Мне просто страшно становится.
Син больше не смеялся.
— Леди, — повернулся Саймон к Калли и Эмили, — что вы скажете, если мы, пока мужчины играют своими мечами, вернемся внутрь, чтобы Эмили могла показать мне, как выглядит мокрая юбка, а Калли… — Он не успел закончить фразу, потому что Дрейвен и Син бросились на него.
Они одновременно схватили его — Син за шею, а Дрейвен за талию — и, оторвав его ноги от земли, кинули Саймона в водосточную канаву.
Они, несомненно, сделали бы и еще что-нибудь похуже, если бы Калли и Эмили не подбежали, чтобы остановить их.
Сбросив шлем с головы Сина, Калли быстро поцеловала мужа, так что он даже не успел отстраниться. Син окаменел, почувствовав на своих горячих губах прохладные губы жены. Он невыносимо устал и вспотел, однако Калли, очевидно, не обращала внимания на исходивший от него запах.
— Скажите мне честно, милорд, — чуть отстранившись, она одарила Сина улыбкой, — вы не страдаете от голода?
Да, он страдал. Страдал по ней так, что это действительно пугало его.
Дрейвен раздраженно хмыкнул, чтобы отвлечь Сина.
— Я уйду в дом, только когда Син признает свое поражение.
— Ты пойдешь в дом сейчас же, а иначе сегодня ночью будешь спать в конюшне, — объявила ему жена.
Син открыл рот, чтобы поиздеваться над Дрейвеном, но Калли помешала ему, приложив руку к его губам.
— Еще одно слово, и вы составите ему компанию. Саймон, весь мокрый, но громко смеясь, подошел к ним.
— Разве кто-нибудь когда-нибудь мог бы подумать, что двух самых доблестных рыцарей Англии смогут одолеть слабые женщины?
Оба мужчины зарычали и разорвали бы Саймона, если бы жены не схватили их за руки.
— Мальчики, — строго сказала Эмили, — прошу вас вести себя прилично и пройти в дом поужинать. Для одного вечера вы уже причинили вполне достаточно неприятностей и несчастному Саймону, и друг другу.
— Верно, — поддержал ее Саймон, выжимая рубашку. — А кроме того, я не понимаю, почему вы сердитесь на меня. Вы оба отправитесь в постели с этими двумя очаровательными леди, а мне придется обнимать подушку.
— Бедный Саймон, — Эмили похлопала его по мокрой руке, — вас всегда обижают. Нам придется найти для вас жену. Правильно, Калли?
— Да, обязательно найдем. — Калли могла поклясться, что заметила панику на лице Саймона.
Все вошли в дом, чтобы мужчины поужинали, а Саймон поднялся к себе в комнату переодеться в сухую одежду.
После того как мужчины закончили еду, Калли увела Сина в их комнату, чтобы помочь ему снять кольчугу.
— У вас, должно быть, все болит, — сказала она, увидев у него на теле синяки и красные отметины и порадовавшись, что нет ран.
— Все хорошо. Это была просто дружеская разминка, — усмехнулся Син.
— Дружеская? Что ж, тогда дай мне Бог никогда не увидеть, как вы сражаетесь всерьез. — Калли тоже говорила серьезно. Хотя это вызвало у нее раздражение, ей пришлось признаться, что его искусство неподражаемо. Она никогда не видела, чтобы мужчины сражались лучше, чем эти двое. — Сюда! — Калли указала мужу на стул, чтобы иметь возможность растереть ему руки и плечи.
Син сел. Он совершенно не представлял, что она собирается делать, пока ее мягкие, нежные руки не начали массировать ему шею и плечи, и замычал от удовольствия, потому что никто никогда прежде не делал ему такого. Когда же Калли провела руками по его бицепсам, слегка сжимая их, у Сина по телу побежали мурашки.
Прикосновения Калли ему доставляли неземное блаженство, и Син задрожал, почувствовав на своей коже дыхание Калли. Господи, он так ее хотел! Хотел хотя бы один раз отведать вкус ее нежного тела, одно бесценное мгновение провести в ее объятиях.
Почувствовав, как у нее под руками напряглись мускулы Сина, Калли сглотнула. Несчетное количество раз она массировала своего отца, дядю и брата, однако только от прикосновения к коже Сина у нее пересохло во рту, ноги ослабли, а груди стало покалывать. Пока она старалась доставить Сину облегчение, внутри у нее разгорался обжигающий приступ желания. Ощущать силу и твердость этого мужчины становилось для Калли просто непереносимым.
Неожиданно раздался стук в дверь.
— Войдите.
Вошла горничная в сопровождении нескольких слуг, несущих ванну и ведра с горячей водой.
— Леди Эмили сказала, что его милости захочется принять ванну.
Калли улыбнулась, оценив такую заботливость, и, когда ванну наполнили, повернулась к мужу, чтобы поднять его на ноги.
Но Син не шевельнулся. Он смотрел на ванну, и у него в голове проносились различные картины: Калли, широко раскинув ноги, сидит у него на бедрах, а он ласкает ее грудь, сияющую при свете, целует ее губы, улыбающиеся ему.
— Вы собираетесь принимать ванну? — вывела его из задумчивости Калли.
До тех пор пока Син не разделся, Калли не отдавала себе отчет в том, что в свою брачную ночь по-настоящему не видела его нагим, или если и видела, то не сохранила воспоминаний.
Калли с трудом перевела дыхание при виде его обнаженной красоты, его тела, гибкого и сильного, — Син был великолепен.
Он заставил себя сесть в ванну, но больше всего ему хотелось в этот момент заключить в объятия жену и всю ночь до утра заниматься с ней любовью.
Но именно этого он не должен был делать.
Син не собирался оставаться в Шотландии — ни за что, и он отказывался от возможности зачать Калли ребенка. Он никогда не станет отцом, никогда не позволит себе этого, чтобы потом оставить женщину воспитывать его ребенка.
К его изумлению, Калли взяла у него из рук мочалку и намылила ее, а Син, еще сильнее напрягшись, стиснул зубы.
— Я могу сам это сделать.
— Я знаю, что можете, но мне хочется сделать это для вас.
Син никогда не поймет ее доброты, но Калли, вероятно, думает, что они по-настоящему стали мужем и женой, и только он один знает правду об их брачной ночи.
— Почему вы так благосклонно принимаете меня в качестве своего мужа?
Калли отложила мыло в сторону.
— Моя бабушка была ирландкой, и она часто говорила: «Господь даровал мне способность спокойно принимать то, чего я не могу изменить». — Положив одну руку на плечо Сина, Калли принялась мыть ему спину. — Не важно, по какой причине судьба соединила нас. Я могу сопротивляться вам, могу ненавидеть вас, но в конечном счете это ничего не изменит, а только сделает невыносимой жизнь для нас обоих. Насколько я вас знаю, вы хороший человек, поэтому мне очень хотелось бы, чтобы между нами был мир, и надеюсь, что вам все же удастся заставить мой клан понять, что английская колонизация неизбежна и что наши народы могут жить в согласии друг с другом.
Слова девушки неожиданно больно кольнули Сина в сердце.
— Значит, на самом деле я для вас ничего не значу, — самопроизвольно вырвалось у Сина.
Ее рука замерла, и Калли наклонилась вперед, чтобы заглянуть ему в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Син больше не смеялся.
— Леди, — повернулся Саймон к Калли и Эмили, — что вы скажете, если мы, пока мужчины играют своими мечами, вернемся внутрь, чтобы Эмили могла показать мне, как выглядит мокрая юбка, а Калли… — Он не успел закончить фразу, потому что Дрейвен и Син бросились на него.
Они одновременно схватили его — Син за шею, а Дрейвен за талию — и, оторвав его ноги от земли, кинули Саймона в водосточную канаву.
Они, несомненно, сделали бы и еще что-нибудь похуже, если бы Калли и Эмили не подбежали, чтобы остановить их.
Сбросив шлем с головы Сина, Калли быстро поцеловала мужа, так что он даже не успел отстраниться. Син окаменел, почувствовав на своих горячих губах прохладные губы жены. Он невыносимо устал и вспотел, однако Калли, очевидно, не обращала внимания на исходивший от него запах.
— Скажите мне честно, милорд, — чуть отстранившись, она одарила Сина улыбкой, — вы не страдаете от голода?
Да, он страдал. Страдал по ней так, что это действительно пугало его.
Дрейвен раздраженно хмыкнул, чтобы отвлечь Сина.
— Я уйду в дом, только когда Син признает свое поражение.
— Ты пойдешь в дом сейчас же, а иначе сегодня ночью будешь спать в конюшне, — объявила ему жена.
Син открыл рот, чтобы поиздеваться над Дрейвеном, но Калли помешала ему, приложив руку к его губам.
— Еще одно слово, и вы составите ему компанию. Саймон, весь мокрый, но громко смеясь, подошел к ним.
— Разве кто-нибудь когда-нибудь мог бы подумать, что двух самых доблестных рыцарей Англии смогут одолеть слабые женщины?
Оба мужчины зарычали и разорвали бы Саймона, если бы жены не схватили их за руки.
— Мальчики, — строго сказала Эмили, — прошу вас вести себя прилично и пройти в дом поужинать. Для одного вечера вы уже причинили вполне достаточно неприятностей и несчастному Саймону, и друг другу.
— Верно, — поддержал ее Саймон, выжимая рубашку. — А кроме того, я не понимаю, почему вы сердитесь на меня. Вы оба отправитесь в постели с этими двумя очаровательными леди, а мне придется обнимать подушку.
— Бедный Саймон, — Эмили похлопала его по мокрой руке, — вас всегда обижают. Нам придется найти для вас жену. Правильно, Калли?
— Да, обязательно найдем. — Калли могла поклясться, что заметила панику на лице Саймона.
Все вошли в дом, чтобы мужчины поужинали, а Саймон поднялся к себе в комнату переодеться в сухую одежду.
После того как мужчины закончили еду, Калли увела Сина в их комнату, чтобы помочь ему снять кольчугу.
— У вас, должно быть, все болит, — сказала она, увидев у него на теле синяки и красные отметины и порадовавшись, что нет ран.
— Все хорошо. Это была просто дружеская разминка, — усмехнулся Син.
— Дружеская? Что ж, тогда дай мне Бог никогда не увидеть, как вы сражаетесь всерьез. — Калли тоже говорила серьезно. Хотя это вызвало у нее раздражение, ей пришлось признаться, что его искусство неподражаемо. Она никогда не видела, чтобы мужчины сражались лучше, чем эти двое. — Сюда! — Калли указала мужу на стул, чтобы иметь возможность растереть ему руки и плечи.
Син сел. Он совершенно не представлял, что она собирается делать, пока ее мягкие, нежные руки не начали массировать ему шею и плечи, и замычал от удовольствия, потому что никто никогда прежде не делал ему такого. Когда же Калли провела руками по его бицепсам, слегка сжимая их, у Сина по телу побежали мурашки.
Прикосновения Калли ему доставляли неземное блаженство, и Син задрожал, почувствовав на своей коже дыхание Калли. Господи, он так ее хотел! Хотел хотя бы один раз отведать вкус ее нежного тела, одно бесценное мгновение провести в ее объятиях.
Почувствовав, как у нее под руками напряглись мускулы Сина, Калли сглотнула. Несчетное количество раз она массировала своего отца, дядю и брата, однако только от прикосновения к коже Сина у нее пересохло во рту, ноги ослабли, а груди стало покалывать. Пока она старалась доставить Сину облегчение, внутри у нее разгорался обжигающий приступ желания. Ощущать силу и твердость этого мужчины становилось для Калли просто непереносимым.
Неожиданно раздался стук в дверь.
— Войдите.
Вошла горничная в сопровождении нескольких слуг, несущих ванну и ведра с горячей водой.
— Леди Эмили сказала, что его милости захочется принять ванну.
Калли улыбнулась, оценив такую заботливость, и, когда ванну наполнили, повернулась к мужу, чтобы поднять его на ноги.
Но Син не шевельнулся. Он смотрел на ванну, и у него в голове проносились различные картины: Калли, широко раскинув ноги, сидит у него на бедрах, а он ласкает ее грудь, сияющую при свете, целует ее губы, улыбающиеся ему.
— Вы собираетесь принимать ванну? — вывела его из задумчивости Калли.
До тех пор пока Син не разделся, Калли не отдавала себе отчет в том, что в свою брачную ночь по-настоящему не видела его нагим, или если и видела, то не сохранила воспоминаний.
Калли с трудом перевела дыхание при виде его обнаженной красоты, его тела, гибкого и сильного, — Син был великолепен.
Он заставил себя сесть в ванну, но больше всего ему хотелось в этот момент заключить в объятия жену и всю ночь до утра заниматься с ней любовью.
Но именно этого он не должен был делать.
Син не собирался оставаться в Шотландии — ни за что, и он отказывался от возможности зачать Калли ребенка. Он никогда не станет отцом, никогда не позволит себе этого, чтобы потом оставить женщину воспитывать его ребенка.
К его изумлению, Калли взяла у него из рук мочалку и намылила ее, а Син, еще сильнее напрягшись, стиснул зубы.
— Я могу сам это сделать.
— Я знаю, что можете, но мне хочется сделать это для вас.
Син никогда не поймет ее доброты, но Калли, вероятно, думает, что они по-настоящему стали мужем и женой, и только он один знает правду об их брачной ночи.
— Почему вы так благосклонно принимаете меня в качестве своего мужа?
Калли отложила мыло в сторону.
— Моя бабушка была ирландкой, и она часто говорила: «Господь даровал мне способность спокойно принимать то, чего я не могу изменить». — Положив одну руку на плечо Сина, Калли принялась мыть ему спину. — Не важно, по какой причине судьба соединила нас. Я могу сопротивляться вам, могу ненавидеть вас, но в конечном счете это ничего не изменит, а только сделает невыносимой жизнь для нас обоих. Насколько я вас знаю, вы хороший человек, поэтому мне очень хотелось бы, чтобы между нами был мир, и надеюсь, что вам все же удастся заставить мой клан понять, что английская колонизация неизбежна и что наши народы могут жить в согласии друг с другом.
Слова девушки неожиданно больно кольнули Сина в сердце.
— Значит, на самом деле я для вас ничего не значу, — самопроизвольно вырвалось у Сина.
Ее рука замерла, и Калли наклонилась вперед, чтобы заглянуть ему в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76