Об этом свидетельствует его письмо к датскому композитору Нильсу Гаде: «Милый, уважаемый Гаде! Молодой скрипач из Венгрии Леопольд Ауэр, которого ты уже, кажется, видел у меня, просит для своего предстоящего путешествия в Копенгаген несколько строк к тебе. Насколько я, в сущности, неохотно даю „рекомендательные письма“, настолько в данном случае мне доставляет удовольствие представить тебе своего молодого коллегу и земляка и просить тебя его послушать.
Больше, конечно, и не нужно ничего, чтобы вселить в тебя самый живой музыкальный интерес к нему, ибо он как скрипач далеко превзошел всех своих сверстников, которых мне приходилось слышать! Но Ауэр, конечно, завоюет твое доброе расположение и как милый, скромный, славный мальчик; поэтому, надеюсь, ты употребишь все свое влияние для его блага…»
После завершения обучения у Иоахима Ауэр в 1864 году отправился в Лейпциг. В Германию его пригласил Ф. Давид для выступления в «Геванд-хаузе». В прославленном концертном зале Ауэр выступил весьма удачно, это сразу открывает перед ним широкие перспективы: он подписывает контракт на должность концертмейстера оркестра в Дюссельдорфе. Здесь музыкант проработал до начала австро-прусской войны в 1866 году. Затем Ауэр переехал в Гамбург, где выполнял обязанности концертмейстера и квартетиста.
Весьма неожиданно музыкант получил приглашение занять место первого скрипача в квартете братьев Мюллер, который считался одним из лучших камерных ансамблей мира. Причина — болезнь одного из братьев. В этом квартете Ауэр играл вплоть до отъезда в Россию и гастролировал по многим городам-Германии.
В мае 1868 года в Лондоне молодого скрипача заметил А.Г. Рубинштейн.
Великий пианист и организовал приглашение Ауэра в Россию. В сентябре того же 1868 года он выехал в Петербург.
Россия пленила горячую и энергичную натуру Ауэра. Он хотел прожить в нашей стране лишь три года, но снова и снова возобновлял контракт. В результате Ауэр стал одним из самых активных строителей русской музыкальной культуры.
В консерватории Ауэр был ведущим профессором и бессменным членом художественного совета вплоть до 1917 года. Он также вел сольный скрипичный и ансамблевый классы. Почти сорок лет, с 1868 по 1906 год, Ауэр возглавлял Квартет Петербургского отделения РМО, считавшийся одним из лучших в Европе. Ежегодно скрипач давал десятки сольных концертов и камерных вечеров. Но, что особенно важно, Ауэр создал всемирно известную скрипичную школу, блиставшую такими именами, как Я. Хейфец, М Полякин, Б. Цимбалист, М. Эльман, А. Зейдель, В. Сибор, Л Цейтлин, М. Банг, К. Парлоу, М. и И. Пиастре.
Большая дружба и взаимное уважение связывали Ауэра с Чайковским. Последний сразу же высоко оценил мастерство скрипача: «Г. Ауэр, — писал Чайковский, — исполнивший концерт Бетховена, имел большой успех. Этому артисту пришлось бороться с подавляющим воспоминанием об исполнении Лауба, которое невольно завладевало слушателем при звуках пьесы, так часто исполнявшейся покойным виртуозом. Из этой борьбы г. Ауэр вышел с честью. Он играет с большой выразительностью, с высокопоставленной чистотою техники, с тонкой обдуманностью и поэтичностью в фразировке».
В другой статье — «Четвертая неделя концертного сезона» — Чайковский писал: «Г. Ауэр, произведший на нашу публику самое благоприятное впечатление в Музыкальном обществе, имел и на этот раз успех, выходящий из ряда обыкновенных. Преобладающие качества этого виртуоза — его задушевность, прочувствованность в передаче мелодии и нежная певучесть смычка…»
Современники особо ценили у Ауэра художественный вкус и тонкое ощущение классической музыки. «В игре Ауэра постоянно отмечались строгость и простота, умение вжиться в исполняемое произведение и передать его содержание в соответствии с характером и стилем, — пишет Л Н. Раабен — Ауэр считался очень хорошим интерпретатором сонат Баха, скрипичного концерта и квартетов Бетховена. На его репертуаре сказывалось также воспитание, полученное у Иоахима, — от своего учителя он воспринял любовь к музыке Шпора, Виотти».
В одной из рецензий 1880 года можно прочитать: «У г-на Ауэра нет той силы, энергии, того размаха, которыми обладал покойный Венявский, нет той феноменальной техники, которою отличалась игра Сарасате, но у него есть не менее ценные качества; это — необыкновенное изяществе и округленность тона, чувство меры и в высшей степени осмысленна музыкальная фразировка и отделка самых тонких штрихов; оттого его исполнение отвечает самому строгому требованию».
Игра скрипача неизменно вызывала восхищение слушателей: «Г. Ауэр сделал, кажется, еще успехи в технике… Чистота его игры поразительна… Серьезный и строгий художник… одаренный способностью к блеску и фации… вот что такое г. Ауэр». Так отзывались о нем в прессе после концертов 1901 года. А через год в другой рецензии было написано, что Ауэр «с годами, кажется, играет все сердечнее и поэтичнее, все глубже захватывая слушателя своим прелестным смычком».
В газете «Новое время» в 1904 году был напечатан русский перевод одной шутливой рецензии о концерте Ауэра в столице Голландии: «…Русский, и притом в единственном числе, выиграл сражение, взявши в плен не менее 2000 пленных. Что еще более поразительно, это отсутствие раненых и убитых. Оружием был Страдивариус, место боя — „Дворец искусств и наук“, пленные — большей частью женщины. Победителем явился г. Ауэр…»
Наиболее точную характеристику исполнительского мастерства Ауэра дал Оссовский: «Небольшой от природы, но обаятельный в своей нежной певучести тон скрипача с годами стал еще меньше. Пальцы утратили уже, часть былой упругости и смелой беглости. В правой руке моментами также, уж не хватает полной уверенности… Но зато какое наслаждение любоваться этой дивной законченностью художественной передачи. За нею забываешь и все безжалостные изъяны времени. Каждая фраза спета с изяществом и выразительностью, такими, — в которых ни единой ноты нельзя тронуть, чтобы не испортить выдержанности и убедительности целого…
Колоссальностью темперамента Л. Ауэр никогда не поражал, — это не Венявский и не Изаи. Но сколько непосредственной жизни в его игре и какою теплотою проникнута она, начиная уже с самого тона! При этом на ней лежит один общий, трудно определимый словами, но только одному Ауэру свойственный отпечаток вкрадчивой мягкости и округленности, с одной стороны, и задорной грации, порой даже щеголеватости, с другой».
Навсегда Ауэр сохранил любовь к камерной музыке. В России он неоднократно играл с А. Рубинштейном. В 1880-е годы выступал с известным французским пианистом Л. Брассеном, а в 1890-е играл с д'Альбером. Привлекали внимание и сонатные вечера Ауэра с Раулем Пюньо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Больше, конечно, и не нужно ничего, чтобы вселить в тебя самый живой музыкальный интерес к нему, ибо он как скрипач далеко превзошел всех своих сверстников, которых мне приходилось слышать! Но Ауэр, конечно, завоюет твое доброе расположение и как милый, скромный, славный мальчик; поэтому, надеюсь, ты употребишь все свое влияние для его блага…»
После завершения обучения у Иоахима Ауэр в 1864 году отправился в Лейпциг. В Германию его пригласил Ф. Давид для выступления в «Геванд-хаузе». В прославленном концертном зале Ауэр выступил весьма удачно, это сразу открывает перед ним широкие перспективы: он подписывает контракт на должность концертмейстера оркестра в Дюссельдорфе. Здесь музыкант проработал до начала австро-прусской войны в 1866 году. Затем Ауэр переехал в Гамбург, где выполнял обязанности концертмейстера и квартетиста.
Весьма неожиданно музыкант получил приглашение занять место первого скрипача в квартете братьев Мюллер, который считался одним из лучших камерных ансамблей мира. Причина — болезнь одного из братьев. В этом квартете Ауэр играл вплоть до отъезда в Россию и гастролировал по многим городам-Германии.
В мае 1868 года в Лондоне молодого скрипача заметил А.Г. Рубинштейн.
Великий пианист и организовал приглашение Ауэра в Россию. В сентябре того же 1868 года он выехал в Петербург.
Россия пленила горячую и энергичную натуру Ауэра. Он хотел прожить в нашей стране лишь три года, но снова и снова возобновлял контракт. В результате Ауэр стал одним из самых активных строителей русской музыкальной культуры.
В консерватории Ауэр был ведущим профессором и бессменным членом художественного совета вплоть до 1917 года. Он также вел сольный скрипичный и ансамблевый классы. Почти сорок лет, с 1868 по 1906 год, Ауэр возглавлял Квартет Петербургского отделения РМО, считавшийся одним из лучших в Европе. Ежегодно скрипач давал десятки сольных концертов и камерных вечеров. Но, что особенно важно, Ауэр создал всемирно известную скрипичную школу, блиставшую такими именами, как Я. Хейфец, М Полякин, Б. Цимбалист, М. Эльман, А. Зейдель, В. Сибор, Л Цейтлин, М. Банг, К. Парлоу, М. и И. Пиастре.
Большая дружба и взаимное уважение связывали Ауэра с Чайковским. Последний сразу же высоко оценил мастерство скрипача: «Г. Ауэр, — писал Чайковский, — исполнивший концерт Бетховена, имел большой успех. Этому артисту пришлось бороться с подавляющим воспоминанием об исполнении Лауба, которое невольно завладевало слушателем при звуках пьесы, так часто исполнявшейся покойным виртуозом. Из этой борьбы г. Ауэр вышел с честью. Он играет с большой выразительностью, с высокопоставленной чистотою техники, с тонкой обдуманностью и поэтичностью в фразировке».
В другой статье — «Четвертая неделя концертного сезона» — Чайковский писал: «Г. Ауэр, произведший на нашу публику самое благоприятное впечатление в Музыкальном обществе, имел и на этот раз успех, выходящий из ряда обыкновенных. Преобладающие качества этого виртуоза — его задушевность, прочувствованность в передаче мелодии и нежная певучесть смычка…»
Современники особо ценили у Ауэра художественный вкус и тонкое ощущение классической музыки. «В игре Ауэра постоянно отмечались строгость и простота, умение вжиться в исполняемое произведение и передать его содержание в соответствии с характером и стилем, — пишет Л Н. Раабен — Ауэр считался очень хорошим интерпретатором сонат Баха, скрипичного концерта и квартетов Бетховена. На его репертуаре сказывалось также воспитание, полученное у Иоахима, — от своего учителя он воспринял любовь к музыке Шпора, Виотти».
В одной из рецензий 1880 года можно прочитать: «У г-на Ауэра нет той силы, энергии, того размаха, которыми обладал покойный Венявский, нет той феноменальной техники, которою отличалась игра Сарасате, но у него есть не менее ценные качества; это — необыкновенное изяществе и округленность тона, чувство меры и в высшей степени осмысленна музыкальная фразировка и отделка самых тонких штрихов; оттого его исполнение отвечает самому строгому требованию».
Игра скрипача неизменно вызывала восхищение слушателей: «Г. Ауэр сделал, кажется, еще успехи в технике… Чистота его игры поразительна… Серьезный и строгий художник… одаренный способностью к блеску и фации… вот что такое г. Ауэр». Так отзывались о нем в прессе после концертов 1901 года. А через год в другой рецензии было написано, что Ауэр «с годами, кажется, играет все сердечнее и поэтичнее, все глубже захватывая слушателя своим прелестным смычком».
В газете «Новое время» в 1904 году был напечатан русский перевод одной шутливой рецензии о концерте Ауэра в столице Голландии: «…Русский, и притом в единственном числе, выиграл сражение, взявши в плен не менее 2000 пленных. Что еще более поразительно, это отсутствие раненых и убитых. Оружием был Страдивариус, место боя — „Дворец искусств и наук“, пленные — большей частью женщины. Победителем явился г. Ауэр…»
Наиболее точную характеристику исполнительского мастерства Ауэра дал Оссовский: «Небольшой от природы, но обаятельный в своей нежной певучести тон скрипача с годами стал еще меньше. Пальцы утратили уже, часть былой упругости и смелой беглости. В правой руке моментами также, уж не хватает полной уверенности… Но зато какое наслаждение любоваться этой дивной законченностью художественной передачи. За нею забываешь и все безжалостные изъяны времени. Каждая фраза спета с изяществом и выразительностью, такими, — в которых ни единой ноты нельзя тронуть, чтобы не испортить выдержанности и убедительности целого…
Колоссальностью темперамента Л. Ауэр никогда не поражал, — это не Венявский и не Изаи. Но сколько непосредственной жизни в его игре и какою теплотою проникнута она, начиная уже с самого тона! При этом на ней лежит один общий, трудно определимый словами, но только одному Ауэру свойственный отпечаток вкрадчивой мягкости и округленности, с одной стороны, и задорной грации, порой даже щеголеватости, с другой».
Навсегда Ауэр сохранил любовь к камерной музыке. В России он неоднократно играл с А. Рубинштейном. В 1880-е годы выступал с известным французским пианистом Л. Брассеном, а в 1890-е играл с д'Альбером. Привлекали внимание и сонатные вечера Ауэра с Раулем Пюньо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165