– Кто был тот мужчина, который стал новым объектом внимания моей матери?
– Это что, проверка? Я должна назвать имя, чтобы вы отнеслись с уважением к моим словам?
– Это всего лишь искреннее желание дочери узнать больше о последних годах матери.
– Трудно сказать. Единственное, в чем я уверена – почти уверена, – это не был мой муж. Несколько месяцев она светилась, словно к ней вернулась молодость, но потом…
– Потом…
– Это выглядело так, будто кто-то задул лампу. В последнее время она выглядела печальной. Возможно, кто-то разочаровал ее.
Федра видела эту печаль. Она не понимала ее причины и глубины, но описание было верным. Ушел свет.
– Вы не единственная, кто задавался вопросом, не завела ли она нового любовника, – сказала она. – Мне даже называли имена. Мистера Нидли, например. Или мистера Торнтонa.
– Нидли? Что ж, в этом есть определенный смысл. Он был того же склада, что и мистер Друри, а его познания в римском искусстве давали им почву для общения. Впрочем, если бы вы спросили меня, я бы сказала, что они не слишком подходили друг другу. Он мог быть очень высокомерным, даже грубым.
Миссис Уитмарш оживилась, радуясь возможности посплетничать. Она так наслаждалась разговором, что Федра ощутила раздражение.
– Иногда противоположности тянутся друг к другу, – заметила она.
– Да, конечно. Что же касается второго, Торнтона… – Миссис Уитмарш задумалась. – Он был немного моложе ее. Загадочный тип, между прочим. Его трудно было не заметить. Красивый мужчина, в романтическом духе. Он производил сильное впечатление, но…
– «Но»?
– Это трудно объяснить. В нем было что-то… неуловимое. Мой муж однажды воспользовался этим словом, чтобы описать его, и я думаю, оно отражает суть. Да, он был неуловимым во многих отношениях.
Федра отложила эту характеристику в уголке сознания. Когда она вернется в Лондон, ей придется отыскать и высокомерного мистера Нидли, и неуловимого мистера Торнтона, а также узнать у близких друзей матери, не отдавала ли Артемис предпочтения одному из этих мужчин.
– Мне она нравилась, – сказала миссис Уитмарш. – Конечно, я не одобряла ее образ жизни, и она это знала. Но она принимала мои взгляды и никогда не позволяла своим гостям ставить меня в неловкое положение. Она была очень великодушна.
– Скорее, она смирилась с вашими взглядами. Ведь они отражают общественную мораль. А вот она, стоило ей выйти за порог собственного дома, воспринималась как отклонение от нормы. К сожалению, люди не столь великодушны по отношению к тем, кто имеет другие взгляды, и не готовы принять их в свою компанию.
Миссис Уитмарш покраснела. Ее румянец сказал Федр больше, чем она хотела бы знать. Уитмарши ни разу не пригласили ее мать к себе. Артемис Блэр не входила в их круг и не бывала на их вечеринках.
Внезапно эти утренние откровения показались Федре предательством по отношению к памяти матери. Она подозревала, что миссис Уитмарш точно так же сплетничает со своими приятельницами в гостиных, куда никогда бы не пригласили «синий чулок», попиравший своей жизнью общепринятые правила.
Кроме того, они дали ей представление о разговорах, которые велись о ней самой. Федра всегда знала, что есть женщины, которые смеются над ней и перемалывают ее косточки своими языками, как и то, что есть мужчины, неправильно истолковывающие ее свободу. Однако и тех, и других было легче игнорировать, не находясь в их компании.
Надежда Федры, что миссис Уитмарш прольет свет на имя мужчины, занявшего место Ричарда Друри, не оправдалась. И все же Федра не считала разговор напрасным. Наблюдения этой женщины могли оказаться полезными.
Извинившись, она поднялась из-за стола и, спустившись с веранды, направилась к крутой тропе, ведущей в селение.
Утром Позитано превращалось в женское царство. Все трудоспособные мужчины с восходом солнца выходили в море на своих рыбачьих лодках.
Федре потребовалось немало времени, чтобы добраться до центра городка по лабиринту узких улочек. Даже ступенчатое устройство не делало их более удобными и безопасными. Она пожалела, что не взяла с собой зонтик, чтобы опираться на него вместо трости или прикрыться от солнца, которое, перевалив через вершину горы, припекало все жарче.
Провожаемая взглядами женщин и детей, она неспешно шагала мимо прилавков с фруктами, овощами и мясом, тянувшихся вдоль улицы, служившей рынком. На стульях у таверны сидели несколько мужчин, наблюдавших за ней со смесью любопытства и подозрительности.
Самый молодой из них, темноволосый мужчина в модном коричневом сюртуке, прислонил к своему стулу массивную трость. Остальные были значительно старше, с морщинистыми, выдубленными на солнце лицами. Видимо, в силу преклонного возраста они уже не могли выходить в море и коротали время за разговорами.
Следуя за людским потоком, Федра вышла на главную улицу городка. Ее появление вызывало не меньший интерес, чем в первый день, когда они с лордом Эллиотом проследовали мимо верхом на осликах. Из окон высовывались любопытные, наблюдая за ней.
Улица привела ее к небольшой площади, примыкавшей к склону горы. Прямо в скале был вырублен колодец, увенчанный головой льва, из его разинутой пасти струилась вода. На каменных скамьях, установленных в тени деревьев, сидели женщины, дожидавшиеся очереди наполнить свои кувшины.
Заметив свободное место на одной из скамей, Федра присела отдохнуть в тени и тут же оказалась под обстрелом темных глаз. Молодая женщина шепнула что-то на ухо мальчику, и тот умчался вниз по улице. Женщины, набравшие воды, не спешили уходить, оживленно болтая друг с другом и поглядывая на незнакомку.
Вскоре на площади появилась еще одна женщина, направлявшаяся к источнику. Черные юбки развевались в такт ее широким шагам. Даже на расстоянии было видно, что она отличается от других.
Во-первых, она была блондинкой. Из-под широких полей черной соломенной шляпы виднелся тяжелый узел золотистых волос. Она была не такой белокожей, как Федра, но и не такой смуглой, как уроженки здешних мест. Загар лишь слегка позолотил ее лицо.
Федра предположила, что это иностранка, поселившаяся здесь подобно Матиасу. Но когда женщина подошла ближе, миндалевидные глаза, высокие скулы и овал лица выдали в ней местную жительницу, несмотря на цвет кожи и волос.
Усевшись на скамью рядом с Федрой, она обменялась приветствиями с другими женщинами. Федра пыталась понять, о чем они говорят, но не успевала за быстрым обменом репликами. К тому же диалект, на котором говорили в Позитано, отличался даже от того, что она слышала в Неаполе.
Внезапно женщина повернулась к Федре и окинула ее внимательным взглядом. Разговоры вокруг смолкли.
– Вы англичанка?
Федра кивнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81