Чего ты там не видела?
- Лезь сюда! - позвала сверху Уля. - Смотри, как здесь всё видно!
- С крыши тоже видно, - возразила Нелё. И подумала: "А может, не всё..."
И, ухватившись за обледенелые кирпичи, стала тоже взбираться. Уля потянула её за рукав, чуть сама не свалилась. Скоро они обе уже стояли на самой макушке трубы, крепко держась друг за дружку. Выше них мог бы подняться один только дым, если бы он шёл из этой чёрной дыры. Но печку сейчас не топили, и дыма не было. Выше всех сейчас были они.
Внизу у крепости дружно летели снежки, мальчишки горланили "Ура-а!", шли на приступ.
А вдали у горизонта уходила за снежные холмы зелёная небесная дорога.
- Смотри, она прямо к нашему посёлку идёт, - таинственно зашептала Уля. - Во-он там, далеко, за Енисеем. Да?
- Ага, - подхватила Нелё, вглядываясь. - Там Малая Хета и там посёлок.
- Если бы залезть на эту зелёную полосу да покатить по ней на санках... - Уля даже задохнулась. - Так к нашему дому и прикатили бы!..
- Ты что?! - ахнула Нелё. - С неба-то?.. А однако, здорово! Вот все удивились бы! Твой Вовка совсем бы рот разинул.
- Да Вовка сам бы на неё влез, - вступилась за брата Уля. - Вовка у нас знаешь какой ловкий!
Зелёная мерцающая полоса, словно не желая, чтобы по ней съезжали, вдруг рассыпалась длинными иголками. Потом иголки стали розовыми, малиновыми, побежали по небу быстро-быстро - не углядишь как. И вот уже повисли в вышине огромным разноцветным пологом. Должно быть, ветер раздувал там складки полога, не давая им покоя: они трепыхались наверху, раскачивались, яркие, светящиеся... Вдруг всё небо вспыхнуло так, что совсем светло стало. Снег окрасился розовым цветом, горящие отблески дрожали на нём, перебегали с сугроба на сугроб.
Теперь и у крепости стало тихо. Все смотрели на небо.
Но не на сияние, а на стремительно скользящую мимо неподвижных звёзд яркую точку.
- Это же спутник!
- И космонавт в нём, да?
- А как же он там помещается? Спутник такой маленький.
- Совсем и не маленький. Это с Земли так кажется, потому что далеко. А в нём и по два, и по три космонавта сразу помещаются. Только в этом нет космонавтов, а есть приборы, специальные, для телепередач. Поди, не знаете, почему мы телевизор можем смотреть? Знамо дело, потому что спутник летает.
Так объясняли старшие ребята, а малыши слушали, хоть и не всё понимали. Ну и что? Чем непонятнее, тем интереснее!
Они проводили взглядом летящую звёздочку. Сияние уже затухало. Чуть переливался в небе неяркий розовый свет.
Девочки спрыгнули с трубы, а потом "на своих двоих" съехали и с крыши.
И тут к ним подошла высокая незнакомая девочка - может, из третьего, а то и из пятого класса, такая высокая. Посмотрела на них чуть прищурившись и сказала:
- Я видела, как вы на трубу залезли. Это ты придумала? - кивнула она Уле. И, не дожидаясь ответа, сказала: - Смелая. Буду с тобой дружить, ты мне нравишься. Меня зовут Тина. И я возьму тебя с собой в тундру, хочешь?
В тундру! В её родную тундру!.. Это было так неожиданно, что Уля как держала в руке заснеженную рукавичку, так с ней и застыла.
А Нелё ужасно рассердилась. "Вот тебе и раз! Разве так дружат? Сразу - командовать". Она посмотрела на эту надменную девочку, тоже прищурилась и громко сказала:
- Уля - моя подружка, мы с ней ещё дома дружили.
- Твоя-а? - нараспев проговорила Тина. - А теперь будет моя. - И она рассмеялась.
Нелё ждала, что Уля тоже скажет, что у неё подружка - она, Нелё. Но Уля ничего не сказала...
Уля смотрела на эту незнакомую большую и, наверно, очень умную девочку, которая хочет с ней дружить и даже взять с собой в тундру... далеко... может, туда, где мама и папа. Это Нелё уже привыкла к школе, она здесь давно, а Уля... нет, Уля ещё не сумела привыкнуть.
РАЗВЕ МОЖНО БЕЗ СОЛНЦА?
Вся жизнь в интернате начинается по звонку. Дня-то зимой у них нет, только ночь - утром, вечером, днём и ночью... То звёздная или лунная, и тогда многое что видно: антенны на крышах, столбики дыма, поднимающиеся из труб, даже узоры на малицах прохожих; то тёмная - это когда небо закрыто облаками. Только по звонку все в интернате узнают, что наступило утро.
Самый первый звонок звонит так долго, что поднимает всех - кто хочет вставать и кто не хочет. И спрятаться от него невозможно. Если даже сунешь голову под подушку, он и там найдёт. А не найдёт, ему помогут твои же подружки, мигом сдёрнут с тебя одеяло - вставай, соня! - ещё и пятки пощекочут.
Потом звонков бывает много: на уроки, на перемены. Последним ударяет гонг. Это до блеска начищенная медная тарелка. Она как маленькое солнце, прямо горит. Гонг висит высоко, возле учительской комнаты. Он звучит мягко, с каким-то переливом, не говорит, а нашёптывает тебе: "Спать, спать..."
И хотя спать ещё не хочется, но на гонг никто не обижается. А вот на первый звонок...
Уля никак не может привыкнуть всё делать по звонку. Зачем вставать, если спать хочется? Зачем сидеть за партой, если гулять хочется?
В первые дни она и уходила из класса. Но тогда ей становилось совсем скучно.
Всё же понемножку она привыкла и к интернату и к школе. Правда, русских слов она ещё знала немного. Но в этом все ей помогают. Не только подружка Нелё, но и другие девочки и даже мальчишки. Утром Уля встаёт, а ей кричат:
- Уля, убери постель!
Сначала она не понимала, чего от неё хотят. Но теперь она уже знает, что такое одеяло, подушка, простыня, и научилась застилать кровать не хуже других девочек.
Потом выучила слова "мыло", "вода", "полотенце". Самое интересное, что слова учатся лучше всего тогда, когда что-нибудь случается. Как-то во время умывания мыло попало Уле в глаза и стало больно щипать. Уля стала тереть глаза руками, а от этого ещё больше стало щипать, и она запищала, запрыгала. А тут ей все кричат:
- Это мыло, мыло, мыло! Ты скорей водой, водой, водой!
Вот так она сразу и запомнила и мыло, и воду, и полотенце.
Есть слова, которые легко выговариваются и запоминаются. Вот слово "мел" - его Уля сразу выучила. Чего тут учить? Это слово само изо рта выскакивает. Оно такое простое, что его даже на картинке у Раисы Нельчевны нет. Кусочком мела пишут на классной доске. Пока выводишь палочки-крючочки, руку испачкаешь. Вытрешь руку о платье - платье испачкаешь. Потом оказалось, что мелом окрашены и потолки, и стены школы, и даже в листочках тетрадки есть мел, поэтому бумага и белая, так Раиса Нельчевна сказала. Вот он какой - мел! А на вкус мел никакой. Уля лизнула - оказался он и не сладкий, и не горький, не солёный, не холодный, не горячий.
Есть слова трудные-претрудные. Вот попробуйте сказать слово "здравствуйте". Не получится. Это слово Уля много раз про себя повторяла, пока не выучила его, и потом уже со всеми вместе стала говорить, когда Раиса Нельчевна входила в класс.
О том, что это слово доброе и вежливое и что его нужно говорить не только Раисе Нельчевне, но и всем, кого повстречаешь, Уля узнала не сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26