Кстати, ты знаешь, что я веду вполне благочестивый образ жизни и даже устроился на работу к одному адвокату?
Калиостро недоверчиво посмотрел на приятеля.
— Да этого просто не может быть. Неужели ты так изменился, что теперь предпочитаешь работать не на себя, а на какого-то адвоката?
Де Виллет тяжело вздохнул.
— Времена изменились, друг мой. Я должен хотя бы в глазах полиции иметь более-менее устойчивую репутацию. Теперь, когда меня спрашивают об источниках дохода, я указываю на свою службу. Конечно, это не мешает мне заниматься своими делами, но в чем-то ты прав — работать на себя гораздо приятнее, чем на чужого дядю. К тому же, адвокат, которому я служу, на редкость гнусный тип. Он только недавно приехал в Париж из какой-то провинции и намерен сделать себе грандиозную карьеру. Но для этого у него нет ни денег, ни связей, ни даже таланта. Каждый раз, когда я слышу его фамилию, меня просто воротит. Ты бы видел, как этот коротышка влюблен в себя. Иногда станет перед зеркалом, нахлобучит шляпу, задерет голову и торжественно так произносит: «Максимилиан Робеспьер, министр юстиции».
Калиостро небрежно махнул рукой:
— Да брось ты своего адвоката. Займись настоящим делом. Надеюсь, ты еще не забыл свое ремесло? Виллет засмеялся.
— Как я мог забыть его? Знаешь, нужда в людях вроде меня существует всегда. Кому-то нужно поставить фальшивый штемпель на купчий, кто-то просрочил выплаты по векселям и хочет выправить себе фальшивые оправдательные документы, в паспортах тоже многие нуждаются. В общем, я, конечно, не пропал, но признаюсь честно, работы стало меньше. Полиция свирепствует и я берусь теперь только за абсолютно надежные дела. Ведь когда берут кого — нибудь с фальшивыми документами, первым делом направляются ко мне. Как видишь, мне до сих пор удается выпутываться, но с каждым днем все труднее и труднее жить. Ну, что там у тебя стряслось? Рассказывай.
Калиостро пыхнул трубкой. — Во-первых, мне нужны новые документы.
— Срочно?
— Нет, время еще есть.
— Ну хорошо. Ты же знаешь, Джузеппе, что тебе я отказать не смогу. Это будут самые настоящие документы, но, сам понимаешь, мне потребуются деньги на расходы.
Калиостро снисходительно улыбнулся.
— Рето, неужели, я когда-нибудь подводил тебя? Ты получишь столько, сколько попросишь. Деньги для меня не имеют значения. Если выгорит одно дело, над которым я сейчас работаю, то ты, между прочим, тоже станешь богатым человеком.
Де Виллет пожал плечами.
— А при чем здесь я? Калиостро засмеялся.
— А вот это и есть то главное, ради чего я так срочно хотел увидеться с тобой. Но, разумеется, все это должно остаться между нами. Де Виллет приложил руку к сердцу.
— Джузеппе, ты же меня знаешь, я никогда не отличался излишней болтливостью. Это не в моих правилах.
— Я знаю. И все-таки прошу тебя, будь осторожнее и осмотрительнее. Ставки в этой игре слишком велики — Хорошо, рассказывай.
После того, как Калиостро в нескольких словах объяснил де Виллету суть своего плана, тот надолго задумался.
— М-да, — наконец протянул он. — Это будет задача не из легких. Честно говоря, мне приходилось подделывать подписи даже генерального контролера финансов и военного министра, а вот что касается почерка Марии-Антуанетты, то тут я пас.
Калиостро нервно заерзал на стуле.
— Да нет, Рето, в этом не должно быть ничего сложного. Какая разница, подделывать почерк военного министра или королевы?
Де Виллет хмуро покачал головой.
— Не скажи. Если меня уличат в том, что я выдавал себя за коронованную особу, мне грозит как минимум каторга.
— Но я уверен в том, что это совершенно безопасно. Я смогу сделать все так, что никто ни о чем не догадается. Главное, написать несколько записок от имени Марии — Антуанетты, больше от тебя ничего не потребуется.
— Но в случае провала в руках у полиции окажутся вещественные доказательства — записки, написанные моей рукой.
— Я надеюсь, что до этого не дойдет. То есть, я совершенно уверен в этом, — принялся убеждать друга Калиостро. — Гарантирую, что за это ты получишь не меньше ста тысяч ливров.
Глаза Рето де Виллета полезли на лоб от удивления.
— Сто тысяч? Ты не ошибся, Джузеппе? Ведь это целое состояние.
Калиостро пожал плечами.
— Ну разумеется. Ты сможешь купить себе маленький уютный домик где-нибудь в Лионе и навсегда позабыть о тяжелой нудной работе в адвокатской конторе какого-то провинциала.
Де Виллет хмыкнул.
— Да, над этим стоит задуматься… Ну хорошо, если я соглашусь, когда ты сможешь выплатить мне деньги? Калиостро улыбнулся.
— Вот это настоящий разговор. Деньги ты получишь почти сразу. Тебе даже не нужно будет дожидаться, пока закончится моя игра. Де Виллет стал теребить в руках погасшую трубку.
— Ну ладно, — наконец, ответил он. — Ты меня уговорил. Но чтобы подделывать почерк Марии-Антуанетты, мне нужно иметь перед глазами его образец.
Калиостро поторопился успокоить приятеля.
— Думаю, что ты получишь его в ближайшие дни. Особое внимание тебе придется обратить на подпись. Однако, зная твои таланты, я уверен — тебе понадобится не больше двух дней, чтобы набить руку. Я пришлю тебе образец почерка королевы со своим слугой.
— Ты доверяешь ему? — с сомнением спросил де Виллет.
— Абсолютно. Он еще ни разу не подводил меня. Де Виллет потянулся к бутылке.
— Ну что ж, выпьем за маленький уютный домик в Лионе. Кстати, а чем собираешься заниматься ты после того, как закончится эта игра?
— Я уеду в Италию. И, скорее всего, больше никто и никогда не узнает о графе Александре де Калиостро. Я рад, Рето, что ты принял мое предложение. Де Виллет засмеялся.
— Ты предложил мне такие деньги, что мне трудно было отказаться.
— Значит, по рукам?
— По рукам.
Ужин у графини де ла Мотт затягивался. За столом сидели лишь Калиостро и сама графиня. Кардинал де Роан задерживался.
— Моя дорогая, вы уверены в том, что его высокопреосвященство найдет возможность посетить сегодня ваш дом? — спросил Калиостро, отправляя в рот спелую, сочную ягоду винограда.
Графиня выглядела озадаченной.
— Он обещал. Возможно, возникли какие-то неотложные дела, и его высокопреосвященство задерживается.
— Ну что ж, пока кардинал де Роан отсутствует, мне хотелось бы вернуться к нашему плану. Распорядитесь, чтобы слуги удалились.
Оставшись наедине с графиней, Калиостро продолжил:
— Итак, вам удалось что-нибудь выяснить относительно драгоценностей?
— По моим сведениям ювелиры Бемер и Бассенж предложили графине де Бодуэн приобрести для королевы невероятно дорогое бриллиантовое ожерелье.
— Вы выяснили его цену?
— Миллион шестьсот тысяч ливров. Во всяком случае, сегодня ювелиры оценили его именно в такую сумму.
— Они уже были у королевы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Калиостро недоверчиво посмотрел на приятеля.
— Да этого просто не может быть. Неужели ты так изменился, что теперь предпочитаешь работать не на себя, а на какого-то адвоката?
Де Виллет тяжело вздохнул.
— Времена изменились, друг мой. Я должен хотя бы в глазах полиции иметь более-менее устойчивую репутацию. Теперь, когда меня спрашивают об источниках дохода, я указываю на свою службу. Конечно, это не мешает мне заниматься своими делами, но в чем-то ты прав — работать на себя гораздо приятнее, чем на чужого дядю. К тому же, адвокат, которому я служу, на редкость гнусный тип. Он только недавно приехал в Париж из какой-то провинции и намерен сделать себе грандиозную карьеру. Но для этого у него нет ни денег, ни связей, ни даже таланта. Каждый раз, когда я слышу его фамилию, меня просто воротит. Ты бы видел, как этот коротышка влюблен в себя. Иногда станет перед зеркалом, нахлобучит шляпу, задерет голову и торжественно так произносит: «Максимилиан Робеспьер, министр юстиции».
Калиостро небрежно махнул рукой:
— Да брось ты своего адвоката. Займись настоящим делом. Надеюсь, ты еще не забыл свое ремесло? Виллет засмеялся.
— Как я мог забыть его? Знаешь, нужда в людях вроде меня существует всегда. Кому-то нужно поставить фальшивый штемпель на купчий, кто-то просрочил выплаты по векселям и хочет выправить себе фальшивые оправдательные документы, в паспортах тоже многие нуждаются. В общем, я, конечно, не пропал, но признаюсь честно, работы стало меньше. Полиция свирепствует и я берусь теперь только за абсолютно надежные дела. Ведь когда берут кого — нибудь с фальшивыми документами, первым делом направляются ко мне. Как видишь, мне до сих пор удается выпутываться, но с каждым днем все труднее и труднее жить. Ну, что там у тебя стряслось? Рассказывай.
Калиостро пыхнул трубкой. — Во-первых, мне нужны новые документы.
— Срочно?
— Нет, время еще есть.
— Ну хорошо. Ты же знаешь, Джузеппе, что тебе я отказать не смогу. Это будут самые настоящие документы, но, сам понимаешь, мне потребуются деньги на расходы.
Калиостро снисходительно улыбнулся.
— Рето, неужели, я когда-нибудь подводил тебя? Ты получишь столько, сколько попросишь. Деньги для меня не имеют значения. Если выгорит одно дело, над которым я сейчас работаю, то ты, между прочим, тоже станешь богатым человеком.
Де Виллет пожал плечами.
— А при чем здесь я? Калиостро засмеялся.
— А вот это и есть то главное, ради чего я так срочно хотел увидеться с тобой. Но, разумеется, все это должно остаться между нами. Де Виллет приложил руку к сердцу.
— Джузеппе, ты же меня знаешь, я никогда не отличался излишней болтливостью. Это не в моих правилах.
— Я знаю. И все-таки прошу тебя, будь осторожнее и осмотрительнее. Ставки в этой игре слишком велики — Хорошо, рассказывай.
После того, как Калиостро в нескольких словах объяснил де Виллету суть своего плана, тот надолго задумался.
— М-да, — наконец протянул он. — Это будет задача не из легких. Честно говоря, мне приходилось подделывать подписи даже генерального контролера финансов и военного министра, а вот что касается почерка Марии-Антуанетты, то тут я пас.
Калиостро нервно заерзал на стуле.
— Да нет, Рето, в этом не должно быть ничего сложного. Какая разница, подделывать почерк военного министра или королевы?
Де Виллет хмуро покачал головой.
— Не скажи. Если меня уличат в том, что я выдавал себя за коронованную особу, мне грозит как минимум каторга.
— Но я уверен в том, что это совершенно безопасно. Я смогу сделать все так, что никто ни о чем не догадается. Главное, написать несколько записок от имени Марии — Антуанетты, больше от тебя ничего не потребуется.
— Но в случае провала в руках у полиции окажутся вещественные доказательства — записки, написанные моей рукой.
— Я надеюсь, что до этого не дойдет. То есть, я совершенно уверен в этом, — принялся убеждать друга Калиостро. — Гарантирую, что за это ты получишь не меньше ста тысяч ливров.
Глаза Рето де Виллета полезли на лоб от удивления.
— Сто тысяч? Ты не ошибся, Джузеппе? Ведь это целое состояние.
Калиостро пожал плечами.
— Ну разумеется. Ты сможешь купить себе маленький уютный домик где-нибудь в Лионе и навсегда позабыть о тяжелой нудной работе в адвокатской конторе какого-то провинциала.
Де Виллет хмыкнул.
— Да, над этим стоит задуматься… Ну хорошо, если я соглашусь, когда ты сможешь выплатить мне деньги? Калиостро улыбнулся.
— Вот это настоящий разговор. Деньги ты получишь почти сразу. Тебе даже не нужно будет дожидаться, пока закончится моя игра. Де Виллет стал теребить в руках погасшую трубку.
— Ну ладно, — наконец, ответил он. — Ты меня уговорил. Но чтобы подделывать почерк Марии-Антуанетты, мне нужно иметь перед глазами его образец.
Калиостро поторопился успокоить приятеля.
— Думаю, что ты получишь его в ближайшие дни. Особое внимание тебе придется обратить на подпись. Однако, зная твои таланты, я уверен — тебе понадобится не больше двух дней, чтобы набить руку. Я пришлю тебе образец почерка королевы со своим слугой.
— Ты доверяешь ему? — с сомнением спросил де Виллет.
— Абсолютно. Он еще ни разу не подводил меня. Де Виллет потянулся к бутылке.
— Ну что ж, выпьем за маленький уютный домик в Лионе. Кстати, а чем собираешься заниматься ты после того, как закончится эта игра?
— Я уеду в Италию. И, скорее всего, больше никто и никогда не узнает о графе Александре де Калиостро. Я рад, Рето, что ты принял мое предложение. Де Виллет засмеялся.
— Ты предложил мне такие деньги, что мне трудно было отказаться.
— Значит, по рукам?
— По рукам.
Ужин у графини де ла Мотт затягивался. За столом сидели лишь Калиостро и сама графиня. Кардинал де Роан задерживался.
— Моя дорогая, вы уверены в том, что его высокопреосвященство найдет возможность посетить сегодня ваш дом? — спросил Калиостро, отправляя в рот спелую, сочную ягоду винограда.
Графиня выглядела озадаченной.
— Он обещал. Возможно, возникли какие-то неотложные дела, и его высокопреосвященство задерживается.
— Ну что ж, пока кардинал де Роан отсутствует, мне хотелось бы вернуться к нашему плану. Распорядитесь, чтобы слуги удалились.
Оставшись наедине с графиней, Калиостро продолжил:
— Итак, вам удалось что-нибудь выяснить относительно драгоценностей?
— По моим сведениям ювелиры Бемер и Бассенж предложили графине де Бодуэн приобрести для королевы невероятно дорогое бриллиантовое ожерелье.
— Вы выяснили его цену?
— Миллион шестьсот тысяч ливров. Во всяком случае, сегодня ювелиры оценили его именно в такую сумму.
— Они уже были у королевы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108