Похоже, человеческая речь были выше их понимания.
Существо напротив нас прекратило свой танец, несколько мгновений стояло совершенно неподвижно, а затем принялось натягивать тетиву, пока она не оказалась на уровне его уха — тем временем заостренный наконечник его шестифутовой стрелы гулял на высоте моей груди, Я посмотрел прямо в его свинячие глазки, полуприкрытые чудовищными надбровными дугами, и понял, что еще какое-то время он не выстрелит. Так же медленно, как и поднимал, он опустил свой лук, исполнил еще один, не столь живой танец, издал еще одно «Юх! Юх! Юх!». Он снова навел на меня стрелу и натянул тетиву, и я понял, что и на этот раз он не выстрелит. Он опять опустил лук и еще сплясал. Но когда он поднял лук в третий раз и направил стрелу мне на грудь, я понял, что на этот раз он решил заняться делом, и, не мешкая, рванул с бедра маузер. Это большая, довольно неуклюжая штука и калибр ее представляются неуместными в лесу, но я приобрел именно эту модель, так как, если пристегнуть к рукоятке пистолета деревянную кобуру, сооружение превращается в самый настоящий карабин, только гораздо более удобный и легкий, чем обычная винтовка. Заряжается он патронами 38-го калибра, которые производят страшный грохот, совершенно несоразмерный с их величиной. Я не стал наводить пистолет на придурка вместо этого я нажал на курок, и пуля ударилась в землю у его ног. Эффект был поразительный и мгновенный.
На лице обезьяночеловека появилось выражение полнейшего недоумения, маленькие глазки едва не выскочили из орбит. Он бросил лук и стрелу и с проворством кошки спрятался за дерево. И тут а нас полетели стрелы. Мы несколько раз выстрелили по кустам, надеясь, что звуки выстрелов испугают дикарей и они отнесутся и нам более доброжелательно, но они были настроены против нас, и, не желая никому причинять вреда, расценивая ситуацию как безнадежную, мы перестали стрелять и ретировались по тропе, пока деревня не скрылась из вида. Никто нас не преследовал, но еще долго, двигаясь на север, мы слышали шум в деревне и слабые крики «Юх! Юх! Юх!».
Максуби называли этих существ «марикокси». Обитали они на северо-востоке этого района. Утверждалось, что в восточной части живут также низкорослые, покрытые шерстью темнокожие люди, являющиеся настоящими каннибалами — они охотились на людей, убивали их и использовали а качестве пищи, поджаривая тела своих жертв на бамбуковых вертелах. Максуби считали их совершенно презренными существами, уровня дорожной грязи. Во время последней экспедиции полковнику Фосетту рассказывали об «обезьянолюдях», которые живут в норах — они также покрыты шерстью, ведут ночной образ жизни; в прилегающих районах их называют «мор сего» или «люди — летучие мыши». Испаноязычное население называет их «кабельюдо», или «волосатые люди», а несколько общин живущих здесь американцев — «татус», или «броненосцы», поскольку они обитают в норах так же, как и эти животные. Фосетт также пишет, что лесные индейцы рассказывали ему, будто морсего великолепно ориентируются по запаху — даже индейцы, эти прирожденные охотники, считали, что у морсего есть «шестое чувство»!
Истинное значение этих наблюдений и информации, которая в них содержится, на первый взгляд могут показаться не вполне очевидными. Они настолько «невероятные» при чтении вне контекста, что, когда их начинает анализировать человек, не искушенный в антропологии и этнографии, человек, который никогда не подозревал о возможности существования современных первобытных людей (или «обезьянолюдей», как их принято называть), эти важные детали вполне могут ускользнуть от его внимания.
Средний слушатель лекций о путешествиях, во время которых демонстрируются диапозитиаы и любительские фильмы, и даже попадающиеся среди таких слушателей более образованные люди, по-настоящему преданные науке, — даже они могут пройти мимо важнейших фактов и наблюдений Истинный уровень аналитических способностей среднего, достаточно хорошо образованного человека в областях, находящихся вне сферы его специализации, гораздо ниже, чем принято считать. Даже очень опытные специалисты со стажем могут не обратить внимания на значение заявлений в областях, которыми они не занимаются — при этом заявления действительно могут оказаться полнейшей чушью, но могут быть и поистине бесценными.
В то же самое время существует вполне оправданная позиция профессионала в данной области знаний, оправданная по крайней мере частично. Это естественный скептицизм, переходящий в полное отрицание значительности конкретного заявления. Я не нашел каких-либо опубликованных комментариев на приведенные мной фрагменты дневников Фосетта.
Это может означать только один из двух возможных вариантов, Либо ни один антрополог или специалист в этой области никогда не читал эти страницы, либо — если всетаки читал — не обратил на них внимания или счел настолько вопиющими, что принял за откровенную фальшивку. Неспециалисты, такие, как рецензенты книги, газетчики, писатели «науч-попа» и другие, либо пропустили этот материал полностью, не сумев понять и оценить его значения, и потому, не сумев принять его, решили «не связываться» либо отнеслись к нему как к вымыслу, не заслуживающему даже комментария.
Ни одна из этих позиций, занятых как специалистами, так и дилетантами, не может быть признана разумной. Необходимо давать надлежащую оценку.
Давайте начнем с автора этих дневников полковника Фосетта. Этот человек не был выскочкой. Получив образование в Англии, он поступил на службу в армию — нельзя сказать, что он предпринял зто с большим желанием, однако вскоре командование обратило внимание на инициативность и высокие морадьные принципы молодого офицера и стало продвигать его по службе. По рекомендации Королевского географического общества он был выбран для топографической съемки границ государств Южной Америки — отнюдь не по его просьбе и без каких-либо протекций. Много лет он работал на правительства Латинской Америки и получал от них жалованье — на это надо обратить особое внимание, поскольку для иностранца, особенно англосакса, подобное положение было уникальным, а Фосетт своими профессиональными навыками и результатами работы сумел удовлетворить даже самых темпераментных правителей.
Не забывали фосетта и на родине. Географическое общество, стоявшее у истоков его профессиональной карьеры, наградило офицера Золотой медалью, его высоко ценили как исследователя й человека, а также как опытного специалиста. Что же, все те, кто осыпал этого человека званиями, наградами и регалиями — как отдельные люди, так и корпорации — были идиоты? Ошибались как в характере, так и в искренности, честности и знаниях этого человека?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Существо напротив нас прекратило свой танец, несколько мгновений стояло совершенно неподвижно, а затем принялось натягивать тетиву, пока она не оказалась на уровне его уха — тем временем заостренный наконечник его шестифутовой стрелы гулял на высоте моей груди, Я посмотрел прямо в его свинячие глазки, полуприкрытые чудовищными надбровными дугами, и понял, что еще какое-то время он не выстрелит. Так же медленно, как и поднимал, он опустил свой лук, исполнил еще один, не столь живой танец, издал еще одно «Юх! Юх! Юх!». Он снова навел на меня стрелу и натянул тетиву, и я понял, что и на этот раз он не выстрелит. Он опять опустил лук и еще сплясал. Но когда он поднял лук в третий раз и направил стрелу мне на грудь, я понял, что на этот раз он решил заняться делом, и, не мешкая, рванул с бедра маузер. Это большая, довольно неуклюжая штука и калибр ее представляются неуместными в лесу, но я приобрел именно эту модель, так как, если пристегнуть к рукоятке пистолета деревянную кобуру, сооружение превращается в самый настоящий карабин, только гораздо более удобный и легкий, чем обычная винтовка. Заряжается он патронами 38-го калибра, которые производят страшный грохот, совершенно несоразмерный с их величиной. Я не стал наводить пистолет на придурка вместо этого я нажал на курок, и пуля ударилась в землю у его ног. Эффект был поразительный и мгновенный.
На лице обезьяночеловека появилось выражение полнейшего недоумения, маленькие глазки едва не выскочили из орбит. Он бросил лук и стрелу и с проворством кошки спрятался за дерево. И тут а нас полетели стрелы. Мы несколько раз выстрелили по кустам, надеясь, что звуки выстрелов испугают дикарей и они отнесутся и нам более доброжелательно, но они были настроены против нас, и, не желая никому причинять вреда, расценивая ситуацию как безнадежную, мы перестали стрелять и ретировались по тропе, пока деревня не скрылась из вида. Никто нас не преследовал, но еще долго, двигаясь на север, мы слышали шум в деревне и слабые крики «Юх! Юх! Юх!».
Максуби называли этих существ «марикокси». Обитали они на северо-востоке этого района. Утверждалось, что в восточной части живут также низкорослые, покрытые шерстью темнокожие люди, являющиеся настоящими каннибалами — они охотились на людей, убивали их и использовали а качестве пищи, поджаривая тела своих жертв на бамбуковых вертелах. Максуби считали их совершенно презренными существами, уровня дорожной грязи. Во время последней экспедиции полковнику Фосетту рассказывали об «обезьянолюдях», которые живут в норах — они также покрыты шерстью, ведут ночной образ жизни; в прилегающих районах их называют «мор сего» или «люди — летучие мыши». Испаноязычное население называет их «кабельюдо», или «волосатые люди», а несколько общин живущих здесь американцев — «татус», или «броненосцы», поскольку они обитают в норах так же, как и эти животные. Фосетт также пишет, что лесные индейцы рассказывали ему, будто морсего великолепно ориентируются по запаху — даже индейцы, эти прирожденные охотники, считали, что у морсего есть «шестое чувство»!
Истинное значение этих наблюдений и информации, которая в них содержится, на первый взгляд могут показаться не вполне очевидными. Они настолько «невероятные» при чтении вне контекста, что, когда их начинает анализировать человек, не искушенный в антропологии и этнографии, человек, который никогда не подозревал о возможности существования современных первобытных людей (или «обезьянолюдей», как их принято называть), эти важные детали вполне могут ускользнуть от его внимания.
Средний слушатель лекций о путешествиях, во время которых демонстрируются диапозитиаы и любительские фильмы, и даже попадающиеся среди таких слушателей более образованные люди, по-настоящему преданные науке, — даже они могут пройти мимо важнейших фактов и наблюдений Истинный уровень аналитических способностей среднего, достаточно хорошо образованного человека в областях, находящихся вне сферы его специализации, гораздо ниже, чем принято считать. Даже очень опытные специалисты со стажем могут не обратить внимания на значение заявлений в областях, которыми они не занимаются — при этом заявления действительно могут оказаться полнейшей чушью, но могут быть и поистине бесценными.
В то же самое время существует вполне оправданная позиция профессионала в данной области знаний, оправданная по крайней мере частично. Это естественный скептицизм, переходящий в полное отрицание значительности конкретного заявления. Я не нашел каких-либо опубликованных комментариев на приведенные мной фрагменты дневников Фосетта.
Это может означать только один из двух возможных вариантов, Либо ни один антрополог или специалист в этой области никогда не читал эти страницы, либо — если всетаки читал — не обратил на них внимания или счел настолько вопиющими, что принял за откровенную фальшивку. Неспециалисты, такие, как рецензенты книги, газетчики, писатели «науч-попа» и другие, либо пропустили этот материал полностью, не сумев понять и оценить его значения, и потому, не сумев принять его, решили «не связываться» либо отнеслись к нему как к вымыслу, не заслуживающему даже комментария.
Ни одна из этих позиций, занятых как специалистами, так и дилетантами, не может быть признана разумной. Необходимо давать надлежащую оценку.
Давайте начнем с автора этих дневников полковника Фосетта. Этот человек не был выскочкой. Получив образование в Англии, он поступил на службу в армию — нельзя сказать, что он предпринял зто с большим желанием, однако вскоре командование обратило внимание на инициативность и высокие морадьные принципы молодого офицера и стало продвигать его по службе. По рекомендации Королевского географического общества он был выбран для топографической съемки границ государств Южной Америки — отнюдь не по его просьбе и без каких-либо протекций. Много лет он работал на правительства Латинской Америки и получал от них жалованье — на это надо обратить особое внимание, поскольку для иностранца, особенно англосакса, подобное положение было уникальным, а Фосетт своими профессиональными навыками и результатами работы сумел удовлетворить даже самых темпераментных правителей.
Не забывали фосетта и на родине. Географическое общество, стоявшее у истоков его профессиональной карьеры, наградило офицера Золотой медалью, его высоко ценили как исследователя й человека, а также как опытного специалиста. Что же, все те, кто осыпал этого человека званиями, наградами и регалиями — как отдельные люди, так и корпорации — были идиоты? Ошибались как в характере, так и в искренности, честности и знаниях этого человека?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59