мгновение не покидали клавиатуру. – Если побежите быстро, как зайчик, может, еще нагоните его по пути к машине.
Нельсон, не дожидаясь лифта, сбежал по лестнице и выскочил из Харбор-холла без куртки. Он в ботинках без галош помчался по тающему снегу, стараясь перепрыгивать через лужи и всякий раз приземляясь точно посередине. По счастью, площадь была практически пуста: почти все студенты и многие преподаватели разъехались на каникулы. Только Фу Манчу в своей тужурке стоял на цементной урне, расставив ноги, как Колосс Родосский. «Беги, ублюдок!» – крикнул бомж Нельсону.
Наконец он различил удаляющиеся силуэты Антони Акулло и Миранды Делятур в дорогих развевающихся пальто. Они шли вдоль площади к многоэтажной университетской стоянке.
Нельсон догнал их на первом этаже. Декан держал дверцу «ягуара», Миранда закидывала в машину изящные икры. Запыхавшийся Нельсон устремился к ним, пригибаясь под низким бетонным потолком.
– Антони!
Акулло обернулся, взметнулись полы пальто.
– Пр-профессор Акулло, – выговорил Нельсон, заикаясь в такт колотящемуся сердцу.
Акулло оглядел Нельсона с ног до головы, Миранда смотрела сквозь ветровое стекло в пустое пространство. Нельсон остановился по другую сторону машины от декана.
– Твое лицо в крови, – сказал Акулло.
Нельсон машинально схватился за щеку. Декан расхохотался, показывая волчьи клыки, открыл дверцу и положил руки на крышу автомобиля. На толстом мизинце болтались ключи.
– Вы хотели меня видеть? – Нельсон покраснел.
– Забавная вещь, Нельсон, – сказал Акулло. – Кто-то внезапно берет расчет. В бюджете появляется немного свободных средств. Можете себе представить?
Нельсон кашлянул и прочистил горло.
– Так что, фантастическим образом, я в состоянии предложить вам трехгодичное лекторство. В благодарность за оказанные услуги. – Он улыбнулся. – Если у вас нет на примете чего-нибудь позаманчивей.
Нельсон поймал себя на том, что смотрит на Миранду, которая со скучающим видом отбросила назад волосы.
– Нельсон?
– Нет! – выкрикнул он. – То есть да! Я согласен на лекторство! У меня нет других… м-м…
– Зарплата небольшая, – сказал декан, – но побольше вашей теперешней. Там надо будет еще поработать в комиссии.
Акулло распахнул дверцу пошире и помедлил, не снимая вторую лапищу с крыши.
– В отборочной комиссии. – Снова волчья ухмылка. – У меня внезапно образовалась свободная ставка, Заходите, когда я вернусь из Гштада. – Он сел в машину и захлопнул дверь.
– Спасибо, – пробормотал Нельсон, окрыленный и какой-то даже обмякший.
Машина ожила, задом рванулась из бокса и поехала на Нельсона. Тот отскочил. Окошко водителя с электрическим визгом скользнуло вниз.
– Надеюсь, вам это по силам, – сказал декан
Рядом с ним, невидимая Нельсону под перламутрово-серой крышей спортивного автомобиля, Миранда Делятур обронила лепесток смеха. Окно взвизгнуло снова. Антони Акулло хохотнул за тонированным стеклом. Машина с ревом выехала на улицу, визжа шинами по асфальту.
Нельсон вернулся домой с самой большой индейкой, какая сыскалась в супермаркете. Бриджит говорила, что на День благодарения приготовит фальшивого зайца, тем не менее он, волнуясь, взял в банкомате пятьдесят долларов и купил индюшку – свежую, не замороженную. Расплачиваясь, Нельсон пальцем тронул кассира за руку и получил индейку за полцены. В соседнем цветочном он – тоже с хорошей скидкой – купил полдюжины красных роз и появился на пороге, как неуклюжий и заботливый Боб Крэтчит – под мышкой индейка, в руке цветы.
– Лекторство? – были первые слова, которыми Бриджит удостоила его за эти три дня. – За что, скажи на милость?
Нельсон стоял в куртке, счастливо улыбаясь. Абигайл протиснулась мимо него и спряталась за мать. За свою коротенькую жизнь она никогда не видела отца таким бодрым и энергичным, поэтому испугалась. Бриджит отвела руку назад и погладила дочь по голове.
– Я хотела сказать… – она покраснела, – что изменилось?
Нельсон открыл рот и не нашелся, что сказать. Бриджит пристально смотрела на него, подозрительность и готовность простить волнами пробегали по ее лицу.
– Я им нужен, – наконец выпалил Нельсон. – У них вдруг образовалась нехватка людей, и я понадобился, чтобы… чтобы заткнуть дыру.
– Все равно ничего не понимаю, – сказала Бриджит, но напряжение, державшее ее эти три дня, немного ослабло. Она больше не отталкивала Нельсона.
Он переложил индюшку в руку и шагнул к жене.
– Все выправится, – начал он, однако его прервал нарастающий вопль дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110