Солдат попытался вскрыть чемодан зубилом, но тот не поддался. Однако чернокожий воин не привык отступать. По счастью, он имел дело со средствами направленной резки взрывом, а против этого никакая броня не устоит.
В чемодане были бумаги. С трудом прочитав гриф «Совершенно секретно», солдат тут же устроил из этих бумаг большой костер на берегу.
Они с девушкой даже потанцевали вокруг этого костра, распевая на родном языке что-то вроде «Гори-гори ясно, чтобы не погасло».
А компакт-диск, оказавшийся в том же чемодане, солдат подарил своей девушке. И даже самолично пробил в нем дырку и вставил защелку от клипсы, чтобы подруга могла носить этот диск в ухе.
Африканская мода во многом отличается от европейской.
И еще…
Молчите! Молчите!
Прошу — не надо слов!
Поверьте бродяге и поэту:
На свете есть город
Моих счастливых снов —
Не говорите,
Что его нету!
Новое лето оказалось еще более жарким, чем предыдущее. С начала июня в окрестностях Питера горели леса. Службы пожарной охраны и гражданской обороны работали круглосуточно и задыхались от недостатка денег и людей. Их руководители не спали неделями, а работники, привлеченные на борьбу с огнем, ежедневно рисковали погибнуть или сделаться инвалидами. Некоторые действительно погибали, многие с ожогами оказывались в больнице. Южный ветер гнал дым в сторону Петербурга, и в городе постоянно пахло гарью.
Говорили, что жара и засуха продлятся все лето и грядет страшный неурожай. Правда, голода россияне бояться уже перестали, однако опасались серьезного повышения цен. Правительство, впрочем, заверяло, что опасения напрасны. Нефти у России еще много, а за деньги, вырученные от ее продажи, заграница охотно нам поможет.
Девушке, которая в самый жаркий день этого ужасного лета появилась в новом международном зале Пулковского аэропорта, было глубоко наплевать на российские проблемы. С недавних пор ее совершенно перестало интересовать, дойдет лесной пожар до Питера или где-нибудь остановится, а также будет в этом году в России урожай или нет.
Девушка была одета исключительно легко — в полупрозрачную юбочку, не доходящую до колен, и цветастый лифчик от бикини. На голове ее была по-пиратски повязана косынка. На ногах ничего не было.
Прохлада, которую в международном зале обеспечивали мощные кондиционеры, очень обрадовала девушку. Даже в своем более чем легком наряде она ужасно изнывала от жары и непрестанно пила прохладительные напитки, которые нисколько не помогали.
В число прохладительных напитков девушка включала не только лимонад, газированную воду и квас, но также и пиво. Причем пива она с утра выпила столько, что море ей было по колено, а горы, соответственно, по плечо.
Допив очередную банку «Хольстена», девушка первым делом посетила туалет, после чего устроила перед раковиной водные процедуры в форме обливания верхней половины тела холодной водой. Покидая заведение для дам, она чуть не забыла надеть лифчик, но вовремя спохватилась.
У стойки для заполнения таможенных деклараций с девушкой возжелал познакомиться некий молодой иностранец, говоривший по-русски почти без акцента. Иностранец помог ей заполнить декларацию, однако так и не сумел уговорить девушку полететь вместо Кипра в Гамбург самолетом Аэрофлота. Главный аргумент, которым девушка обосновала свой отказ, заключался в том, что на Кипр она летит самолетом компании «Люфтганза», а это значительно удобнее, и он, как немец, должен это знать.
Тем не менее к стойке таможенного контроля они направились вместе. Строгий таможенник сразу же обратил внимание на босые ноги девушки и сопоставил этот факт с российским загранпаспортом в ее руке. А сопоставив, задал вопрос, которого иностранка наверняка бы избежала:
— Почему вы без обуви?
— А это запрещено? — удивилась девушка, призывно улыбаясь.
От этой улыбки ледяное сердце таможенника слегка подтаяло, но он тем не менее ответил строго и назидательно:
— Это подозрительно.
Девушкин паспорт он проверял особенно тщательно, зачем-то зачитывая анкетные данные вслух:
— Русланова Софья Андреевна, год рождения… национальность… постоянное место жительства… не замужем, детей нет…
Наконец, не обнаружив в паспорте ничего подозрительного, таможенник принялся перетряхивать вещи в маленьком рюкзаке, который Софья имела при себе. На самом дне рюкзака он обнаружил пляжные тапочки и рассматривал их так долго, что девушка не удержалась от реплики:
— Если вам так хочется, я могу их надеть.
— Другого багажа нет? — не отвечая по существу, поинтересовался таможенник.
— Нет, — ответила Соня, виновато потупив глаза.
— А почему?
— Так получилось.
Их беседа все больше напоминала разговор двух сумасшедших, и таможенник это понял.
— Ладно, идите, — разрешил он, и Соня, запихнув тапки обратно в рюкзак, босиком пошлепала на посадку в самолет.
Немец кричал ей вслед, что обязательно приедет за нею на Кипр и непременно заберет ее к себе в Гамбург. Соня ничего не ответила, а про себя подумала: «А пошел ты со своим Гамбургом. Рио-де-Жанейро лучше в сто раз».
В самолете была комнатная температура — градусов на пятнадцать ниже, чем на улице. Температурный контраст сморил Соню окончательно — она задремала и прозевала взлет.
Разбудило ее пиво — вернее, отходы от него, возжелавшие немедленно покинуть ее организм. Исполнив естественную потребность, Соня вернулась на свое место и стала копаться в рюкзаке, вполголоса ругая таможенника, учинившего беспорядок в багаже. Наконец она нашла то, что хотела, — блокнот в пластиковой обложке, в кармашек которого было вложено несколько листков бумаги. На первый взгляд они были чистыми, но, присмотревшись, можно было заметить на бумаге тонкие карандашные линии. Соня развернула их, очень натурально пожала плечами, снова свернула и положила на место, после чего занялась поиском каких-то записей в блокноте.
Через некоторое время она снова принялась рыться в рюкзаке и извлекла оттуда косметичку. Захватив ее и блокнот с собой, она снова отправилась в туалет, пробормотав себе под нос, но так, чтобы слышали соседи:
— А не надо было пить столько пива.
В туалете между тем Соня занялась странными манипуляциями. Из блокнота она достала все те же листки с карандашными миниатюрами в пушкинском стиле, а из косметички — маленький флакон с распылителем. Аэрозолем из этого флакона она обильно побрызгала на бумагу и, убедившись, что на ней проявляются буквы, засунула бумагу обратно в блокнот. Потом, отложив все в сторону, девушка приступила к водным процедурам, завершив которые, спокойно вернулась на свое место и опять полезла в рюкзак, тихонько чертыхаясь.
Итогом этого спектакля было извлечение на свет все тех же листков бумаги, но уже исписанных мелким, но разборчивым почерком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101