Бьянка осторожно засмеялась. Повернувшись к гардеробу, чтобы вынуть еще один туалет, она бросила на сестру и невестку веселый взгляд и усмехнулась. Ее явно забавляло нелепое предположение о любовной связи Шарлотты с Натаниелом.
Шарлотта усиленно изображала равнодушие. Пен догадливо оценила ее сдержанность, а затем и невинное выражение широко распахнутых глаз Бьянки.
Она застыла на месте, пораженная открытием.
– Господи, так это правда? У тебя роман с Найтриджем?
.– Прости меня за мою неосторожность, Шарлотта, – извинилась Бьянка. – Однако что интересного в любовной связи, если о ней не знают твои лучшие друзья?
– Ты сказала Бьянке и не сказала мне, твоей сестре? – Пен выглядела обиженной.
– Я никому ничего не говорила. Со стороны Бьянки это только догадки.
– Прости, не только догадки. Скажи спасибо, что мы с Леклером не застали вас, когда вошли в библиотеку…
– И все же это лишь домыслы.
– Подозреваю, что ты не хочешь жить с нами из-за того, что у нас ты не сможешь проявить той осмотрительности, на которую ты способна. Хотя вряд ли можно назвать раннее свидание в библиотеке удачным и осмотрительным, если хочешь знать мое мне…
– Просто хочу избежать нотаций, который мой брат начнет читать некоему другу о честных намерениях и тому подобной ерунде. Скажите мне, это справедливо?
Пен и Бьянка обменялись быстрыми взглядами.
Пен закусила нижнюю губку, а Бьянка, которая отличалась своей способностью задавать прямые вопросы, задала его:
– Шарлотта, дорогая, ты имеешь в виду, что были обсуждения в отношении этих честных намерений?
– Войдя в эту комнату, я сказала лишь то, что у меня больше нет дома. Теперь проблема заключается в следующем: где я буду жить завтра и как поступить, чтобы видеться с Амброузом.
Это вернуло молодых женщин к насущным делам.
– Ты можешь остаться здесь, – предложила Пен. – Через два дня я отправляюсь на побережье, а когда вернусь, буду жить на Расселл-сквер. Конечно, этот дом раза в три меньше твоего, но он верно служил мне долгие годы.
– Уверена, Леклер продолжит содержать его, – добавила Бьянка.
– Мне не нужна его помощь. Я не осталась без средств, просто в данный момент я лишена дома. Моих средств достаточно, чтобы достойно жить даже без помощи Марденфорда.
Шарлотта снова оценила ту помощь и подумала, какой она была щедрой. Необычайно щедрой. Ей бы следовало задуматься почему. Она гордилась своей проницательностью, но её неведение и слепая вера в мотивы Марденфорда были невыносимо наивны.
– Скорее всего Марденфорд собирается жениться во второй раз, – предположила Бьянка. – Возможно, его невеста хочет казаться королевой и требует полностью лишить короны вдовствующую королеву.
– Возможно, Бьянка права. Однако его отказ позволить тебе видеться с Амброузом очень странен, – сказала Пен. – Удалить тебя из дома только с личными вещами, отсечь от ребенка, которого ты любишь, – он никогда не казался таким жестоким. Все выглядит так, словно он разводится с тобой.
Пен не имела представления, насколько точным было ее сравнение и как оно обозначило причину этой жестокости. Шарлотту затошнило от всего этого. И еще одна волна воспоминаний нахлынула на нее в последний день.
Шарлотта надеялась, их больше не будет. Ведь целое десятилетие пришлось переписывать заново.
– Я должна видеться с Амброузом. Я не приму эту часть плана Марденфорда. – Не плана – наказания. За неверность и предательство. Целью Джеймса было заставить ее платить за все, не важно, какую боль и разочарование это принесет его собственному ребенку.
Теплая ладонь легла поверх ее руки. Она взглянула и увидела сочувствие в глазах Бьянки.
– Мы найдем возможность для тебя видеть мальчика, Шарлотта. Если мы объединим наши усилия, мы что-нибудь придумаем.
Шарлотта очень надеялась на это. Она много потеряла, но большая часть потерь осталась в прошлом. Амброуз же был частью ее жизни теперь. Ее сердце могло примириться с остальным. Но горе, связанное с потерей ребенка, никогда не уйдет.
Натаниел медленно ехал верхом по Гайд-парку. Вчера шел дождь, поэтому он отложил на день свое редкое участие в лондонском «модном часе».
Кареты и всадники заполняли парк. Светское общество возвращалось в столицу в преддверии лондонского сезона. Скоро парк будет переполнен не только в хорошую погоду, но и в дождь. В последние годы многое изменилось в обычаях света, но не это – желание быть увиденными на прогулке в Гайд-парке.
Натаниел приветствовал знакомых, говорил комплименты, не обманывая ожиданий. Он старательно избегал приманок матерей, чьи дочери искали мужей в этом сезоне, и увертывался от наживок, забрасываемых леди, стремящихся к любовному разнообразию. Но не забывал смотреть на встречные экипажи в поисках кареты Шарлотты.
В короткой записке, полученной им два дня назад, она назначила встречу в парке на вчерашний день, если не будет дождя, в противном случае – на сегодня. Поскольку погода отложила их встречу, он узнал новость, которую она собиралась ему сообщить, не от Шарлотты. До него дошли слухи, что она освобождает тот большой дом, в котором жила все эти годы.
Она все же приехала, но не в карете, а верхом на хорошенькой лошадке. Стройная, подтянутая и норовистая, она очень подходила всаднице.
Натаниел тронул лошадь вперед, и они «случайно» встретились на дороге.
– О, миледи, вижу, вы сочли день слишком хорошим, чтобы оказаться заключенной в карете.
– Совершенно верно, мистер Найтридж. На этой аллее слишком людно. Я искала кого-нибудь достаточно безрассудного, чтобы отправиться с ним на сырые поля. А поскольку вы не раз проявляли это качество, то полагаю, что можете стать моим спутником.
– Вне всякого сомнения. Указывайте путь.
– А вы не боитесь, что утрата лидерства может привести нас в Кентербери? Вы поразили меня как человек, который не позволит ни одному мужчине управлять вами, не говоря уже о женщине.
– Я не беру на себя лидерство, когда у меня четверка в руках, мадам, но все равно ясно, кто хозяин на дороге.
Гуляющие леди и джентльмены из проезжающих мимо экипажей подсмеивались над их пререканиями. Двое ближайших к ним всадников даже попридержали лошадей, чтобы насладиться их словесной дуэлью.
Уверенная, что они продемонстрировали обществу драчливый характер их отношений, Шарлотта повернула лошадь с аллеи и поскакала в поле.
Они не останавливались, пока не оказались вдали ото всех, хотя и находились на виду у всего мира.
– Тебе лучше? – спросил Натаниел, держась рядом с Шарлоттой, когда они замедлили шаг.
После их последней ночи Шарлотта ушла задумчивой и подавленной. Он понимал, что его объятия не сняли всех страхов и вопросов.
– Гораздо лучше. Потребуется еще некоторое время, прежде чем я смогу принять все это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75