– Без шали это нельзя носить.
Сам он был ослеплен и почувствовал жар в чреслах, но нельзя, чтобы она появилась перед офицерскими женами в таком вызывающем наряде.
Сэм была поражена тем, что Джарман оказался таким ханжой, и уже собиралась сказать ему это, но Мод, желая предотвратить назревающую ссору, сбегала в свою комнату и принесла простую черную шаль. Прежде чем Сэм поддалась искушению высказать своему жениху все, что она о нем думает, Мод, бросив на него неприязненный взгляд, накинула шаль ей на плечи.
– Не беспокойся, – сказала она. – Ты красавица и не слушай тех, кто с этим не согласен.
Бэллард, демонстративно игнорируя Мод, торопливо вывел Сэм из дома. Теперь он начал подозревать, что миссис Кэммон оказывает на Селесту совсем не то влияние, на какое он рассчитывал, и решил подыскать невесте какое-нибудь другое жилье. Хоть бы поскорее пришли деньги из Франции: в этом платье у Селесты такой притягательный вид, что хочется прямо сейчас затащить ее в постель. Возможно, брак с ней окажется в конце концов не такой уж плохой штукой. Конечно, поиск бабенки для утех никогда не был для него проблемой, но было бы весьма приятно иметь свою собственную женщину, которая будет ждать его каждую ночь, готовая исполнить любую его прихоть.
Сэм была зла на Бэлларда. По ее мнению, вырез нового платья вполне умещался в рамки приличий. Когда они сели в экипаж и он тронулся с места, она холодно сказала:
– Вам не следовало так откровенно выражать свое недовольство. Миссис Кэммон потратила на это платье много труда.
– Но почему вы попросили ее сделать такой большой вырез?
– Она придумала этот фасон сама, и, на мой взгляд, он очень хорош. Я скроила бы это платье точно так же.
– Иногда я забываю, что вы незнакомы с нашими обычаями, Селеста. Американцы более консервативны, чем французы.
Сэм плотнее запахнулась в шаль.
– Не могу с вами согласиться. На пароходе я видела множество женщин в платьях с таким же глубоким вырезом, как мой. Но если уж я так вас смущаю, может быть, вы отвезете меня обратно к миссис Кэммон?
– Просто не снимайте шаль, вот и все. На вас все равно будут глазеть, что бы вы ни надели.
Она бросила на него гневный взгляд:
– Что вы хотите этим сказать?
– Ну, вы ведь жили среди индейцев, хоть и не по своей вине. А у людей это вызывает гадливость. Так что вам не следует делать ничего такого, что привлекало бы к вам излишнее внимание.
– Никогда в жизни не слышала большей глупости! Если гости на этом вашем приеме будут смотреть на меня сверху вниз из-за того, в чем я совершенно не виновата, то стыдно должно быть им, а уж никак не мне.
– О, перестаньте, Селеста. – Бэллард вздохнул и отодвинулся от нее. – Я жду не дождусь того дня, когда мы сможем уехать отсюда. По крайней мере в другом городе о вас ничего не будут знать.
Сэм вскипела. Его снисходительные слова окончательно вывели ее из терпения.
– Почему же не будут? А вдруг у меня на голове вырастут перья? Или я начну дубить шкуры бизонов и оленей и шить из них себе платья? Или вообще превращусь в индианку?
– Успокойтесь. У меня такое впечатление, что вы переняли нравы этих краснокожих дикарей. Как иначе можно объяснить, что девушка вашего происхождения и воспитания ведет себя подобным образом?
Сэм раздраженно махнула рукой:
– Я вижу, с вами бесполезно разговаривать. Иногда я жалею, что не осталась в Париже.
– Я иногда тоже об этом жалею.
Они продолжили путь в молчании, но когда экипаж подъезжал к форту, Бэллард ради предстоящего вечера попытался сгладить ситуацию.
– Почему бы нам не перестать спорить и не попробовать просто хорошо провести время? – примирительно сказал он, про себя зло добавив, что позже, когда они поженятся, он научит ее уму-разуму. Она у него будет знать свое место, иначе ее аппетитные ягодицы познакомятся с его ремнем.
Сэм уже достаточно остыла, чтобы вспомнить свое решение стать ему хорошей женой.
– Хорошо. Простите меня. Может быть, это платье и в самом деле выглядит несколько нескромно. Я все время буду прикрывать декольте шалью.
– Вот и прекрасно. В последнее время нам обоим пришлось немало пережить, но теперь все будет хорошо.
«Если, конечно, я получу за тобой достаточное приданое, – сердито продолжил он про себя. – В противном случае я в два счета от тебя отделаюсь, маленькая сучка».
Апартаменты начальника форта, где должен был состояться прием, сверкали огнями. На широком крыльце толпились офицеры в парадной синей форме, с начищенными до блеска сабельными ножнами, держащие в затянутых в белые перчатки руках крошечные хрустальные бокалы для пунша. Здесь же шуршали юбками их жены, все, как одна, одетые в пастельные тона и внимательно приглядывающиеся к нарядам друг друга.
Но когда из экипажа, опираясь на руку Джармана Бэлларда, вышла Сэм, все взгляды тотчас же обратились к ней. Ее волосы блестели, как ртуть, серебристые звездочки на колышущихся складках платья мерцали на фоне звездного ночного неба.
Внезапной порыв ветра сорвал с ее плеч шаль, и на мгновение она стала видна во всем своем великолепии, но жених тут же схватил черную материю и торопливо запахнул ее на ней.
Представления и дежурные шутливые замечания нисколько не помогли – Сэм с самого начала чувствовала себя неловко и очень скоро начала жалеть, что приехала. Никто даже не попытался завязать с ней дружеские отношения, и ей стало ясно, что она вряд ли когда-нибудь приживется здесь. Джарман был прав – лучше им поскорее переселиться туда, где о ней никто ничего не знает.
Бэллард пригласил ее на танец, но она отказалась:
– Если я пойду танцевать с вами, на меня станут глазеть еще больше, чем теперь.
– Расслабьтесь, Селеста. Улыбнитесь гостям.
– Зачем? Ведь они мне не улыбаются. Они только таращатся на меня, и весьма беззастенчиво. Так с какой стати я стану перед ними унижаться? Ведь я жила среди индейцев не по своей воле.
«Во всяком случае, на первых порах», – шепнул ей внутренний голос.
– Вы могли бы показать, что вам стыдно.
– Разве я веду себя так, словно горжусь случившимся?
Он покачал головой и отошел в сторону; она не последовала за ним. Вместо этого она направилась туда, где собрались несколько офицерских жен, с твердым намерением присоединиться к их компании.
– Здравствуйте, – любезно сказала Сэм. – Я очень ценю то, что вы устроили для меня этот замечательный прием. Мне так хотелось познакомиться с женами офицеров форта!
Дамы ответили ей вежливо, но холодно, и вернулись к прерванному разговору. Они явно игнорировали Сэм, но та упорно продолжала стоять рядом с ними, полная решимости стать частью их кружка. Аида Мэй Брэкетт жаловалась на то, что ее маленький сын все время плачет:
– Он кричит день и ночь. Из-за этого Джон не может заснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Сам он был ослеплен и почувствовал жар в чреслах, но нельзя, чтобы она появилась перед офицерскими женами в таком вызывающем наряде.
Сэм была поражена тем, что Джарман оказался таким ханжой, и уже собиралась сказать ему это, но Мод, желая предотвратить назревающую ссору, сбегала в свою комнату и принесла простую черную шаль. Прежде чем Сэм поддалась искушению высказать своему жениху все, что она о нем думает, Мод, бросив на него неприязненный взгляд, накинула шаль ей на плечи.
– Не беспокойся, – сказала она. – Ты красавица и не слушай тех, кто с этим не согласен.
Бэллард, демонстративно игнорируя Мод, торопливо вывел Сэм из дома. Теперь он начал подозревать, что миссис Кэммон оказывает на Селесту совсем не то влияние, на какое он рассчитывал, и решил подыскать невесте какое-нибудь другое жилье. Хоть бы поскорее пришли деньги из Франции: в этом платье у Селесты такой притягательный вид, что хочется прямо сейчас затащить ее в постель. Возможно, брак с ней окажется в конце концов не такой уж плохой штукой. Конечно, поиск бабенки для утех никогда не был для него проблемой, но было бы весьма приятно иметь свою собственную женщину, которая будет ждать его каждую ночь, готовая исполнить любую его прихоть.
Сэм была зла на Бэлларда. По ее мнению, вырез нового платья вполне умещался в рамки приличий. Когда они сели в экипаж и он тронулся с места, она холодно сказала:
– Вам не следовало так откровенно выражать свое недовольство. Миссис Кэммон потратила на это платье много труда.
– Но почему вы попросили ее сделать такой большой вырез?
– Она придумала этот фасон сама, и, на мой взгляд, он очень хорош. Я скроила бы это платье точно так же.
– Иногда я забываю, что вы незнакомы с нашими обычаями, Селеста. Американцы более консервативны, чем французы.
Сэм плотнее запахнулась в шаль.
– Не могу с вами согласиться. На пароходе я видела множество женщин в платьях с таким же глубоким вырезом, как мой. Но если уж я так вас смущаю, может быть, вы отвезете меня обратно к миссис Кэммон?
– Просто не снимайте шаль, вот и все. На вас все равно будут глазеть, что бы вы ни надели.
Она бросила на него гневный взгляд:
– Что вы хотите этим сказать?
– Ну, вы ведь жили среди индейцев, хоть и не по своей вине. А у людей это вызывает гадливость. Так что вам не следует делать ничего такого, что привлекало бы к вам излишнее внимание.
– Никогда в жизни не слышала большей глупости! Если гости на этом вашем приеме будут смотреть на меня сверху вниз из-за того, в чем я совершенно не виновата, то стыдно должно быть им, а уж никак не мне.
– О, перестаньте, Селеста. – Бэллард вздохнул и отодвинулся от нее. – Я жду не дождусь того дня, когда мы сможем уехать отсюда. По крайней мере в другом городе о вас ничего не будут знать.
Сэм вскипела. Его снисходительные слова окончательно вывели ее из терпения.
– Почему же не будут? А вдруг у меня на голове вырастут перья? Или я начну дубить шкуры бизонов и оленей и шить из них себе платья? Или вообще превращусь в индианку?
– Успокойтесь. У меня такое впечатление, что вы переняли нравы этих краснокожих дикарей. Как иначе можно объяснить, что девушка вашего происхождения и воспитания ведет себя подобным образом?
Сэм раздраженно махнула рукой:
– Я вижу, с вами бесполезно разговаривать. Иногда я жалею, что не осталась в Париже.
– Я иногда тоже об этом жалею.
Они продолжили путь в молчании, но когда экипаж подъезжал к форту, Бэллард ради предстоящего вечера попытался сгладить ситуацию.
– Почему бы нам не перестать спорить и не попробовать просто хорошо провести время? – примирительно сказал он, про себя зло добавив, что позже, когда они поженятся, он научит ее уму-разуму. Она у него будет знать свое место, иначе ее аппетитные ягодицы познакомятся с его ремнем.
Сэм уже достаточно остыла, чтобы вспомнить свое решение стать ему хорошей женой.
– Хорошо. Простите меня. Может быть, это платье и в самом деле выглядит несколько нескромно. Я все время буду прикрывать декольте шалью.
– Вот и прекрасно. В последнее время нам обоим пришлось немало пережить, но теперь все будет хорошо.
«Если, конечно, я получу за тобой достаточное приданое, – сердито продолжил он про себя. – В противном случае я в два счета от тебя отделаюсь, маленькая сучка».
Апартаменты начальника форта, где должен был состояться прием, сверкали огнями. На широком крыльце толпились офицеры в парадной синей форме, с начищенными до блеска сабельными ножнами, держащие в затянутых в белые перчатки руках крошечные хрустальные бокалы для пунша. Здесь же шуршали юбками их жены, все, как одна, одетые в пастельные тона и внимательно приглядывающиеся к нарядам друг друга.
Но когда из экипажа, опираясь на руку Джармана Бэлларда, вышла Сэм, все взгляды тотчас же обратились к ней. Ее волосы блестели, как ртуть, серебристые звездочки на колышущихся складках платья мерцали на фоне звездного ночного неба.
Внезапной порыв ветра сорвал с ее плеч шаль, и на мгновение она стала видна во всем своем великолепии, но жених тут же схватил черную материю и торопливо запахнул ее на ней.
Представления и дежурные шутливые замечания нисколько не помогли – Сэм с самого начала чувствовала себя неловко и очень скоро начала жалеть, что приехала. Никто даже не попытался завязать с ней дружеские отношения, и ей стало ясно, что она вряд ли когда-нибудь приживется здесь. Джарман был прав – лучше им поскорее переселиться туда, где о ней никто ничего не знает.
Бэллард пригласил ее на танец, но она отказалась:
– Если я пойду танцевать с вами, на меня станут глазеть еще больше, чем теперь.
– Расслабьтесь, Селеста. Улыбнитесь гостям.
– Зачем? Ведь они мне не улыбаются. Они только таращатся на меня, и весьма беззастенчиво. Так с какой стати я стану перед ними унижаться? Ведь я жила среди индейцев не по своей воле.
«Во всяком случае, на первых порах», – шепнул ей внутренний голос.
– Вы могли бы показать, что вам стыдно.
– Разве я веду себя так, словно горжусь случившимся?
Он покачал головой и отошел в сторону; она не последовала за ним. Вместо этого она направилась туда, где собрались несколько офицерских жен, с твердым намерением присоединиться к их компании.
– Здравствуйте, – любезно сказала Сэм. – Я очень ценю то, что вы устроили для меня этот замечательный прием. Мне так хотелось познакомиться с женами офицеров форта!
Дамы ответили ей вежливо, но холодно, и вернулись к прерванному разговору. Они явно игнорировали Сэм, но та упорно продолжала стоять рядом с ними, полная решимости стать частью их кружка. Аида Мэй Брэкетт жаловалась на то, что ее маленький сын все время плачет:
– Он кричит день и ночь. Из-за этого Джон не может заснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84