Он привлек Жанетту к себе, скользя ладонью по ее спине, касаясь грудей, живота и ног и наконец впился ей в губы лихорадочным поцелуем. Потом он отстранил ее, держа за плечи. Взгляды их встретились, и вся сила его желания отразилась в его глазах.
Жанетта отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом. Ладонь скользнула по ее руке, потянула ее, и пальцы легли на каменно-твердую выпуклость, горячую даже через плотную ткань. Она отдернула руку с приглушенным криком.
– Как это понимать? Как страх или отвращение? – спросил Куинси негромко.
– Я не знаю!
– Зато я знаю, как понимать то, что ты только что почувствовала. Что я безумно хочу тебя!
Ответное желание накрыло Жанетту горячей волной, она потянулась к Куинси и поцеловала его в губы, поначалу робко, но когда губы его шевельнулись, отвечая, прильнула к нему всем телом.
Ему пришлось собрать всю волю, чтобы не дать страсти завладеть его разумом. Он не хотел оттолкнуть девушку своим неистовством, не хотел всколыхнуть в ней память о насилии. Она не была девственницей, но оставалась невинной. Неохотно, со стоном отчаяния Куинси отодвинулся.
– Похоже, я ошибся, – заметил он со смешком. – Оставаться наедине со мной для тебя тоже небезопасно. Одевайся!
Жанетта поколебалась, сожалея о том, что все так внезапно кончилось, но когда Куинси подтолкнул к ней одежду, начала одеваться. Сначала надела кюлоты – плотные облегающие штаны. На поясе они стягивались специальным шнуром, который пришлось как следует затянуть на тонкой талии. Рубаха с длинными рукавами застегивалась спереди на пуговицы и нисколько не скрывала грудь, скорее подчеркивала ее наличие под мужской одеждой. Вот тут и пригодилась грубая куртка с разрезами на бедрах. Перчатки скрыли маленькие изящные руки, а ботинки, хотя и были впору, своей неуклюжей формой зрительно увеличили размер ноги.
– Теперь тебя примут за женственного подростка, но уж никак не за женщину. Волосы спрячь вот под эту шляпу.
Одевшись, Жанетта с интересом прислушалась к своим ощущениям. Она ожидала, что кюлоты будут жать в паху, однако они оказались мягкими, как сшитые вместе шелковые чулки. Мужская одежда ничем не напоминала тяжелые, обременительные и тесные наряды, которые она привыкла видеть, и впервые задалась вопросом, чем вызвана такая разница в манере одеваться.
– А теперь послушай меня, – обратился к ней Куинси, возвращая к действительности. – Раз мы разбойники, то не должны пользоваться каретами, поэтому нам придется оставить этот экипаж. Сейчас мы направляемся в одну таверну, где всегда многолюдно. Держись рядом со мной. Как только представится возможность, я тебя отвезу туда, где можно будет вымыться и отдохнуть. Поняла?
Девушка кивнула. Карета замедлила ход.
– Как только я скомандую, открывай дверцу и прыгай. Немного пройдем пешком. Позже у нас будут лошади.
– Прыгать? На ходу?
– А что тут такого? Я тысячу раз такое проделывал. Жанетта отодвинулась в угол и сжалась в комочек. Она не желала прыгать на ходу из кареты.
– Дьявольщина! Ничего страшного в этом нет. Просто падай и катись, пока не остановишься.
– Нет, я не хочу и не буду! Я…
Куинси схватил ее в охапку и вытолкнул из кареты, потом выпрыгнул сам.
Глава 15
Жанетта поднялась, шипя и фыркая, как рассерженная кошка. Отряхнула пыль с одежды. Локти и колени саднило от удара о землю, но и только. Тем не менее она сердито посмотрела на Куинси, не обратившего на это никакого внимания. Он встряхнулся как ни в чем не бывало, словно каждый день прыгал из карет, и направился вдоль линии придорожных деревьев к таверне. Ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Откуда-то доносился близкий шум прибоя, воздух пахнул солью и водорослями. По всему выходило, что они снова на побережье.
– Ну что? – осведомился Куинси на ходу. – Цела?
– Цела, – неохотно признала Жанетта.
Надо сказать, ее недовольство было чисто внешним. На самом деле ей даже понравилась роль подростка, которому ничего не стоит на ходу лихо выпрыгнуть из экипажа. Это всколыхнуло воспоминания детских лет, когда Жанетта была еще слишком молода для нарядов и причесок, а потому играла и шалила в свое удовольствие. С тех пор все изменилось – не к лучшему.
– Мы почти пришли, – сообщил Куинси, ободряюще пожимая ей руку. – Когда войдем, лучше помалкивай и не отходи от меня. Надо, чтобы все поверили в твой маскарад.
Девушка кивнула, но когда они вышли из-под деревьев на обочину дороги, автоматически взяла его под руку. Куинси сердито оттолкнул ее со словами:
– Черт возьми, ты парень! Не забывай этого! Засмеявшись, она попыталась изображать мальчишку. В таверне яблоку было негде упасть. С непривычки нелегко было приноровиться к давке и толкотне. Здесь собрался рабочий люд – те, кому по душе после долгого трудового дня всласть почесать языки за стаканом вина или кружкой пива. Жанетта привыкла к аристократическим манерам, но здесь о них, похоже, вовсе не слышали.
Тем не менее эта горластая, оживленная толпа была по-своему живописна. Вспомнив неугомонную дочь маркиза де Бомона, она подумала, что Лоретте понравилось бы толкаться среди этих сильных и грубых мужчин. Недаром ее так притягивал порт.
Куинси чудом отыскал свободный уголок за одним из дальних столов, Стоило ему отойти к стойке, как Жанетта ощутила неловкость: несколько пар глаз уставились на нее не то с интересом, не то озадаченно. К счастью, Куинси очень скоро вернулся, бесцеремонно раздвигая толпу широким плечом. Из громадных кружек, со стуком водруженных на стол, выплеснулось пенистое пиво. Подмигнув Жанетте, он уселся рядом с ней. Кружки оказались так тяжелы, что она едва не выронила свою, попытавшись поднять ее одной рукой.
Дождавшись, когда она поднимет эту тяжелую ношу, Куинси стукнул своей кружкой о край ее, да так сильно, что пена забрызгала ей все лицо. В отместку она сдула свою, ловко попав ему на рубашку. Заливаясь смехом, оба стали отряхиваться. Не отводя взгляда от аметистовых глаз Жанетты, Куинси одним духом выпил свое пиво. Потом, прикрыв лицо рукой, чтобы не привлекать внимания, он перевел взгляд ниже – туда, где грубая куртка скрывала женскую грудь. Девушка ощутила прикосновение мускулистого бедра и невольно вспыхнула. Куинси улыбнулся, придвинулся ближе, положил другую руку ей на ногу и начал поглаживать, поднимаясь все выше. Его черные глаза были полны веселого оживления, словно в этой шумной, переполненной людьми таверне они скрывали от всех свой особый секрет. В этом была бесшабашность риска, и не мудрено, что Жанетта забыла обо всем, что ей пришлось пережить в последнее время.
– Этот наряд тебе к лицу, – заметил Куинси вполголоса.
– Только не нужно трубить об этом на весь свет, иначе пройдет слух, что Ты перешел с женского пола на мальчишек, – прошептала она лукаво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Жанетта отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом. Ладонь скользнула по ее руке, потянула ее, и пальцы легли на каменно-твердую выпуклость, горячую даже через плотную ткань. Она отдернула руку с приглушенным криком.
– Как это понимать? Как страх или отвращение? – спросил Куинси негромко.
– Я не знаю!
– Зато я знаю, как понимать то, что ты только что почувствовала. Что я безумно хочу тебя!
Ответное желание накрыло Жанетту горячей волной, она потянулась к Куинси и поцеловала его в губы, поначалу робко, но когда губы его шевельнулись, отвечая, прильнула к нему всем телом.
Ему пришлось собрать всю волю, чтобы не дать страсти завладеть его разумом. Он не хотел оттолкнуть девушку своим неистовством, не хотел всколыхнуть в ней память о насилии. Она не была девственницей, но оставалась невинной. Неохотно, со стоном отчаяния Куинси отодвинулся.
– Похоже, я ошибся, – заметил он со смешком. – Оставаться наедине со мной для тебя тоже небезопасно. Одевайся!
Жанетта поколебалась, сожалея о том, что все так внезапно кончилось, но когда Куинси подтолкнул к ней одежду, начала одеваться. Сначала надела кюлоты – плотные облегающие штаны. На поясе они стягивались специальным шнуром, который пришлось как следует затянуть на тонкой талии. Рубаха с длинными рукавами застегивалась спереди на пуговицы и нисколько не скрывала грудь, скорее подчеркивала ее наличие под мужской одеждой. Вот тут и пригодилась грубая куртка с разрезами на бедрах. Перчатки скрыли маленькие изящные руки, а ботинки, хотя и были впору, своей неуклюжей формой зрительно увеличили размер ноги.
– Теперь тебя примут за женственного подростка, но уж никак не за женщину. Волосы спрячь вот под эту шляпу.
Одевшись, Жанетта с интересом прислушалась к своим ощущениям. Она ожидала, что кюлоты будут жать в паху, однако они оказались мягкими, как сшитые вместе шелковые чулки. Мужская одежда ничем не напоминала тяжелые, обременительные и тесные наряды, которые она привыкла видеть, и впервые задалась вопросом, чем вызвана такая разница в манере одеваться.
– А теперь послушай меня, – обратился к ней Куинси, возвращая к действительности. – Раз мы разбойники, то не должны пользоваться каретами, поэтому нам придется оставить этот экипаж. Сейчас мы направляемся в одну таверну, где всегда многолюдно. Держись рядом со мной. Как только представится возможность, я тебя отвезу туда, где можно будет вымыться и отдохнуть. Поняла?
Девушка кивнула. Карета замедлила ход.
– Как только я скомандую, открывай дверцу и прыгай. Немного пройдем пешком. Позже у нас будут лошади.
– Прыгать? На ходу?
– А что тут такого? Я тысячу раз такое проделывал. Жанетта отодвинулась в угол и сжалась в комочек. Она не желала прыгать на ходу из кареты.
– Дьявольщина! Ничего страшного в этом нет. Просто падай и катись, пока не остановишься.
– Нет, я не хочу и не буду! Я…
Куинси схватил ее в охапку и вытолкнул из кареты, потом выпрыгнул сам.
Глава 15
Жанетта поднялась, шипя и фыркая, как рассерженная кошка. Отряхнула пыль с одежды. Локти и колени саднило от удара о землю, но и только. Тем не менее она сердито посмотрела на Куинси, не обратившего на это никакого внимания. Он встряхнулся как ни в чем не бывало, словно каждый день прыгал из карет, и направился вдоль линии придорожных деревьев к таверне. Ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Откуда-то доносился близкий шум прибоя, воздух пахнул солью и водорослями. По всему выходило, что они снова на побережье.
– Ну что? – осведомился Куинси на ходу. – Цела?
– Цела, – неохотно признала Жанетта.
Надо сказать, ее недовольство было чисто внешним. На самом деле ей даже понравилась роль подростка, которому ничего не стоит на ходу лихо выпрыгнуть из экипажа. Это всколыхнуло воспоминания детских лет, когда Жанетта была еще слишком молода для нарядов и причесок, а потому играла и шалила в свое удовольствие. С тех пор все изменилось – не к лучшему.
– Мы почти пришли, – сообщил Куинси, ободряюще пожимая ей руку. – Когда войдем, лучше помалкивай и не отходи от меня. Надо, чтобы все поверили в твой маскарад.
Девушка кивнула, но когда они вышли из-под деревьев на обочину дороги, автоматически взяла его под руку. Куинси сердито оттолкнул ее со словами:
– Черт возьми, ты парень! Не забывай этого! Засмеявшись, она попыталась изображать мальчишку. В таверне яблоку было негде упасть. С непривычки нелегко было приноровиться к давке и толкотне. Здесь собрался рабочий люд – те, кому по душе после долгого трудового дня всласть почесать языки за стаканом вина или кружкой пива. Жанетта привыкла к аристократическим манерам, но здесь о них, похоже, вовсе не слышали.
Тем не менее эта горластая, оживленная толпа была по-своему живописна. Вспомнив неугомонную дочь маркиза де Бомона, она подумала, что Лоретте понравилось бы толкаться среди этих сильных и грубых мужчин. Недаром ее так притягивал порт.
Куинси чудом отыскал свободный уголок за одним из дальних столов, Стоило ему отойти к стойке, как Жанетта ощутила неловкость: несколько пар глаз уставились на нее не то с интересом, не то озадаченно. К счастью, Куинси очень скоро вернулся, бесцеремонно раздвигая толпу широким плечом. Из громадных кружек, со стуком водруженных на стол, выплеснулось пенистое пиво. Подмигнув Жанетте, он уселся рядом с ней. Кружки оказались так тяжелы, что она едва не выронила свою, попытавшись поднять ее одной рукой.
Дождавшись, когда она поднимет эту тяжелую ношу, Куинси стукнул своей кружкой о край ее, да так сильно, что пена забрызгала ей все лицо. В отместку она сдула свою, ловко попав ему на рубашку. Заливаясь смехом, оба стали отряхиваться. Не отводя взгляда от аметистовых глаз Жанетты, Куинси одним духом выпил свое пиво. Потом, прикрыв лицо рукой, чтобы не привлекать внимания, он перевел взгляд ниже – туда, где грубая куртка скрывала женскую грудь. Девушка ощутила прикосновение мускулистого бедра и невольно вспыхнула. Куинси улыбнулся, придвинулся ближе, положил другую руку ей на ногу и начал поглаживать, поднимаясь все выше. Его черные глаза были полны веселого оживления, словно в этой шумной, переполненной людьми таверне они скрывали от всех свой особый секрет. В этом была бесшабашность риска, и не мудрено, что Жанетта забыла обо всем, что ей пришлось пережить в последнее время.
– Этот наряд тебе к лицу, – заметил Куинси вполголоса.
– Только не нужно трубить об этом на весь свет, иначе пройдет слух, что Ты перешел с женского пола на мальчишек, – прошептала она лукаво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86